— Ты можешь это открыть?
Я покачала головой.
— Та дверь с решеткой, которую ты закрыл там, в туннеле, и вот эта связаны между собой и останутся запертыми до заката. — Я вскинула брови. — Наверное, мне незачем объяснять, почему это так.
— Я и представления не имел, что тут может быть такое. Это похоже на старые военные бункеры.
— Все это действует уже по меньшей мере сто лет. Система туннелей помогает нам добираться с места на место, не попадая под лучи солнца. — Я откинулась на кровать и зевнула. — Если на тебя постоянно охотятся разные снайперы, следопыты и идиоты, то это действительно становится похоже на войну.
— А я кто — снайпер, следопыт или идиот?
— Пока не знаю.
— И на том спасибо. — Он нахмурился, оглядываясь вокруг. — Если «ГелиосРа» найдут вход, мы окажемся здесь в ловушке.
— Они не найдут нас. Это на самом деле хорошо замаскировано. К тому же здесь система тревоги, если она действительно нам понадобится, но пока рано ее включать. — Я попыталась позвонить родителям по мобильнику, но он не работал. — Разрядился, — пробормотала я. — А как насчет твоего телефона?
— Если я включу мобильник, то «ГелиосРа» тут же активирует систему навигации. — Голос Кайрана смягчился. — Так что, полагаю, нам придется просто ждать.
Мои веки были невероятно тяжелыми. Мне пришлось принять на веру, что Блэк не попытается проткнуть меня колом, если я засну. Не спать еще какое-то время я просто не могла, а он, в общем-то, доказал, что достоин доверия хотя бы настолько, чтобы при нем можно было немного отдохнуть. Я слышала, как Кайран рылся в ларе, потом с шипением зажглась спичка, и загорелась толстая свеча. Искусственный голубой свет фонарика поблек. В сыром воздухе поплыл запах тающего воска.
— Соланж, тебе страшно?
Я на мгновение приоткрыла глаза. Кайран сидел на свернутом одеяле, положенном на ларь, и пристально смотрел на меня. Мигающий свет поблескивал на защитных очках, висевших на шее Кайрана, на заклепках его свободных брюк и металлических носках кожаных военных ботинок…
— Страшно чего?
— Быть вампиром.
Я отвела взгляд, на секунду задумалась, потом снова посмотрела на него. Он все так же не сводил с меня глаз, как будто во всем мире не было более интересного зрелища.
— Иногда, — искренне прошептала я. — Не то чтобы страшно быть именно вампиром. Я ведь только это и знаю с самого детства. А вот перемена… — Я слегка содрогнулась. — Младший из моих братьев чуть не остался на другой стороне, проходя это.
— Я и не думал, что это так опасно.
— Это все из-за того, что в девятнадцатом веке наши предки болели чахоткой.
— Чахоткой?
— Туберкулезом.
— О! — Кайран немного помолчал. — В самом деле?
— Тебе не рассказывали этого в твоей академии? — Я не удержалась от легкой насмешки, но Кайран ответил совершенно серьезно:
— Нет.
Мне сразу стало неловко из-за собственной мелочности. В конце концов, он спас мне жизнь.
— У всех нас теперь те же симптомы, что при туберкулезе, особенно с точки зрения поэтов-романтиков. Бледность, усталость, кашель с кровью.
— Это романтично?
Я заставила себя улыбнуться.
— Романтики с заглавной «Р». Знаешь, вроде Байрона и Кольриджа.
— Ох, довольно! — Он насмешливо передернул плечами. — Я едва сдал английскую литературу!
— Мне поневоле пришлось ею заняться. Байрон был любовником одной из моих тетушек, — фыркнула я.
— Да ну тебя!
— Я серьезно. Люси безумно этому завидует.
— Эта девочка…
— Моя лучшая подруга, — строго перебила его я.
— Я просто хотел сказать, что она необычная, не как все.
— Ну и ладно.
Комната медленно поплыла вокруг меня, все стало размытым. Я просто не могла уже сопротивляться сну.
— С этим мы разобрались.
— Знаешь, она так же готова защищать тебя, как ты ее. — В голосе Кайрана я угадала улыбку.
— Да, знаю. Я очень о ней беспокоюсь. Мне кажется, дела идут совсем не в лучшую сторону.
— Пожалуй, ты права.
— Правда, что руководство «Гелиос-Ра» отменило вознаграждение?
— Да.
Я перевернулась на бок, чтобы видеть его, не поднимая головы, потому что она весила уже не меньше автомобиля.
— Тогда почему они погнались за мной?
Кайран расслабился, как будто что-то перестало удерживать его в напряжении, и ответил:
— Члены одного нашего отряда решили сжульничать. Мне сообщили об этом, как раз когда они нашли тебя и твоих братьев.
— Такое действительно случается? — Я сунула ладонь под щеку. — Какие-то группы не повинуются приказам?
— Ничего подобного не было уже почти двести лет, но… Да, иногда случается. Этот год был плохим для нашего союза. Мой дядя отвечает за все, он по-настоящему отличный человек, но с того момента, как сменили его партнера, все стало иным.
— Почему? Кто был его партнером?
— Мой отец.
Я просто не знала, что сказать, вспомнила, как он говорил, будто его отца убил какой-то вампир, и захотела извиниться перед ним. Это было совсем уж глупо. Ведь его отца убила не я, не кто-то из тех, кого мне довелось узнать, так за что просить прощения? Разве Кайран стал бы извиняться передо мной за какого-то агента «ГелиосРа», убившего подругу одного из моих двоюродных братьев?
Все же… Он ведь потерял отца.
— Мне очень жаль, что твой отец погиб.
Кайран стиснул зубы и сказал:
— Спасибо.
Голос у него был очень хриплым.
— Но мы этого не делали, — добавила я.
В тесном темном пространстве между нами как будто что-то возникло. Я не знала, что это такое, но мне хватило ума, чтобы понять, какое оно редкое, хрупкое и реальное. Я, наверное, смогла бы протянуть руку и коснуться его, если бы попыталась.
— Ты лучше поспи, — тихо сказал Кайран. — Я присмотрю за тобой.
Воскресенье, полдень
На следующий день я проснулась поздно, задыхаясь от жары под моим личным вампирским одеялом. Я осторожно передвинулась, но Николас даже не шелохнулся. Его руки обнимали меня, безжалостно прижимая к груди. Может, это и выглядело бы страстным в каком-нибудь романе, но в реальной жизни оказалось очень неудобным. Я отлежала руку, нос упирался в грудь Николаса, и мне ужасно хотелось в туалет.
— Николас! — шепнула я.
Никакой реакции.
Я толкнула его в плечо.
Снова ничего.
Ни в одном из всех этих романов ничего не говорилось о том, как высвободиться из сверхчеловеческих объятий. Оставалось рассуждать логически. Например, рассмотреть тот факт, что я могу сломать собственную руку, пытаясь вывернуться, а Николас будет спать. Но я все же попыталась вывернуться, просто на всякий случай.
