— Раз ты — творец, значит, ты это можешь, — уверенно заявил Гелас. — Я — творец, и я могу отличить добро от зла. И я могу научить этому людей.
— Разве этому можно научить? — снова усомнился Маг.
— Ну и помощничек мне достался! — недовольно буркнул Воин. — Чему ты можешь научить других, если сам во всем сомневаешься? Как ты заставишь поверить себе других, если сам себе не веришь?
— Я как-то пока и не думал, что мне придется учить и заставлять, — пожал плечами Маг. — Хотя бы понять их для начала — и то уже хорошо. Да и как ты представляешь себе их обучение?
— Очень просто, — пустился в объяснения Воин. — Мы следим за их развитием, пока не улавливаем момент, когда нам пора вмешиваться, и тогда появляемся перед ними. Они пока ничего не знают о нас, кроме тех, которые остались после наводнения, но тех немного, — и для них это полная неожиданность. Они обалдевают от изумления и проникаются благоговением к нам. И вот тогда, понимаешь, мы объясняем им, в чем они не правы. Это произведет огромное впечатление, а значит, сработает. После чего они начинают следовать нашим поучениям, и дальше все идет нормально.
— Да? — озадаченно пробормотал Маг. — Ну, за неимением другого плана…
— Главное — не пропустить нужный момент, — повторил Воин.
Они сидели на колеснице и вглядывались в плотный мир. В поселении, за которым наблюдал Воин, наступал вечер.
— Смотри, — подтолкнул он Мага. — Видишь, что они делают перед сном?
Люди внизу развели большой костер и расселись вокруг. Некоторые принесли с собой круглые предметы с плоской поверхностью.
— Что это у них? — спросил Маг.
— Барабаны.
— А что это такое?
— То, во что барабанят.
— А-а…
Люди с барабанами застучали по ним колотушками. Другие захлопали в ладоши и затянули песню. Остальные встали у костра и пошли вокруг огня, повторяя ритмичные движения.
— Ну и что? — спросил Маг. — Поют и танцуют.
— Не туда смотришь. Смотри на тонких планах, — подсказал ему Воин.
Маг перевел внимание на тонкие планы и увидел образующуюся над селением воронку. Тонкое вещество втягивалось в нее и устремлялось к поющим людям.
— Вижу, — сказал он. — Они воздействуют на тонкие энергии.
— Вот именно, — подтвердил Воин. — Так не делает ни одно животное. Я постоянно наблюдаю это, но так и не понял, зачем они это делают.
— А по-моему, все очевидно. — Маг пристально разглядывал танцующих. — Когда я был в плотном теле, то не мог обходиться только энергией — мне нужна была и пища плотного мира. Божественная искра людей принадлежит тонким мирам, она не может обходиться только плотной пищей. Ей нужна энергия тонких миров. Через пение и танец люди взаимодействуют с ними и подкармливают искру.
— Как любопытно… — протянул Воин. Некоторое время они молча наблюдали за людьми. — Сколько на них смотрю, а до такого не додумался. Пожалуй, ты прав. Я замечал — чем ярче в человеке искра, тем больше и чаще он занимается чем-нибудь подобным.
— Да, более крупным искрам нужно больше пищи, — согласился Маг. — А разве ты не замечал этого в прежних людях?
— У них это происходило, когда они молились мне. Я считал, что таким способом они разговаривают со мной.
— А эти люди не знают тебя, но все-таки обращаются к тонким мирам, — отметил Маг. — Это инстинкт искры.
— Может быть, так они молятся прямо Единому? — высказал догадку Воин.
— Кто знает, — развел руками Маг. — Значит, пение — это обращение к высшим мирам. Это молитва.
— И танец тоже, — продолжил его мысль Воин. — возможно, это верно и для нас, творцов. Никогда бы такого не подумал.
— Я тоже.
Они переглянулись. Чего только не узнаешь о себе, изучая этих смертных!
Люди закончили петь и разошлись до хижинам. В селении наступила ночь.
— А другие ведут себя так же? — поинтересовался Маг.
— В точности, — подтвердил Воин. — Кроме того, у живых существ плотного мира есть странная привычка спать. Я сейчас вдруг подумал: может, изучить ее получше? Может, в ней кроется разгадка наших ночей Единого?
— А разве не ты заложил в них это свойство?
— Нет, оно проявилось само, когда все было уже создано.
— Как интересно! Я был уверен, что это сделал ты…
Оглушительный рев вызова оборвал их обсуждение. Оба подскочили на месте и ошеломленно уставились друг на друга. Первым пришел в себя Маг.
— Это Император, — догадался он.
— Он самый, — выдавил из себя Воин.
— Здесь не обошлось без Посоха Силы. Без Посоха сюда не докличешься.
— Что ему нужно?
— Сейчас узнаем. Давай двигай в наш мир — отсюда с ним не поговоришь.
Мгновение спустя Маг исчез с колесницы. Не сходя с места, он телепортировался в Аалан. Воин потянул грифонов за вожжи и убрал колесницу из проявления, а затем с тяжелым вздохом последовал за Магом. Он не любил телепортироваться лишний раз, к тому же не было случая, чтобы вызов Императора предвещал что-то хорошее.
Маг не знал за собой никаких нераскрытых проступков, поэтому подумал, что опять пропустил какую-нибудь особенную ночь. Однако, когда он вернулся в свой мир, там был день. Было неясно, из-за чего стоило устраивать такой шум.
Вызов Посоха смолк, и очень кстати. В тонких мирах от него можно было оглохнуть. Маг откликнулся Императору, тот потребовал, чтобы он немедленно отправлялся в Вильнаррат.
Маг явился туда первым — редчайший, даже единственный случай — и довольно долго просидел в своем кресле, пока в гептаграмме портала не возник Воин. Криво усмехнувшись, Гелас занял свое место за столом.
— А где остальные? — спросил он.
В голове Мага мелькнула мгновенная догадка.
— Подозреваю, что их не будет, — высказал ее он. — Что-то подсказывает мне, что мы удостоились личного внимания Императора.
— Но почему здесь, в Вильнаррате? Он мог бы поговорить с нами так.
Маг промедлил с ответом. Он вспомнил Нерею, сказавшую как нечто само собой разумеющееся, что она не может увидеть дела Властей в хрониках Акаши.
— В последнюю ночь семнадцати лун выяснилось, что купол Вильнаррата не впускает внешние звуки, — сказал наконец он. — Возможно, верно и обратное.
— Ты хочешь сказать…
— …Что Император не хочет, чтобы нас подслушивали. Мы, Власти, не задумываемся над этим, мы привыкли иметь свободный доступ к любой информации, но некоторые из Сил, возможно, страдают излишним любопытством. После такого шума оно наверняка могло в них проснуться.
Гептаграмма засветилась. Оба замолчали и взглянули на портал, наблюдая за появлением Императора. По суровому лицу старшего из Властей невозможно было определить, разгневан он или это его обычное выражение. Император прошел к своему креслу и неторопливо уселся туда. Магу даже показалось, что он проделывает это нарочито медленно. Наконец Император остановил на них взгляд.
