Конан же хотел добиться полного союза с Гирканией. Он требовал право на неограниченную торговлю и право набегов на нейтральные свободные портовые города, взаимный пакт защиты с Гирканией и, возможно, даже признания его пиратских рейдеров независимыми кораблями имперского Гирканийского флота. Но Ади Балбал, как и любой торговец лошадьми (которым он, кстати, и был в глубине души), осмотрительно упирался по каждому пункту.
Из трюма своей галеры гирканиец выгрузил лошадей — неприхотливых степных лошадок, на которых он и его свита могли посостязаться, носясь галопом вдоль утесов, по холмам, заросшим фруктовыми деревьями. Немного позже Конан уговорил своего гостя подняться на борт ялика — быстрого двухместного судна — и совершить путешествие вдоль гористого побережья острова. Но Ади Балбал не чувствовал себя в лодке так же легко, как в седле. Вскоре он побледнел. Ему стало нехорошо, когда они вышли в неспокойные воды узкого пролива. Конану долго пришлось идти, меняя галсы, чтобы вернуться в залив. Но это время не было потрачено даром. Беседуя на обратном пути с позеленевшим и желчным посланником, пират смог добиться уступок по ряду спорных вопросов, которые раньше казались неразрешимыми.
И вот дипломатическая миссия Ади Балбала подошла к концу. На прощание обнявшись с Конаном, посол Гиркании поднялся на корабль. Он повез назад свиток с перечнем пунктов соглашения на трудном гирканийском языке, на котором Конан так и не научился читать. Компаньоны Красного Братства теперь ждали, когда же Гиркания объявит Турану войну, расширяли и укрепляли свой флот, достраивали цитадель Джафара.
Неугомонный, несмотря на нещадно палящее солнце, Гарфалк из Яралета подгонял свою команду.
— Гребите, сыны скорпионов! — подбадривал он их с кормы, держа руку на рулевом весле. — Впередсмотрящая — Старая Элма — сказала, что видела парус, а ее единственный глаз зорче трех наших! Тяните живее, или вы не пираты!
Низкий галиот скользил между прибрежными островами. Два ряда его весел ровно и слаженно вспенивали воду.
— Коль желаешь, чтобы мы гребли, накорми нас! — раздался голос с носа. — Последнее время нас кормят реже и реже!
— Конечно, — поддержал другой пират. — Эль кончился, а разве кто-то станет всухомятку жевать сухари!
— Трудно что ли поймать дикую свинью и зажарить ее, — присоединился к ним третий. — И вода в бочках давно провоняла.
— Скоро мы насадим свининку на вертела и пожарим! — заметил ведущий гребец, сморщенный старый пират, и разразился кудахтающим смехом.
— Если хотите жратвы, выпивки и золота, — сердито заметил Гарфалк, — гребите живее! Разве не затем мы вялились на этих морских островах, чтобы быть готовыми, когда покажется подходящий корабль? Взгляните на эти песчаные отмели… вон мачта, и этого вполне достаточно!
Гребцы вытянули шеи, проследив, куда указывал палец капитана. Там, по ту сторону увенчанной кустами вершины белого песчаного мыса, на фоне синего неба, затянутого туманом, скользила одинокая высокая мачта. В безветрии до пиратов доносился слабый, размеренный грохот задающего ритм барабана. Мачта была без паруса — на море стоял штиль, так что судам приходилось идти на веслах. Единственная мачта, небольшой корабль… и, очень похоже, на нем плыло еще меньше людей, чем на безмачтовом галиоте Гарфалка. Понизив голос, капитан обратился к своим людям:
— Видите? Приближаемся, так что будьте наготове. Нам нужно встретить их там, где кончается эта песчаная отмель. Большего мы и желать не могли, парни… Чуть сбавьте темп. Теперь они от нас не уйдут. Приготовьтесь и постарайтесь не шуметь, чтобы не спугнуть добычу.
Гарфалк радовался. Впервые за последние месяцы он почуял запах добычи. Пять лет назад он оставил родную пустыню, расположенную далеко на западе, отказался от выбранной им профессии грабителя караванов, следующих через Яралет, потому что туранские патрули все лучше и лучше исполняли свои обязанности, защищая купцов от грабителей. Пробравшись сюда, на берега восточного моря, походившего на пустыню, запугав лентяев рыбаков и превратив их в буканьеров, он нашел новый смысл в жизни. Несколько мелких грабежей превратили его в капитана. Но последнее время дела пошли плохо, однако хороший улов не даст его команде развалиться.
Наблюдая за движением мачты жертвы, он передвинул румпель, направляя галиот точно между бурунами и песчаными отмелями. Жертва приближалась к ним, двигаясь по другую сторону сужающейся отмели. Потом изогнутый нос неожиданно появился над кустами, и Гарфалк резко пролаял:
— Ну-ка, навалитесь, парни! Работайте быстро, подгребайте ему под борт! На этом судне не знают, откуда мы, и едва ли станут сражаться. Но что это?..
Корабль оказался широкой галерой. И на нем полным-полно было загорелых гребцов. Кусок льняной ткани затрепыхался на мачте — пиратский, мертвенно-бледный череп Красного Братства.
— Стоп! — Лицо Гарфалка выражало разочарование и страх. — Сушите весла, парни, — обратился он к гребцам. — Мы нарвались на братьев-пиратов, к тому же отлично вооруженных. — А потом он прибавил более спокойным тоном: — Даже если у них есть что-нибудь ценное, их слишком много, чтобы мы могли сцепиться с ними.
— Что же нам делать? — поинтересовался один из гребцов. — Они протаранят нас или попытаются зацепить крюками!
— Они должны увидеть, что мы — нищие прибрежные крысы, — спокойно проговорил Гарфалк. — И мы будем вести себя спокойно, даже если они решат сразиться с нами. Приготовьтесь опустить весла справа по борту и по моему приказу повернуть в пролив между теми островами…
Потом с рейдера раздалось приветствие на гирканийском:
— Ахой, на галиоте! — Тучная, но проворная фигура вылезла на подпорки. Приложив ладонь ко рту, человек закричал: — Братья-пираты, неужто вы выбрали тот же купеческий корабль, что и мы?
— Что? — пробормотал удивленный Гарфалк. Он прикрыл глаза и покосился на туманный морской горизонт. Впереди, почти за пределами видимости, из-за неясно вырисовывающихся островов — поросших деревьями скал, лежащих к северу от галиота, — появился кусочек паруса другого, большего корабля. — Однако! — мгновением позже грубо проревел он не своим голосом. — Они идут на север вокруг острова в поисках убежища!
— Точно так, — ответили с корабля Красного Братства. Человек, висящий на шкафуте галеры, прикрыв от света глаза, повернулся в сторону гористого мыса, откуда только что появился корабль. — Даже отсюда этот корабль выглядит лоханкой с толстым брюхом, большой и тяжело груженной. При таком неважном виде, даже с хорошей командой, работающей на веслах изо всех сил, он не скроется.
