— Ты его видишь? — там и подмывало сказать Коле, чтобы челюсть покрепче приладил, а то потеряет ненароком.
— Ага. И вижу, и поглощаю.
Коля собирался еще что-то сказать, но я перебила.
— Ну так что? Договорились?
Я посмотрела на Сашу. Сейчас, от того согласиться он или нет, зависела судьба Таллиара, и не только, если верить старцам.
— Шен?
— Хорошо. — выдавил он наконец. — Только без самодеятельности.
Я кивнула, на всякий случай скрестив пальцы. Мало ли чего приключиться может.
— Пошли. — ухватила мужчин за руки, и приготовилась. В этот раз глаза не закрывала, боялась что-нибудь упустить. Вокруг меня все завертелось, мир на мгновенье рассыпался на части, и как калейдоскоп собрался уже в другом варианте.
Мы стоим на траве у самой воды. Перед нами два субъекта в черном. Это все что могу о них сказать, больше ничего разглядеть не успела. Коля сделал шаг вперед, положил руку на пленника, и мы вновь провалились в сверкающий водоворот, для того, чтобы появиться на городской площади, и, кажется, перепугать весь люд до смерти. Они от нас с криками и в рассыпную, прежде чем сообрази, кто перед ними оказался.
Сыграв роль губки, я чувствовала себя переполненной до предела, того и гляди сущность через верх польется. Энергия бурлила во мне с такой силой, что грозила разорвать на части. Такой я себя никогда не ощущала, готовой свернуть горы и, одновременно, слабой как новорожденный котенок.
— Шен! — я вцепилась в него покрепче, боясь рвануть как атомная бомба, — я, кажется, переборщила.
Саша вопросительно посмотрел на меня. Не знаю уж, что углядел, только не успела и глазом моргнуть, как оказалась у него на руках, даже голова закружилась от неожиданности.
— Что ты делаешь? — попыталась возмутиться. На нас столько народу пялилось, аж жуть. Неудобно как-то.
— Молчи лучше! — он понес меня к башне.
* * *
Через пару часов я оклемалась. Похоже, сущность наконец-то убедила тело в том, что силы много не бывает, и они заключили перемирие, изгнав дрожь из моих конечностей. Это несказанно обрадовало, чувствовать себя дряхлой старушенцией, которая даже чашку удержать не в состоянии, мне не понравилось.
Пока я валялась на кровати и приходила в себя, Саша стоял на страже. За все время из комнаты ни ногой, кажется лимит доверия я исчерпала. Если что надо было, отправлял Колю. Складывалось впечатление, что тот за дверью дежурил. Как в американских блокбастерах, сидит охранник на стульчике и не дремлет, опасность высматривает. Стоило позвать — тут как тут. Чертик из табакерки, не иначе.
Отлеживалась я в основном молча, если просьб типа — «можно водички», не считать. Угрюмое выражение на лице моего мужчины, к разговорам не располагало. Основательно залегшая между бровей морщинка, сурово поджатые губы и недобрый огонек в глазах тревожили. Боялась, что на этот раз легко не отделаюсь. Поэтому, даже почувствовав себя лучше, вида не подала, так и осталась лежать, свернувшись калачиком, из-под опущенных ресниц следя за его перемещениями. Он, то ходил из угла в угол, то сидел на стуле, уставившись в окно, то меня разглядывал. Хотелось знать, о чем думает, но спросить не решалась, да и уверенности, что соизволит поделиться, не было.
В моей голове тоже вопросы играли в догонялки. Сначала один вырвется вперед, затем — другой. Я не успевала за ними следить. Только начну над первым размышлять, второй выскакивает. И так не переставая. И вообще, в последнее время моя жизнь превратилась в нескончаемую череду вопросительных знаков. Они, как первоклашки, расселись за партами и тянули руки, чтобы попасть в поле зрения. А я, хоть убей, не знала с кого начать. Да и не помогало это. Добудешь один ответ, а он за собой еще десяток вопросов приведет; проверено на практике. Сплошная головная боль.
Но, как известно, до бесконечности играть не возможно. Вот и наша с Сашей игра в «больную Лаари» подошла к концу. И виной тому стала очередная загадка под названием «хомисиды», которую мне необходимо было отгадать. Я сдалась.
Справившись, наконец, с приступом малодушия, я встала с постели и отправилась в ванную, приводить себя в порядок. Все разговоры вполне могли подождать немного, от них не убудет, разве что сама, еще немного помучаюсь.
Мое возвращение Саша встретил пристальным взглядом прищуренных глаз, и я поняла, что настроения у него не прибавилось, а то и наоборот, последние крохи испарились.
Как то странно он смотрел, с сожалением что ли. От этого взгляда мне стало не по себе, внутренности скрутило в комок нехорошее предчувствие.
— Шен? — позвала я неуверенно. — Ты в порядке?
Саша кивнул, но меня это не успокоило. Если он злился, то лучше бы покричал, авось полегчало бы, а так, я не знала чего ожидать.
— Ты уверен? — я осторожно приближалась к нему, без резких движений, почему-то казалась, что могу спугнуть. Бред конечно, но он напомнил мне испуганного котенка, на которого пацаны спустили дворового пса, та же — готовая к прыжку, поза, тот же — затравленный блеск глаз.
— Уверен! — он поднялся, и моя глупая ассоциация развеялась как дым. Передо мной стоял мужчина, сосредоточенный, уверенный в себе и серьезный до жути.
— Я хочу, чтобы ты вернулась домой.
От того, как он это произнес, я замерла, так и не сделав последний шаг.
— Домой?
— Твое место не здесь, Лаари. — Я окончательно растерялась, не понимая, о чем идет речь. Куда домой? Что он имел ввиду? — Я не должен был приводить тебя сюда! — прокричал мужчина и, спрятав лицо в ладонях, скорбно понурился, словно на его плечи опустилась непосильная ноша.
Я смотрела на него во все глаза, потерянная, запутанная этой вспышкой, старающаяся разобраться в том, что он сказал.
— Куда домой? О чем ты? — разум уже выдал готовый ответ, но сердце противилось, не хотело верить. Домой — это обратно, в мою одинокую, однокомнатную квартирку, с рыбками вместо собеседника, с главным героем очередной мелодрамы, вместо любимого рядом. — Шен!
— Я зря притащил тебя сюда.
— Куда?
— Не должен был.
— Должен!
— Там лучше, — обреченно шептал он.
— Где там?
— Там ты была в безопасности. — Он не слышал меня, погруженный в свои мысли.
— Там я была одинока.
— Жила спокойно.
— И несчастлива.
— Тебе ничто не угрожало.
— Умереть от скуки.
— У тебя были друзья!
— И сейчас есть!
Чем дальше, тем громче мы говорили, а последнюю фразу я почти прокричала, не смотря на сжимающие горло тиски.
