Мужчина улыбнулся и потрепал никса по голове.
— Хочешь, я сделаю так, что у тебя рога расти начнут? — ушел он от ответа.
— Хочу! — округлили глаза Пятый. — А ты можешь? Можешь? Сделай, а?
Дааф обхватил голову никса, и его ладони блеснули слабым голубым свечением. Через секунду маг убрал руки, а Пятый пощупал свои рожки.
— Не выросли, — расстроился демоненок.
— Им и нельзя резко, — отозвался маг, — тогда они повредят тебе череп. Я сделал так, что рожки начнут расти постепенно.
— Классно! — воодушевился никс. — Пойду, похвастаюсь Мастеру Като!
Пятый исчез, и мы остались с Даафом наедине.
— Ни грамма воспитания, — улыбнулась я. — Он обязательно тебя поблагодарит. Мастер Като не настолько сильный маг, чтобы помочь в этом щепетильном для Пятого вопросе.
Мужчина хмыкнул, приняв у меня из рук кружку с кофе.
— Что произошло, Дааф? — тихо спросила у него. — Или ты мне тоже что-нибудь наколдуешь, чтоб забыла о своем вопросе?
— Я побывал на могиле дочери и жены, — произнес маг и глянул на меня своими зелеными глазами.
— Я… я не знала… извини, — виновато пробубнила я, и села на стул, тут же припомнив, что Сальваторе упоминал о смерти жены брата, а вот о ребенке не говорил.
— Да все в порядке, это давно случилось. Просто я давно к ним не ходил.
— Хочешь об этом поговорить?
— А что говорить? Я не смог их защитить. А ведь был охотником, — отвел взгляд Дааф. — Мы с Ноа вместе тогда работали над одним громким делом. Он еще не был констеблем, мы были обычными охотниками, но служили в лучшей группе под началом Альконэ, который сейчас директор Дворца Правосудия.
— Что за дело? — осторожно проговорила я, а сама чувствовала, что начни Дааф рассказывать о своей семье, непременно разревусь.
— Может, ты помнишь о 'Монстракском пожирателе душ'? — услышав его слова, закрыла рот рукой, подавляя удивленный возглас.
Я слышала об этом. История случилась лет десять назад. Тогда все газеты пестрили о неизвестном маге, забирающем из своих жертв врожденную силу вместе с жизнью. Такие маги рождались очень редко, к тому же их вычисляли еще с детства, поскольку рядом с ними тяжело было находиться даже родителям, так как они высасывали энергию подобно вампирам. На таких магов накладывали силовые путы сами Магистры, которые позволяли им существовать подобно остальным.
Но тот маг как-то сумел освободиться от уз. А попробовав чужую силу однажды, уже не смог остановиться, с каждой новой жертвой становясь все сильнее.
— Помню, — кивнула я.
— Этот подонок объявил войну лично Альконэ, — продолжил Дааф. — А Магистры приказали взять его живым, хотя шеф был против этого.
— И?
— Пожиратель решил поиграть с нами и начал с наших семей. Семью Альконэ он оставил напоследок, но мы схватили его раньше. Я нашел его и убил, — глаза мужчины стали стеклянными. Было видно, что он помнит все, словно это произошло только вчера.
— Ослушался приказа Магистров? — догадалась я.
— Да. И не жалею об этом. Может я и слаб, но держа на руках мертвого ребенка, поклялся отомстить.
Я не смогла сдержать слез. Бедный, бедный Дааф!
— Ты не слаб. На твоем месте так поступил бы каждый, — уверенно прошептала.
— У двоих из нашей группы убили семьи, хоть мы их и прятали. Однако месть не затуманила им глаза, они не ослушались приказа.
— Может дело в том, что ты первый до него добрался?
— Нет, — грустно улыбнулся маг.
— А что Ноа? Как он к этому отнесся?
— Ноа — идиот, — бросил Дааф. — Он тогда был еще зеленый и чтил свой долг выше всего.
— Он не поддержал тебя? — удивилась я.
— С одной стороны поддержал, а с другой нет, — хмыкнул бывший охотник. — Говорю же: зеленый был, чтоб своими куриными мозгами понять, что честь и долг это еще не все в жизни. Сейчас-то повзрослел, а ума не прибавилось.
Сальваторе настоящий чурбан! Осудить брата за то, что он ослушался приказа и убил маньяка, в отместку за смерть своей семьи, это просто ужасно! Я даже представила себе Ноа, говорящего: 'Ты не имел права нарушить приказ, гонимый местью! Его должны были придать правосудию!'. Я нахмурилась и наградила Сальваторе несколькими крепенькими словечками. Одно я точно для себя поняла: снобизм и принципиальность хуже бесчувственности. По крайней мере, если ты бесчувственен, то тебе все равно, а нацепив маски, только делаешь вид, что тебе не больно, но от этого становится еще паршивей, ведь внутри происходит постоянная борьба того 'как надо' с тем что 'правильно'.
Мне вспомнился наш с Ноа разговор, в котором он сказал, что знал лишь одну магичку с красивой душой. И это он говорил о жене Даафа. Тут мне стало жаль Сальваторе. Тяжело быть таким как он. Магу можно лишь посочувствовать.
— Ты поэтому ушел из Дворца правосудия?
— Да. Послав их всех ко всем чертям, — отозвался он и, взъерошив мне волосы, поднялся и направился к выходу. — Не забивай себе голову, Пушистик. Магам надо позволять быть такими, какие они есть. Хотя в случае с тобой Ноа отступился от своих правил. Ты первый человек, с кем брат контактирует. Раньше это было ниже его достоинства. По крайней мере, так он утверждал. Дааф вышел, а я осталась стоять на месте, обдумывая все то, что услышала.
'Ниже его достоинства' — пронеслось в голове, и я глубоко вздохнула. Ну что ж, так значит тому и быть.
Не удивительно, что между братьями подобные отношения. По крайней мере, Дааф простил брату его взгляды и даже понял мотивы, что руководили Ноа. Однако Сальваторе в силу этих же мотивов не спешил понять брата, а лишь осуждал того за пьянку и слабость характера, не желая понять. Хотя и видно, что братья любят друг друга, просто жизнь развела их слишком далеко.
Неожиданно в столовую влетел Ноа, на ходу читающий какой-то документ, и, не глядя на меня, схватил со стола одну из булочек с маком, которые я испекла вчера, и практически полностью засунул в рот.
Наблюдая за этим магом со сложным характером, никак не могла решить, какие чувства испытываю к нему. Жалость? Ненависть? Безразличие? А может быть любовь?
Я тряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли. Не мое это дело, осуждать.
— Что? — спросил констебль, заметив что смотрю на него.
— Ничего, — слишком резко ответила я и последовала к выходу, оставив изумленного Сальваторе смотреть мне в след.
* * *
Ноа сидел в своем кабинете и уже третий час раздумывал и перебирал бумажки. Он никак не мог понять, зачем Магистры ему лгут. В том, что они лгут, Сальваторе был уверен на сто процентов. Если трое из убитых пользовались рунами, то логично предположить, что и остальные следовали их примеру. Кроме того, канцелярия идет ко всем Магистрам по очереди, а иногда одновременно, поэтому они были обязаны обсудить это. А если трое знали, что руны действенны, то остальные тоже должны были знать. Ноа не сомневался, что Магистр Матис, которого они не посетили, вторил бы двум другим Магистрам. А также он был уверен, что в их кабинетах констебль не найдет следов рун.
