Она отвела взгляд.
– Пойдем домой.
– Пойдем, – охотно согласился он.
Даррен снова пропустил девушку вперед и проводил вопросительным взглядом. Что же с ней происходит?
Антис подала знак, он отвлекся от своих мыслей и устремился за ней.
Тем временем на другом конце города Эри спала, блаженно растянувшись на матрасе. Ее не беспокоило ни исчезновение Антис, ни происходящее в городе. Ей снилось, как они с Дарреном строят дом, как он носит ее на плечах, как они упражняются с мечом, как катаются на лошадях, как лежат в колосьях и смотрят в небо. И он крепко прижимает ее к себе, гладит рукой по волосам и нежно-нежно целует в губы.
Глава пятнадцатая – Вопросы сердца
По сравнению со вчерашним день у Рикки выдался спокойный, даже ленивый. Многих Охотников привлекли помогать на допросах, и обязательные тренировки отменили. Посетив в академии несколько лекций, он улизнул в обед обратно в казарму, где, наконец, смог отоспаться.
Ближе к вечеру он для приличия сходил на стрельбище и, встретив на обратном пути Доминика, расспросил о текущих делах.
– Без нас справятся, – махнув рукой, заявил Лис и предложил поужинать.
Они выбрали трактир неподалеку. Посетителей в этот вечер было мало, и стоило им войти, как хозяин задергался и едва не набросился с притворной услужливостью.
Лис заказал копченую курицу и выбрал столик у стены.
– А это ничего, – на всякий случай уточнил Рикки, – что мы тут вдвоем, без всех?
– Все переживут, – заверил Доминик. – Так что не бери в голову.
– Не буду, – он сел. – Ты, кстати, так и не рассказал, что там у Орла с Соколом.
– А еще говорят, мужики не сплетничают! – воскликнул Вирт, непонятно как очутившийся у их стола.
– Что ты здесь делаешь? – едва ли не хором спросили Доминик и Рикки.
– За вами слежу, ясень день, – не дожидаясь приглашения, Сокол уселся на лавку. – Марк сказал, что вы еще утром шептались. Я и подумал, уж не о том ли, где Лисенок был прошлой ночью? Но как выясняется, не о том.
– Мне просто интересно, почему ты с Орлом не ладишь, – объяснил Рикки.
– Любопытство заело? Эй, – Сокол щелкнул пальцами трактирщику. – Мне того же, что ребятам.
– Слушаюсь, – ответил хозяин и засуетился еще больше.
– Так, о чем это мы? – Вирт ухмыльнулся. – Ах да, вы о нас с Крисом, а я о Лисенке с неизвестно кем. Что будем делать?
– Ну, – ответил Доминик, – поскольку обо мне расспрашивать бесполезно, предлагаю тебе самому рассказать.
– Ладно, так и быть, – легко согласился он. – Но это не значит, что ты уйдешь от ответа. Все равно узнаю, как ее зовут.
– А почему ее? – удивился Рикки.
– Потому что так скрывать Лис будет только свидание с женщиной.
– Это ты уже свою повесть начал? – парировал Доминик.
– Да, пожалуй, – Сокол снова улыбнулся и перевел взгляд на Рикки. – Знаешь самую известную и старую, как мир, историю любви?
– Нет, – подумав, ответил тот.
– Она коротенькая. Двое мужчин. Одна женщина. Проблема.
– И это история? – не понял Рикки.
– Самая что ни на есть жизненная, – убежденно проговорил Сокол. – В нашем случае девушку звали Кюрэль, и она была так же красива, как и ее имя. Работала Кюрэль в трактире, мыла посуду, натирала полы и обслуживала посетителей. Мы с Крисом любили захаживать туда за порцией хорошего ужина и заодно обсудить дела и планы на жизнь. Сразу скажу, понравилась она нам обоим, но поскольку мне женского внимания всегда хатало, я великодушно уступил Орлу право за ней поухаживать. Но что бы вы думали, сделал этот дурак? Вместо того чтобы, к примеру, подарить ей цветы и пригласить хотя бы на прогулку, он начал оставаться в трактире до закрытия и смотреть, как она убирается. Прошел, наверное, месяц, если не больше, прежде чем он все-таки сделал шаг. В какой-то из вечеров они разговорились, потом стали беседовать чаще, но дальше этого дело не шло. Понимаете, мне она и самому нравилась, и смотреть, как этот идиот жмется и тянет время, когда такая красавица одна, я не мог.
– И ты отбил ее у него? – догадался Рикки.
– Если бы! – усмехнулся Вирт. – Все гораздо проще. Мне даже не пришлось особенно напрягаться. Девица оказалась не из строптивых, и уговаривать долго не пришлось. Хотя, может быть, тут сыграло мое обаяние, даже не знаю. В конечном счете, думаю, она была гораздо проще, чем решил Крис. Он видел в ней то, чего в ней не было, и я это доказал. Но наш Орел не поверил, что Кюрэль всего после нескольких свиданий добровольно запрыгнула в постель. Знали бы вы, чего он мне наговорил.
– Я кое-что слышал, – вставил Доминик.
– Что ты слышал, – это еще мелочи по сравнению с тем, что он на самом деле сказал. Да и словами дело не ограничилось, нас даже потом Лидер к себе вызывал на выяснение отношений.
– Ты так говоришь, – заметил Рикки, – словно гордишься.
– Нет, – Вирт покачал головой, – не горжусь, хотя мог бы. Потому что девчонка в итоге моей стала, а не его.
– Как же ты мог предать друга? – спросил Доминик.
– Предать? Да брось! Кто его предавал? Нечего было с ноги на ногу переминаться, это, во-первых, а во-вторых, предательство – это лезть в драку с лучшим другом из-за какой-то девки. Мы с ним через столько всего прошли, а он из-за такой мелочи зачеркнул все.
– Может, она ему сильно понравилась, – возразил Рикки.
– Может, – согласился Вирт, – только даже Лидер ему потом сказал, что долг Рыцаря Служения всегдадолжен быть превыше чувств.
– И все-таки ты скотина, – без злобы сказал Доминик.
– Знаю, но что делать? – он развел руками. – Это у меня в крови.
– А сейчас как вы? – поинтересовался Рикки.
– Что как? Мы с Орлом, сам видишь, друг друга не жалуем, точнее, он меня, а с Кюрэль я расстался довольно быстро. Что легко дается, то мало ценится. Хотя попа у нее яблочком, такую нечасто встретишь.
– Только избавь от подробностей, ладно? – Доминик поморщился, чем вызвал у Вирта приступ смеха.
Глядя на него, Рикки стало грустно. Вроде бы и история оказалась совсем обычная, но что-то в этом было не то. Что-то было неправильно. Почему, к примеру, Орел был дураком? Почему эта Кюрэль так спокойно отдалась Соколу? Зачем стоило жертвовать дружбой ради сомнительного трофея? И где во всем этом чувства? Те самые, настоящие.
– Ты чего загрустил? – Вирт хлопнул Рикки по плечу.
– Да так, задумался…
– О чем же?
– Я вот иногда спрашиваю себя, почему почти каждый человек стремится любить другого человека, а на деле получается все так грязно и пошло?
– У-у, – протянул Вирт. – В твоем возрасте и такие мысли…
– В самый раз для его возраста, – возразил Доминик.
– Хотя да, – подумав, согласился Сокол, – потом уже такое в голову не придет. Знаешь, в чем твоя беда, Рикки? Ты неправильно понимаешь любовь. Мы все через это прошли. Тебе сейчас кажется, что встреть ты своего человека, сердце затрепещет, вы влюбитесь друг в друга и будете жить вместе. Все так, да не совсем так. Вот ты думал когда-нибудь, что нужно женщине? Любой.
– Нежность и забота, – ответил Рикки.
– Так, – кивнул Сокол, – а еще?
– Уважение и защита.
– Вот, остановимся на этих словах. Если что, Доминик меня поправит.
Лис кивнул и улыбнулся. Ему нравилось, когда Сокол начинал рассуждать о любви. Это как слушать рассказ слесаря о тонкостях гончарного дела, в котором он ничего не смыслит, но убежден в обратном.
– Итак, первое, – начал Вирт, щелкнув пальцами, – у нас нежность, так? Что это такое? Мужчина сдерживает свой пыл, и вместо того, чтобы просто овладеть женщиной, он медленно и аккуратно ее ласкает. В общении это равносильно требованию не говорить правду как есть, а выдать лишь кусочек истины и то с сахаром. То есть попросту вынудить мужика лгать, причем ценой внутренних усилий. Вывод – женщины хотят, чтобы их обманывали, чтобы жизнь казалась им лучше, чем есть, чтобы удовлетворялись их желания, пусть они даже и идут вразрез с настоящим или с желаниями их же мужчины.
