– Для вас? А как же остальной мир? – удивился Карл.
– Нас мало интересует остальной мир, – произнес старик. – К тому же на моей памяти Гильдия не исполняла никогда заказы, приведшие к чему-то страшному. Люди в основном преследуют свои корыстные цели, не выходящие за пределы их сугубо ограниченного мировоззрения.
Карл не нашелся что сказать в ответ. Возражать и спорить было бессмысленно. Искусный Мартерос жил слишком долго, чтобы его возможно было переубедить и перевоспитать.
– Я могу узнать имя заказчика? – спросил напрямую Карл.
– Это конфиденциальная информация. Мы не можем ее разглашать.
Карл нахмурился. Ниточка, ведущая к концу его расследования, оборвалась.
– Хотя впрочем. Только из уважения к Великому Магистру Драконов. Заказчик принадлежит к ложе Морской Гидры. – Неожиданно добавил старик.
– Вы хотите сказать, что заказ поступил от ложи? – тут же уцепился Карл.
– Я этого не говорил. Но человек, заключивший с нами договор, является магом ложи Морской Гидры.
– Вы можете сказать, кто из ваших Ловцов исполняет заказ?
– Нет. Но я могу вам передать список оставшихся ингредиентов и места их возможной добычи. Это все чем я могу вам помочь.
Искусный Мартерос медленно поднялся из-за стола. Аудиенция закончена. Гостям пора уходить, но у Карла остался последний вопрос:
– Как вы думаете что за ритуал готовит венецианец?
– При встрече он говорил что-то о Цветке Изначалья, но что это и зачем он нужен, я не знаю. В нашей библиотеке нет никаких сведений ни о каком Цветке Изначалья. Прощайте, барон Мюнх. Было приятно познакомиться с вами. Возвращайтесь назад в деревню. Привратник проводит вас. Он и передаст вам список оставшихся ингредиентов.
Карл и Миконя встали, коротко поклонились и вышли из кабинета Главы Гильдии Ловцов Искусного Мартероса.
Глава 12
Многоглазый Шляпник
Второй раз о странном Глазастом Шляпнике Дамир вспомнил нескоро. Прошло несколько длинных недель, заполненных уроками, посещениями школьной Библиотеки, где они корпели, не поднимая головы над учебниками, занятиями с бароном. Правда занятия скоро оборвались. Карл Мюнх уехал куда-то по служебной надобности, оставив его на попечения гувернера, помогавшего делать уроки (а задавали преизрядно) и Лоры Ом, правда она приезжала только под вечер из служебного присутствия. И все эти две недели Старх и не вспоминал о неосторожном обещании Дамира. К тому же школьная жизнь схватила его за шкирку, да бросила в омут с головой.
По большей части Старху нравилось учиться. И он быстро догонял своих сверстников. Казалось наверстать четыре года учебы за каких-то пару месяцев задача непосильная, но он отдавал всего себя знаниям, учебникам. Порой выползал из-за рабочего стола глубокой ночью и с трудом находил в себе силы доплестись до постели. Если бы Миконя обнаружил его поутру в кровати не раздетым, как есть в школьной форме, то отругал бы сурово, да взялся бы с чувством, с толком, с расстановкой. Не позволил бы пересиживать над книжками, мучить себя сверх меры. «Молодое дело, горячее, самоотверженное, но и о здоровье помнить стоит» – сказал бы ему Миконя, но его в городе не было. Некому было за Стархом присмотреть, да окоротить его, чтобы пожалел себя слегка. Правда, вряд ли бы помогло. Старх и под одеялом с фонарем читать бы стал. Кто помешает. А гувернеру, приглядывавшему за мальчишкой большую часть времени, никакого дела не было, когда он спать ложиться. Месье Жан любил по вечерам играть в занимательную игру под названием «найди дно у бутылки». При этом выбирал он бутылки с напитками покрепче.
При всей любви к учению и предметам, Старх порой на дух не переносил учителей, которые эти предметы преподавали. Так самым нелюбимым учителем Старха стал легендарный на всю школу Стопкинпалыч, или Роман Павлович Федулов. Стопкинпалычем же его прозвали сами ученики за неумеренную любовь к выпивке. При этом прозвище произносили с белой завистью и придыханием. Для парней Стопкинпалыч был сродни школьному герою, о его пьяных похождениях ходили легенды, а уж о совместных попойках с учителем истории Вересовым, интеллигентным господином в строгом костюме и больших очках, всегда аккуратным, вежливым и обходительным сочинялись порой истории одна другой фантастичнее. Преподавал Стопкинпалыч географию, и очень любил свой предмет, куда больше правда обожал своих учеников, в особенности учениц, с которыми часто заигрывал прямо на уроках, позволял себе замысловатые двусмысленности. Старха же Стопкинпалыч вообще не замечал, словно за партой и не человек сидит, а так пустое место, клякса досадная. Вот Радиму же и Дамиру не повезло до ужаса. На каждом уроке он спрашивал их что-нибудь про Кабботанию, про Великий Сарабовинский ледник или про тектонические плиты. И не приведи Господь ответить неправильно, или того хуже молчать, не зная что и сказать по теме, Стопкинпалыч мог из себя выйти, накричать, да поставить «двояк» в журнал, сделав соответствующую запись в дневнике, после чего порки не избежать. Умел Стопкинпалыч взрослым в глаза пыль пустить, доверие завоевать при личных встречах. Да и замечание в дневнике витиевато написать, чтобы обязательно до ремня, тоже умел. А в особенности Стопкинпалыч терпеть не мог, когда на его уроке ребятня начинала болтать о чем-нибудь своем. После первых проб и ошибок, и работами над ошибками Стопкинпалыч пацанам и девчонкам начисто отбил охоту трепаться на уроках не по теме. А тут Дамир наклонился к Старху и еле различимо спросил его:
– Ну, ты готов странного Глазастого Шляпника увидеть?
Старх, к тому времени успевший благополучно забыть об этом Шляпнике, тут же все вспомнил. И парней, собравшихся начистить лицо Дамиру, и свой гнев, чудом не выпущенный на волю, и любопытство, вызванное предложением Дамира. Он спросил:
– Да кто он такой твой Шляпник? Чего это ты вдруг о нем вспомнил?
– А вот и не вдруг, – неожиданно обиделся Дамир. – Не было его очень долго. Я давно следил, думал появиться, а его все нет и нет. Не мог же я тебя привести к пустому дому, да пшик показать. Ты бы разозлился. Подумал, что я пустобрех какой.
– А чего интересного в этом Шляпнике то? – спросил Старх, мельком бросив взгляд на Стопкинпалыча, который что-то увлеченно рассказывал возле карты.
– Да ты что, его видеть надо, чтобы понять. Пацаны говорят, что это страшный человек, он ночами по улицам за людьми охотится, потом убалтывает, завлекает к себе, обещает горы златые, а как только человек к нему в дом попадает, то назад уже дороги нет. Что он там с ним вытворяет, никто не знает. Только он страшный, на него посмотришь, от страха сойти с ума можно. Говорят, он черный колдун. И по ночам людей на алтаре во имя своих скотских богов режет.
