– Представляю, – улыбнулась Элисандра и, не дав ему ответить, впилась в него поцелуем. – Ты ведь хочешь стать патриархом церкви? А я… Хм. Мне будет довольно быть подле тебя в качестве владетельной жены. Или все те мечты, что ты вынашивал о реформе остались в прошлом?
– Какая же ты дрянь, – скривив губы, сказал Рамирэс, уронил меч и крепко обнял девушку.
– Но ты согласен? – Лукаво улыбнулась Элисандра.
– Я тебе говорю в первый и последний раз. Запомни это очень хорошо. – Рамирэс смотрел ей прямо в глаза все еще ледяным взглядом. – Если ты только попытаешься вести за моей спиной какие-то интриги, то я даже выяснять ничего не стану.
– Даже если я рожу тебе детей?
– Перережу глотку своими руками. Медленно. Смотря прямо в глаза. Я не прощу измены. Ни в каком виде. Ты меня поняла?
– Да, мой господин, – томно сказала Элисандра…
* * *
– Вы уверены? – Архонт удивленно выгнул брови. – Странно. Новая преподобная мать-хранительница. Откуда ей взяться? Ее предшественница была вполне здоровой.
– Преподобная мать-хранительница и гроссмейстер храмовников погибли при очень странных обстоятельствах.
– Даже так? Что там произошло?
– Мы точно не знаем, но они оба были найдены в личных покоях матери-хранительницы. Причем, гроссмейстер лежал обнаженным на постели ее преосвященства.
– О! Мать-хранительница тоже была обнажена?
– Да, именно. Правда, ее смерть настигла в нескольких шагах от постели, возле заваленного стула. Она получила двадцать семь ударов кинжалом. В их крови там было измазано вся комната.
– Еще какие-то подробности?
– Нет. Новая преподобная мать-хранительница Элисандра распорядилась начать расследование по факту убийству. Кроме того, начались проверки, направленные на выявление тайных парочек, нарушающих устои церкви.
– Хм… – Архонт ухмыльнулся. – Какая ушлая девочка.
– Да, ваша милость, вы не ошиблись в ней. Элисандра оправдала все наши надежды.
– Не все. Она еще не развернула армию церкви против этого стража.
– Развернула. Она обвинила Далена в убийстве, опираясь на письмо с угрозами, которое она якобы видела. Теперь весь аппарат церкви разворачивается для Священного похода на командора.
– А как же его сотрудничество с рядом церковных иерархов в самом королевстве?
– Их уже отлучили, призвав покаяться и вернуться в спасительную обитель. Так что, единства в их рядах не предвидится.
– Превосходно! Ну что же, тогда нас ничего больше не останавливает в подготовке вторжения.
– Да, ваша милость. И я уже имел смелость начать переговоры, направленные на формирования складов продовольствия по ходу следования наших войск. В самом Ферелдене аналогичные вопросы решает присягнувший вам на верность герцог Логейн.
– Вы считаете, что он нам нужен?
– Он спасает свою шкуру. А вы для него последний шанс, так что как временная мера он нам даже выгоден.
– Хорошо.
Мать-настоятельница Лотерингской церкви, уже больше года выполняла функции своего рода замполита укрепленного района, который сдерживал натиск порождений тьмы, которые пытались прорваться через реку Дракона во внутренние земли королевства Ферелден.
– Ваше преподобие, – рыцарь-командор Альрик, последний месяц выполнявший функцию командира этой импровизированной крепости пребывал в довольно задумчивом состоянии. – Вы позволите? – Спросил он, стоя на пороге ее покоев.
– Да, конечно. Вам что-то нужно?
– Я понимаю, что вам тяжело принять сказанное мною, но…
– Дело не в том, тяжело мне или нет, а в том, что я видела своими глазами. Мне абсолютно все равно, кто и какие доносы писал преподобной матери-хранительнице святого престола. Это все меня не касается. Я видела командора серых стражей Ферелдена в деле и готова поручиться за него лично. Да, он чрезвычайно необычный человек, но он полезен церкви и сделал очень многое для ее укрепления в этих землях. Кроме того… – преподобная мать-настоятельница замолчала, жуя губы.
– Вам не нравятся обстоятельства, при которых …
– Да. Я считаю, что в деле занятия поста матери-хранительницы очень много мутных моментов. Слишком много.
– Это не нам судить, – покачал головой рыцарь-командор.
– Нам. Потому что, эта особа хочет от меня богопротивных вещей.
– …
– Что? Вам не нравиться мое мнение? Отчего же?
– Я верный рыцарь церкви…
– И поэтому закрыли глаза на подлое убийство матери-хранительницы и гроссмейстера вашего ордена? Что? Зубы болят? Так вырвите их. С вашим характером самое то молочко из мисочки пить.
– Что вы себе позволяете?! – Не на шутку разозлился Альрик.
– Когда вы прибыли?
– Месяц назад.
– Вот именно – месяц назад. И не видели последней атаки порождений тьмы. А в том бою, так, к слову, погибли три серых стража, командовавших обороной до вас. И половина храмовников. Не считая трети гарнизона, что ожесточенно держался, не желая уступать этим исчадиям ни шага нашей благословенной земли. Вы знаете, почему так произошло? Почему вчерашние крестьяне не дрогнули и не побежали?
– Они не очень похожи на вчерашних крестьян…
– Уверяю вас – года полтора назад они возделывали поля и пасли коз! Вы понимаете это? И вот когда настал суровый час для всего королевства, Дален пришел нам на помощь. У него не было армии. У него не было влияния при дворе и поддержки церкви, которая смотрела на него как на чудовище. Он просто пришел и сделал свое дело. Все эти крепостные сооружения, что раскинулись на левом берегу реки Дракона – его рук дело. Именно он смог спроектировать и построить, обладая крошечными силами. Все эти солдаты, в которых вы не хотите увидеть вчерашних крестьян, были им из своего кармана вооружены и его людьми обучены. Безвозмездно! Вы понимаете меня? Я это особенно хочу подчеркнуть. И теперь, после всего того, что он сделал, я должна верить какой-то там молоденькой вертихвостке, убившей собственную мать-хранительницу, алча занять ее престол? Не будьте смешны.
– Вы так убеждены в том, что Элисандра совершила двойное убийство? Отчего?
– Потому что я знала погибшую мать-хранительницу. Это умная и крепкая духом женщина. Кроме того, она презирала гроссмейстера за то, что тому не хватало разума болтать поменьше о своих планах по реформированию церкви. Они не могли быть любовниками и это ясно любому, кто хоть немного знал эту парочку. Никогда, ни при каких обстоятельствах, мать-хранительница не уступила бы любовным порывам гроссмейстера. Если только тот ее бы не взял силой. И не вам, молодой человек, пытаться меня переубеждать.
