– Они.
Так, значит, Акварель была права. Все эти знаки мне действительно посылали свыше.
– Нет, я не сумасшедший, я нормальный, - пробормотал я, - это мир перевернутый.
Сашка засмеялся.
Я с опаской посмотрел на дверь. Интересно, Стас слышал мой истерический крик? И как ему тогда все это объяснить?
Сашка проследил за моим взглядом:
– Он не слышал. Телевизор идет слишком громко.
– Откуда ты знаешь? - прицепился я.
– Знаю.
– Эй! Хватит. Тоже мне Захар - что за лаконичность?! То "Они", то "знаю"… - я вдруг ни с того ни с сего оборвал свою гневную тираду и закончил с внезапно вырвавшейся искренностью: - Дружище, как же я по тебе скучал! А я тебя даже обнять не могу…
– Я тоже рад с тобой поговорить, - он смущенно потупился, - я-то на тебя часто смотрел. Интересно было, чем ты занят.
– Так вам можно смотреть? - вскинулся я.
– Да. Но вмешиваться - табу. Иначе я бы давно тебе вправил мозги по поводу твоего самобичевания. Это ж надо, пять лет себя винить! Я ведь помню, я тогда успел тебе сказать, что ты не виноват.
– Ага, умирающие всегда либо проклинают, либо прощают все грехи, - пробурчал я.
– Это не твой грех, - тверже сказал он. - Я же знаю, что ты собственную жизнь бы отдал, лишь бы этого не случилось. А я сам виноват, не мог подождать, пока ты будешь готов мне все рассказать, а Ленка мне советовала довериться тебе и просто дождаться.
– Эй! Ты-то не извиняйся.
– Но ты же из-за меня чуть не отказался быть магом.
– Только из-за тебя я им и остался, - возразил я. Пусть он был бестелесным, но было чертовски приятно его видеть. Значит, он не исчез он просто ушел отсюда. - Так зачем тебя прислали? Почему нарушили свое табу?
Он пожал плечами:
– Не поверишь, не знаю. Это связано с Кришниным, но что я должен сделать, как тебе помочь, мне не сказали. По Их словам, я должен своим присутствием тебя к чему-то подготовить.
– К чему? - не понял я.
– Вот то-то и оно. Когда я спросил, мне сказали, что, если я буду знать, у меня не получится.
С каждой минутой все становилось забавнее и забавнее.
Я прошелся по комнате, не в силах устоять на месте. Мысли роились в голове, как дикие голодные пчелы. Призрак следил за каждым моим шагом. Похоже, там его научили терпению, раньше он им не отличался.
Я остановился.
– Значит, Бог есть? - вопрос сам слетел с губ: одна из диких пчел обнажила жало.
– Ну-у, - протянул Ухо, - в том понятии, какое о нем имеют люди, нет. Словом, есть тот, кто выполняет функции, которые народ приписывает Богу.
– И как же зовут этого не-Бога?
Сашка покачал головой:
– Не могу сказать. Живым этого знать нельзя. Я давал клятву собственной душой, что никто не узнает запретного через меня.
– Я понимаю.
– Конечно, я не сомневался.
– Значит, как там ты рассказать тоже не можешь? - вздохнул я.
– Увы. Могу только сказать, что жить интереснее.
Я усмехнулся:
– Мне вот с каждым днем все интереснее.
Сашка кивнул в знак того, что все знает.
– Меня еще несколько дней назад решили отправить, - сказал он. - Мы ждали, пока ты узнаешь о своем деде то, что узнал сегодня.
При упоминании о деде я встрепенулся.
– Ты его видел?!
– Конечно, - его улыбка стала несколько снисходительной.
– И папу с мамой?
– Да, разумеется. Хотели отправить кого-то из них, а потом вдруг решили, что воспоминание о том, что произошло пять лет назад, тебе больше поможет справиться.
– А Они не могут сами помочь мне?
– Они не вмешиваются. Они распространяют свои идеи через людей.
– Я не человек, - откликнулся я, - мне это ежедневно внушают, я даже не человек, я всего лишь маг.
Сашка протянул руку, словно хотел коснуться моего плеча.
– Не извращай действительность больше, чем она извращается сама по себе, - попросил он. Возможно, он был прав…
Как ни странно, хорошие события происходят так же неожиданно, как и плохие. А когда это хорошее случается, внезапно понимаешь, что жизнь продолжается…
Этой ночью я проспал не более двух часов. Я никак не мог наговориться с Сашкой. Мне уже давно не было так легко на душе, груз вины за его смерть постоянно пригибал меня к земле. Конечно, моей вины его появление в качестве призрака не уменьшало, но то, что он меня не винил, придавало легкости всему происходящему.
– Интересно, чем я могу тебе помочь? - задал Ухо вопрос, который я счел риторическим.
– Понятия не имею, - все же отозвался я, развалившийся в кресле. - Ты уже помог - разогнал тяжелую атмосферу.
– А я думал, что я приведение, а не вентилятор.
– Ты два в одном.
– А Стас? - вдруг спросил он.
– А что - Стас?
– Я думал, он стал тебе другом, так почему же он не работает кондиционером?
Я тщательно продумал свой ответ - на важные вопросы следует отвечать соответствующе.
– Он мой друг. Но он не тот человек, перед которым я могу позволить себе быть слабым, ныть и депрессировать. Понимаешь, это все равно как, если бы ко мне подошел Захар и начал жаловаться на свою жизнь.
Сашка не то хмыкнул, не то хрюкнул, очевидно, представив такую картину.
– А Стас сможет тебя увидеть? - поинтересовался я.
– Для того чтобы меня увидеть, магом быть не обязательно, - пояснил он, - но этого не произойдет, пока я не захочу. А я не захочу, мне запретили. Это школьные и университетские правила можно нарушать, те правила, о которых говорю я, нарушать нельзя, за них не наказывают и не устраивают глупых выговоров. За их нарушение ты просто исчезаешь, никакого загробного мира, просто ничто - пустота.
От его слов делалось жутко. Я даже поежился и не слишком весело поинтересовался:
– Полагаю, и рассказывать о твоем появлении никому нельзя?
– Никому, - серьезно кивнул он. - Даже Лене, Стасу, Кристине и Захару.
Ясно, именно им я и мог бы рассказать, больше-то некому. Все правильно.
Не помню и не пытаюсь вспомнить, на чем мы закончили, ведь всегда, когда ты несколько лет не видел близкого друга, вам есть, о чем поговорить. Мы и говорили, болтали, как ни в чем не бывало, словно не пролетело пять лет, словно мы оба были живы. Это было странное общения. По крайней мере, для меня. Я отвлекался, забывал обо всем, а потом внезапно вспоминал, что я жив, а он - нет, что едва там решат, что он выполнил свою миссию, его немедленно заберут, и я навряд ли его когда-либо увижу снова. А потом я снова забывал об этом… и опять вспоминал.
Интересно, что чувствовал Сашка, вновь оказавшись в мире живых. Я не спросил, этот вопрос показался мне интимным, что ли, и я не стал лезть в то, что мне не принадлежит.
