Все, хватит!
Ты знал, что так и будет, Иегуда бен-Иосиф, сопливый мальчишка из Умани. Знал о дне, когда встретятся Смерть, Двойник и Пленник, — Дне Встречи. И нечего теперь боятся!
— Пан сотник!
Михал, молодой десятник, которого я подобрал четыре года назад еще за Днепром, кивнул на дорогу.
Да! Пора!
Смерть ушла — до поры до времени. И только Святой, благословен Он, знает, когда быть той поре: завтра или через полсотни лет. Сколько этой девчонке? Восемнадцать? Меньше?
Я кивнул, и Михал начал собирать хлопцев. День Встречи не кончился. Пан Станислав ждет, а мне еще надо решить. Решить — и решиться. Можно ли обмануть Рубежных Малахов? И надо ли? Не станешь ли ты Б-гоборцем, глупый Юдка?
Отряд был выстроен, гости размещены там, где и должно, — посередине. Я махнул рукой, и Михал поскакал вперед, чтобы возглавить колонну. Впрочем, в этом лесу ничего опасного не встретишь, сколько ни блуждай по заснеженным чащобам.
Самые опасные здесь — мы.
С кем поговорить вначале? С чернявой бабой или с Двойником? Наверное, с ним. Он — старший.
Я направил коня к гостям. Хлопцы посторонились, и я занял место рядом с паном Рио. Понял ли он? Думаю, нет. Значит, можно не спешить. Сначала — о пустяках.
— Я хотел бы поблагодарить вас, господин сотник…
— Пустое, пан Рио!
Чужая речь сама собой ложилась на слух. Читать о таком часто приходилось, а вот встречать — редко. Прозрачное Имя, способное сделать понятной любую речь. Почти любую. Знают ли они?
— Почему вы свернули в лес, пан Рио?
Легкое пожатие плеч. Кажется, он и сам не очень уверен.
— Но… За нами гнались, господин Юдка! Я подумал…
— Это я подумала! И не ошиблась, не правда ли? Я обернулся. Чернявая баба усмехалась — знала! Ну что же, так даже проще. Как бишь ее зовут? Сале? Да, кажется.
— В таком случае, Панове, вы не можете пожаловаться, что вас слишком поздно встретили.
Чернявая кивнула и ударила коня каблуками, пристроившись рядом.
— Значит, с визой трудностей не будет? — Глаза Рио удивленно моргнули. Стало ясно — не знал. Значит, Сале и есть «Кеваль» — Проводник. Так я и думал!
— В таком случае, позвольте еще раз представиться, пан Рио! Я не только надворный сотник, но и Консул Рубежа.
— Рад познакомиться, господин Консул! Отреагировал он на удивление быстро. Да, мой Двойник — парень не промах! Одно дивно…
— Прежде чем мы поговорим о деле, панове, позвольте узнать. Почему вы не взяли с собой хотя бы рушницу? Это не запрещено.
— Не взяли… что? Да, этого он не знал.
— В вашем Сосуде… в вашем мире нет оружия огненного боя?
— К сожалению, нет, — ответила вместо Двойника Сале. — Иначе бы мы не потеряли Хосту… нашего спутника. Его схватили эти разбойники и, кажется, серьезно ранили…
Я еле удержался, чтобы не рассмеяться. Над чем тут смеяться? Чужой Сосуд, чужие порядки, а они тут и суток не пробыли.
— Они не разбойники, уважаемая пани! Та девица с плоским носом — дочь здешнего сотника…
— Но ведь сотник — вы? — вмешался в разговор третий, парень в зеленом плаще. — Вы — слуга здешнего князя!
— Не совсем…
Только сейчас я понял, что значит попасть в чужой Сосуд. Хорош был бы я сам в их мире — с рушницей и пистолями! А может, в их Сосуде и порох не горит?
— Власть в нашей земле принадлежит гетьману, а тут, в Валках, — сотнику. Панна Ярина Загаржецка — его дочь. А мой господин, пан Мацапура, — зацный владелец, но все-таки не князь. Так что вашего друга скорее всего будут судить.
Они переглянулись, пан Рио поджал губы.
— Я… Я не хотел бы, чтобы с ним что-нибудь случилось. Если надо, я сам пойду на суд, объясню…
Оставалось пожать плечами. Долго же объясняться придется!
— Про то у нас еще будет время поговорить, панове. А сейчас о главном. Мне поручено оформить вам обратные визы через Рубеж. Могу это сделать я любой момент, хоть сегодня. На вас — и на ребенка.
Рио кивнул, и я еще раз подумал, что Двойник действительно похож на меня. Вырвать дитя из рук брата — и даже не поморщиться! Смог бы я такое? Наверное, смог.
— Благодарим вас, господин Юдка! Полагаю, надо оформить визу и на его старшего брата…
Ах вот оно что! Пан Рио решил быть добрым! Точнее, добреньким! Вей, так не бывает!
— Увы, панове, только что я сказал панне Загаржецкой, что все мы подчиняемся приказам. Могу добавить — к сожалению. Я уполномочен выписать визы на вас четверых и на ребенка. Его брат не имеет права перейти Рубеж.
— И кто это решил? Мы потребуем!
В голосе пана Рио слышалось раздражение, и я вновь едва удержался от усмешки. Двойник ничего не знает о Малахах. Интересно, Сале нарочно оставила его в неведении?
Я оглянулся. Дорога пуста, заснеженный лес тих и спокоен. А вот и Веселый Дуб! Говорят, при батюшке пана Станислава его ветки никогда не пустовали, причем вешали не реже раза в неделю. А теперь — только ржавая цепь свисает. Пан Станислав приказал не снимать: пусть смотрят. Увидят — вспомнят, все польза будет.
— Вы первый раз перешли Рубеж?
— Я — нет, — негромко ответила чернявая, и все стало ясно. Когда-то я тоже был таким, как мой Двойник. Потребовать у Малахов? А хорошо бы!
— Но… Как я понял, у его брата здесь… неприятности, — неуверенно проговорил пан Рио. — Может, будет лучше, если мы отвезем парня… в безопасное место?
В его голосе слышалось сомнение, и я еле сдержал вопрос: есть ли у него самого братья? Хотя кто знает? Если бы тогда мне предложили отправить Ицыка и Шлему с таким вот паном Рио? Но мне не предложили…
~ Есть еще кое-что, панове.
Я вздохнул и вновь прикрыл глаза, чтобы Тени ушли. Яркий белый свет, чисто и пусто. Но я знал — меня слышат. Можно ли обмануть Малахов?
— У вас хорошее Прозрачное Имя, пани Сале! Отлично действует! Она улыбнулась, явно польщенная, хотя ничего особенного в этом нет. Рабби Моше Кордоверо понимал любой язык без всяких ухищрений. И рабби Ицхак Лурия — тоже.
— А понятно ли тебе будет то, что я скажу сейчас? Ибо не все прозрачное — прозрачно!
Пан Рио недоуменно оглянулся, хотел переспросить, но я предостерегающе поднял руку. С моим Двойником все ясно — не знает. Не знает язык, на котором я заговорил, не знает и о Великом Исключении. Сейчас меня интересовал не он, а чернявая.
— Кажется… — она поджала губы, помолчала. — Кажется, понимаю. Меня немного учили этому. Но разве язык имеет какое-либо значение?..
Я облегченно вздохнул. Легко ли обманывать Малахов? Иногда легко, особенно если знаешь Язык Исключения.
Язык, непонятный ангелам.
— Слушай меня внимательно. Сале. Слушай и не перебивай, иначе за головы — и за твою, и за мою — не дадут и шекеля…
Впереди послышался крик. Я привстал в седле — подъезжаем! Сторожа на месте. В доме ли пан Станислав? Кажется, он собирался в замок…
