- Спи моя радость усни..
Легкое касание магии и искаженное мукой лицо расслабилось во сне. Теперь дальше - руки на живот - диагностика, ребенок жив, но уже страдает, кислорода не хватало, нужно все делать быстрее.
- Вран, если упаду - лупи по щекам и давай наливку, останавливаться нельзя. Мужчина мрачно кивнул. Поехали! Руки на низ живота - открываем шейку. Плавно - плавно, что бы не рвались ткани, тянем медленно, по миллиметру, рано, рано, тише, тише. Роженицу стало рвать во сне - Вран ловко повернул ее голову на бок, подставил миску. Спазмы усилили тонус, шейка задергалась и стала раскрываться быстрее, увы, кое-где все же появились разрывы, но большого кровотечения нет, продолжаем. Еще через полчаса я хлебнула из кружки наливку и принялась помогать младенцу выйти через приготовленные пути - шейка превратилась в почти плоское колечко, а матка закаменев пыталась вытолкнуть дитя, оставалось лишь немного помочь. На потугах я роженицу все же разбудила - держать одновременно ноги, руки и подхватывать головку тяжеловато. Еще усилие, еще вот и головка, нажим, толчок - и мне в руки скользнуло маленькое тельце, бело- фиолетовое, покрытое слизью и почти неподвижное. Я торопливо плюхнула ляльку на живот роженице и потянула из рук старостихи пеленку - прикрыть. Длиннющая белая пуповина еще пульсировала, но я спешно схватила ножницы и сунула их Врану - у девчонки сильно кровила шейка, и отвлекаться было нельзя. К счастью он понял - побледнев, перерезал пуповину, жена старосты тут же приняла малыша и принялась очищать нос и рот, греть крошечное тельце и попутно кричать на весь дом, что родился мальчик. Я билась над молодой мамкой - затягивала сосуды, расслабляла мышцы, выталкивала плаценту. Врану все же пришлось поколотить меня по щекам и влить еще пару глотков местного зелья, похоже, я его больше и в рот не возьму.
К утру, когда все закончилось, он держал меня за талию, что бы я не сползала на пол, и командным голосом требовал открыть глаза. Мне все было фиолетово - ребенок спал на груди у матери, у них все было хорошо, а я уже ничего не хотела. Истощение превысило все пределы. Выругавшись сквозь зубы, Вран подталкивая меня в спину, вывел на улицу - светало, было холодно, но я купалась в этом холоде как в душе. Сзади хлопнула дверь :
- Вот, господин, чистая рубаха и простыня, тулуп в бане.
Парень протянул руку и взял тугой сверток из чьих-то рук, потом так же, почти пинками дотащил мою тушку до бани. Я затрепыхалась только лежа на полке от слишком горячей воды, но Вран, не слушая комариного писка поливал меня водой, тер песком, намыливал раз за разом смывая усталость и нервное истощение. Наконец когда кожа уже скрипела, закутал меня в простыню - я была уже малиновая от смущения, и принялся мыть волосы, аккуратно разбирая пряди. Я то с ними обычно не морочилась - быстренько сполоснула, бальзамом от Руимы и Ко намазала и вперед. Вран же аккуратно расправил волосы по всей длине, взбил пену, втер ее в кожу головы и пряди, лежащие на полке, потом тщательно промыл, еще раз намылил, смыл пену и принялся втирать бальзам - нежно, ласково, вдыхая аромат трав который плыл в душном влажном тепле бани. Потом волосы завернули в отдельную простыню, меня переодели в сухую рубаху, обернули тулупом и повели в дом.
Там уже был накрыт стол уставленный графинчиками со знаменитой наливкой. В ярких бликах жировых плошек и редких свечей собрались жители со всей деревни - поздравить деда и бабку, порадоваться за здоровье молодой матери и ребенка, и выпить, наконец, по случаю окончания сезона - вся наливка убрана, наступает время покоя для садов и время веселья для усердно трудившихся хозяев.
Нас приветствовали громкими криками и похвалами, тут же стали освобождать место на широкой крытой половиком лавке, но Вран зыркнув темными глазами пронес меня в комнату и сгрузив на лавку у печки сказал:
- Посмотри сейчас роженицу, и пойдем ночевать к Дуннирэ, там тихо.
Я только кивала в ответ. У молодой женщины все было хорошо - разрывы, прихваченные на 'живую' выглядели нормально, она смирно лежала в кровати, рядом сопел малыш. Заодно посмотрела и его, малюсенький конечно, но роды прошли быстро, почти и не пострадал, немножко ускорила обмен и оставила противолихорадочный сбор на столе, велев заваривать и пить. И все, глаза открылись только в избе Дуннирэ. Старуха протягивала Врану кружку с молоком, уговаривая его заменить молоко, на наливку:
- Староста на радостях лучший бочонок распечатал, и мне старой кувшинчик налил для дорогих гостей.
Вран отрицательно мотнул головой и просунув руку мне под затылок начал отпаивать молоком с медом. Вообще я его терпеть не могу, но тут пила взахлеб. Потом упала на подушку и заснула. В полудреме провалялась три дня - Вран был рядом, поил, обтирал от пота, водил во двор. К вечеру третьего дня я пришла в себя достаточно, что бы натянуть выстиранную и высушенную одежду и сесть за стол. Тушеное с овощами мясо , горячий травяной настой и пирог привели меня в отличное расположение духа.
Смотреть в сторону Врана я стеснялась, но иногда косила из-под ресниц - он молча ел, следя за тем, что бы у меня все было под рукой. Потешная нижняя рубаха и штаны сменились простой крестьянской одеждой - кафтаном с кушаком, теплыми портами и вышитой сорочкой. Дуннирэ подкладывала ему мясо и нахваливала помощника, с ее слов я поняла, что Вран помог одинокой женщине по хозяйству, и даже сгрузил бочонки с наливкой в телегу заезжего купца.
Когда я сытая и расслабленная растеклась по лавке, а хозяйка вышла на вечернюю дойку, Вран поднял голову от опустевшей миски:
- Надо уходить, купец сказал, что его по дороге несколько раз обгоняли южные наемники, и ехали они в сторону столицы. Времени почти нет.
- Вран, мне нужно закончить работу и забрать обещанную старостой 'штучку', да и выйти лучше с утра, ночи холодные.
- Эта вещица тебе так важна??
- Это сильнейший аккумулятор, оставлять его тут опасно - если найдут колдуны, может стать сильным козырем.
- Почему не воспользовалась когда лечила??
- Нужен контакт, если бы староста увидел - не отдал бы.
- Ясно. Вещи я уложил, еды Дуннирэ соберет, пошли к старосте.
Мы вышли в сумерки и прошли к дому старосты. Там тоже ужинали - за большим столом собралась вся семья - староста, его жена, две дочери с мужьями и детьми, недавно родившая дочь еще лежала в постели. Мы поздоровались, и я прошла посмотреть женщину и ребенка, все было в порядке, лихорадки удалось избежать, малыш хорошо кушал и уже не выглядел таким бледным. На прощание девушка улыбнулась и подарила мне свою работу - маленький мешочек, сплетенный из цветных ниток, внутри лежала крошечная куколка в больших не по росту сапогах - Хранительница Путей!
