Направо вел коридор, по нему я и двинулся. Навстречу появился абориген. Тоже с дубинкой. Его глаза округлились. Мои тоже. Я ударил первым, он уклонился и, сверкнув подошвами, с воем кинулся прочь.
— Как думаешь, Гаррет, не двигаться ли нам немного быстрее?
Шум в доме становился все громче, и это беспокоило Морли.
Беглец нырнул за дверь. Я был от него в каких-то двух шагах.
Но когда я сделал эти два шага, дверь оказалась уже не только закрытой, но и запертой. Я врезался в нее своим крепким как гранит плечом. Проклятая дверь подалась не меньше чем на тысячную долю дюйма.
— Ну-ка, теперь ты, — распорядился Морли, указывая на Скользкого. — Перестань ныть, Гаррет!
— Я вывихнул все суставы, кроме голеностопного.
Скользкий ударил по двери своей огромной ножищей. Лишь нанеся с десяток ударов, он рискнул упереться в панель своим хилым плечиком.
Дверь разлетелась в щепы, как будто была сценической декорацией. Похоже, для всякого дела нужна сноровка.
Мы оказались в помещении, похожем на склад. Его освещали лишь несколько неярких ламп. Редкостный скупердяй этот Дождевик! Помещение, судя по его виду, превратили в казарму. Ее обитатели, как вспугнутые мыши, разбегались в разные стороны к другим выходам. Лишь парень, которого мы застали в коридоре, выглядел бойцом.
Забавно.
Среди беготни и хаоса я вдруг приметил знакомую физиономию, смахивающую на морду гарпии. Мой старый приятель Ичабод. Вернее, мой старый приятель Зэк. Он быстро исчезал из поля зрения. Я устремился следом. Нам обязательно нужно было поговорить. У моей милашки Мэгги Дженн хватало неприятностей и без тех делишек, что вел с Дождевиком ее дворецкий.
Я не сумел отловить его. Старикан исчез бесследно, как привидение, на которое он так смахивает.
Обыскав все помещение, мы не обнаружили никаких следов Грэнджа Кливера. Удалось захватить всего трех человек — парня из зала, которого я успел уложить, да престарелую пару. Старички не успели вовремя схватить свои костыли и оторваться от нас.
Пожилая дама была, наверное, на целую неделю моложе Красули. Ее муж, как и головорез, не проявлял склонности к беседе, а она болтала так, словно ее переполняли слова, как вас порой переполняют газы после иной пищи.
— Боже мой, бабушка, боже мой! — стонал я, захлебываясь в потоке жалоб на приступы люмбаго и на неблагодарность детей. — Все это очень печально. Сочувствую вам. Но мне надо знать, где находится Грэндж Кливер.
— Постарайся быть более дипломатичным, — предложил Морли. Будто сам обладал терпением святого, когда на кого-нибудь охотился.
— Я был дипломатом первые три раза. Теперь у меня настроение вовсе не дипломатичное. Сейчас я скорее намерен разбивать черепушки, — сблефовал я.
Видимо, и это мне не очень удалось. Никто из наших пленников по-настоящему не волновался, пока Стручок не распустил свой молодой язык и они не осознали, что имеют дело с самим Морли Дотсом. После этого даже у крутого молодца проснулась неистребимая тяга к сотрудничеству.
Да, Торнада все-таки права.
Дело двинулось. Бабушка-болтушка дала нам ответ, и это был вполне определенный ответ:
— Он только что ушел. Он и его мальчики. Грэндж не сказал, куда направляется, но думаю, он решил проверить, что случилось с парнями, которых он недавно послал на дело. Кливер этим людям хорошо заплатил, но они так и не появились. — Бабушка сопроводила свои слова суровым взглядом, обращенным в сторону Счастливчика.
Счастливчик был похож на испуганного ребенка. Старики прекрасно понимали, чья информация привела нас прямиком в это отвратительное здание. Его весьма беспокоил свирепый нрав босса.
Морли схватил Счастливчика за плечи и повернул лицом к себе.
— Кливер притащил тебя из деревни, как и большинство остальных своих людей, так?
Счастливчик бросил на нас злобный взгляд. Мы не оставляли ему выхода.
— Да, — неохотно выдавил он, считая, что мы не выполнили своей части сделки. Возможно, он был в чем-то прав.
— Почему?
— Думаю, не мог найти здесь желающих на него работать. Особенно когда все узнавали, кем он был во время своего первого появления в городе. Я слышал, он обзавелся тогда врагами, с которыми и сейчас никто не желает связываться.
Я бросил взгляд на Морли. Кто-то мог решить, что речь идет о нем, но я-то знал, что он не был той фигурой, чье неудовольствие отвратило бы головорезов от работы на Дождевика.
— Чодо, — произнес я. Можете назвать это интуицией.
Морли кивнул.
— Был младший брат, умерший нехорошей смертью. Чодо в то время еще невысоко взобрался по карьерной лестнице. Он тогда ничего не смог сделать, но и ничего не забыл.
Ни разу в жизни Чодо Контагью не оставлял неоплаченных долгов.
— Но…
— Об этом знаем лишь мы с тобой. Больше никто.
Мы с ним знали, что Чодо парализован и ведет растительный образ жизни. Власть над Организацией забрала его дочь. Она только прикидывалась, что получает инструкции от отца.
— Краск и Садлер. — Эта парочка тоже все знала.
Морли слегка наклонил голову.
— Да, они могли бы кое-что прояснить.
Краск и Садлер были главными костоломами на службе у Чодо. Но однажды они пошли против босса, что и спровоцировало паралич. Парочке пришлось исчезнуть после того, как дочь Чодо перехитрила их.
Странно, в городе постоянно циркулировали слухи об их мужской несостоятельности, хотя оба являли собой гору мускулов.
Я обрисовал их внешность, и Счастливчик не сумел скрыть беспокойства. Ему явно приходилось встречать парней. Метнув взгляд на Морли, я бросил:
— Меньше всего мы нуждаемся в дополнительных осложнениях.
Морли потряс Счастливчика, и тот поспешно залепетал:
— Вы, ребята, их здесь больше не сыщете. Грэндж хочет, чтобы они оставались дома, под присмотром, и не появлялись на публике. Боится, что они могут стать запалом для возникновения сложностей здесь, в городе. Поэтому он дал им работу в Саддлтоне.
И там эти ребята наверняка разрабатывают планы, как лучше мне отомстить.
— Морли, тебе не кажется, что наш друг Счастливчик что-то скрывает? Он, оказывается, знает дьявольски много о делишках Дождевика.
— Я это заметил.
— Я просто слышал разговоры его парней, — запротестовал Счастливчик. — Вы же знаете, как бывает вечерами. Все сидят, выпивают, убивая время…
— Само собой. Скажи-ка лучше, друг Счастливчик, куда ты намерен обратить свои стопы, когда мы тебя отпустим?
Покосившись на стариков, Счастливчик пожал плечами. Он был напуган. Старики же оставались спокойны, хотя пожилая леди наболтала довольно много. Неужели эта престарелая парочка является для Дождевика чем-то особенно ценным?
