- Да я даже не знаю, что должен делать секундант.
- Ничего особенного тебе делать не придется. Посматривай, чтобы мой противник не нарушал правил, не использовал магию и все такое. Поскольку там будет куча людей, то не думаю, чтобы он это пытался делать. Ну?
- Хорошо, я согласен. А это ничего, что я так одет?
- Я думаю, что это он переживет. Отправляйся на верхнюю палубу, найди подполковника Шварца или капитана Ковальски. Это секунданты моего противника. Покажи им мой жетон. Я закончил войну в звании сержанта, но вот здесь указано, что до разжалования я был капитаном. Покажи, - я извлек из мешка сверток, - мой меч. Скажи, что я не возражаю, если у противника будет оружие тяжелее и длиннее, но если его меч короче или легче, то я согласен биться любым оружием, которое они смогут мне предложить. Другого меча у меня нет. Я сам подойду минут через двадцать. Понял?
- Все понял, шеф, сделаю в лучшем виде.
Он пригладил мокрые волосы пятерней и помчался на верхнюю палубу, а я пошел обратно в каюту. Из-за двери раздавались оживленные голоса, но эти при моем появлении эти паразиты сразу замолкли. Я отправил мешок вслед за одеждой и, не обращая на них внимания, отправился на рандеву с капитаном Мартином.
***
На верхней палубе тоже воцарилась тишина, как только я поднялся туда по трапу. В этой гробовой тишине я прошел сквозь расступившуюся толпу к столику у которого стояли три секунданта. Про себя я отметил, что толпа значительно выросла. Поглядеть на узаконенное убийство собрались не только пассажиры нижних палуб, но и матросы. Удивительно, как быстро распространяются новости подобного рода.
- Господин Шварц, господин Ковальски, вы удовлетворены документами, подтверждающими мою личность? Ваш подопечный доволен? Не будет ли поединок со мной умалением его и без того сомнительных достоинств?
Капитан Ковальски отсалютовал мне и ответил за двоих:
- Более чем удовлетворены, господин капитан. Мне не нужно документов, чтобы удостоверить вашу личность. Я имел честь служить под вашим командованием одиннадцать лет назад. Простите, что не узнал сразу, но говорили, что вас...
- Я БЫВШИЙ СЕРЖАНТ... и я слышал, что говорили. Где мой противник?
Подполковник Шварц, смотревший на меня с открытой неприязнью, развернулся на каблуках и отправился в толпу. Капитан проводил его взглядом и наклонившись ко мне сказал:
- - Он в штаны от страха наделал, когда понял, что это серьезно. Мартин не знает, кто такой Питер Фламм. Он сын герцога и всю войну провел в штабе. Я надеюсь, что он извинится, чтобы избежать поединка. Это, право, было бы лучше для всех. Его папаша обладает огромным влиянием, что при короле, что при президенте. Если вы его убьете или покалечите...
- Он что, единственный сын?
- Ага. Остальные - дочери. Я говорю серьезно, господин Фламм. Не поздоровится всем - и победителю и побежденному и секундантам...
Я поглядел на Фрая, который, окончательно протрезвев, стоял рядом и скалил зубы, наслаждаясь тем, что оказался в центре внимания. Он заметил мой взгляд и осклабился еще шире:
- Действуйте, как считаете нужным. После восьми лет в пехоте я уже ничего не боюсь.
- Лучше уладить все миром, - не унимался Ковальски.
- Я хотел извиниться...
- Ну да. После того, как сломали ему нос...
- А до этого мне не за что было извиняться.
В этот момент мне на плечо легла рука, и яростный голос Карелла прошипел мне в ухо:
- У вас что, черт возьми, последние клепки повышибало?
Я обернулся. Карелла даже подбрасывало на месте от злости. Рядом с ним унылым пугалом торчал Альф. Где-то сзади мелькнуло непривычно бледное лицо Алисы.
- Отойдите Карелла. У меня дуэль тут и я изо всех сил старался не вмешивать вас. Подробности узнаете у нашего ходячего бедствия. Но предупреждаю - не особо ей доверяйте.
Я и сам был достаточно зол, поэтому Виктор, видимо, почувствовал, что сейчас не лучшее время для разговоров. Он поджал губы и отошел в сторону, не сказав ни слова. Зато подошел Шварц.
- Вы желаете посмотреть документы капитана Мартина Коха?
- Нет. Я уверен, что там все в порядке.
- Нас устраивает ваше оружие, но меч господина Коха будет длиннее на полторы ладони.
- Да пусть хоть алебарду берет.
- Я попросил бы вас...
- Попроси, попроси... Ишь ты, попрошайка какой ... Я по вечерам не подаю. Примета плохая.
Я уже пошел вразнос. Это было прямое оскорбление, но Шварц его проглотил и отошел.
- Зря вы так, Питер.
- Заткнитесь, Карелла. Это вы во всем виноваты с вашими дурацкими идеями.
- Вы собираетесь его убить?
- Не знаю, - сказал я, подумав. - Не хотелось бы. У меня и без его папаши полным-полно приятелей.
Мартин уже направлялся ко мне. Мундир он успел переодеть, а поперек носа ему налепили широкую полоску пластыря. Гонору у него не поубавилось. Если он и "наделал в штаны от страха", то по виду никак не скажешь.
- Мы будем драться или ты пришел сюда лясы точить?
- А вы так торопитесь попасть на тот свет?
Он зло взглянул на меня, но ничего не сказал. Я вытащил меч и отбросил ножны в сторону.
- Завещание-то хоть написали?
***
Фехтовал Мартин на удивление хорошо. Обычно штабные лишь приблизительно знают, за какой конец держать меч. Хотя, Мартин был сыном герцога и мог позволить себе лучших учителей. Но теория всегда остается только теорией. Поединок в фехтовальном зале и реальный бой - далеко не одно и то же. А вот практики нашему капитану явно не хватало. В первые десять минут он продемонстрировал мне, наверное, все финты и уловки, которым его научили. Мало того, что это было глупо - за просто так отдавать все козыри; это было еще и опасно - зачем так бездумно расходовать силы в начале боя. Впрочем, зрителям это понравилось. Большая часть из них были гражданскими, и внешний лоск им нравился. А насчет пускания пыли в глаза Мартин был настоящим специалистом - он из кожи вон лез, чтобы показать зрителям, какой он ловкий парень и какой я неумеха. Господин Кох улыбался всем подряд, шутил, отпускал едкие замечания в мой адрес, раздавал комплименты дамам... В общем, такое себе театрализованное действие. Рекламная сценка о силе нашего оружия и боевого духа. Я посмеивался про себя и берег дыхание. Большинство зрителей не видели скандала и поэтому их симпатии находились на стороне капитана. Из толпы звучали подбадривающие возгласы. Я такой популярностью не пользовался, хотя и заметил в толпе несколько человек в мундирах, которые понимали, что именно реально происходит.
Здоровья у герцогского сынка хватило бы на двух лосей и небольшую собаку. Я уже начал сомневаться, что он когда-нибудь устанет, но природа взяла свое. Дыхание начало сбиваться, шутки и улыбки начали выглядеть слегка вымученными. Так всегда бывает. Но в фехтовальном зале можно просто пожать руки и разойтись. В реальном бою этого сделать не получится. Я еще немного подождал и, сделав первый выпад, (до этого я только защищался) выбил меч у него из руки. Основная толпа зрителей замолкла, но зато загудели мои немногочисленные почитатели. Мартин растерялся. Он был так глуп, что даже не понял, что я с ним делал до этого. Я приглашающе показал на меч рукой:
