— Барон, если вы решили тянуть время и пудрить мне мозги…
— У меня и мысли не было пудрить вам мозги, или тем более тянуть время, — заверил я Кабаневича, — Наоборот, я хочу предложить вам долю в бизнесе.
— В таком случае вы выбрали странный способ это сделать.
— Вообще да, — вынужден был согласиться я, — Но и вы поймите, мой первоначальный план не предполагал никаких человеческих жертв. Я просто рассчитывал взять в заложники парочку ваших родичей и потом вести переговоры с позиции силы. Я же не знал, что у вас четыре жены, которые нарожали вам столь многочисленное потомство.
Но теперь, когда я вижу силу вашего клана — я еще больше заинтересован в сотрудничестве. Просто поймите, что если бы не сегодняшняя битва — вы бы просто отбрали у меня бизнес. И никакого сотрудничества у нас с вами не вышло бы, вышло бы отжималово, с вашей стороны. Но теперь, когда вы убедились, что за мной есть серьезная сила, а я убедился, в свою очередь, в мощи вашего клана — мы с вами сможем сварить кашу, герцог.
— Возможно, — холодно ответил Кабаневич, — Но пока что вы кормите меня дерьмом, а не кашей, Нагибин. Объяснитесь. О каком бизнесе идет речь? Насколько я в курсе, у ваших покойных родителей никакого бизнеса не было. Они жили буквально в нищете, о чем явно свидетельствует ваше поместье.
— Нет, герцог. В том-то и дело, что нет. Мои родители зарабатывали буквально миллионы. Но потом они их куда-то тратили. Куда и на что — я и сам не в курсе. Но уверен, ответ на этот вопрос я найду позднее. А пока что нужно решить вопрос с бизнесом. Я предлагаю вам половину.
Я не врал — всю эту информацию о таинственных доходах моих родителей, которые потом неизвестно на что тратились, я почерпнул из записок барчука, тех самых, которые были спрятаны в полу под кроватью баронета Нагибина.
— Вы предлагаете мне кота в мешке, — хмыкнул герцог, стараясь казаться равнодушным, но было заметно, что я определенно смог его заинтересовать.
Мой расчет оказался совершенно верным — такой кабанчик ради миллионных доходов подпишется на что угодно, даже если доходы пока что эфемерны.
— Я прямо сейчас продемонстрирую вам бизнес моих родителей, который теперь мой по праву, — заверил я Кабаневича, — Но сначала вы ответите на несколько вопросов. Уверен, вас это не затруднит.
— Вообще затруднит, — в очередной раз хмыкнул Кабаневич, — Вы хотите знать, зачем мне лезвие меча, так?
— Так, — кивнул я, — Зачем вам лезвие меча, герцог? Это артефакт давно погибшего клана, он бесполезен, мне это подтвердили сразу несколько специалистов, включая Словенова, которого вы наняли разорять мою родовую усыпальницу. И как вы узнали, что этот артефакт в моей родовой усыпальнице? И как так вышло, что мне на трассе, когда я просил помощи попался именно ваш грузовик, именно грузовик тех, кто хотел отжать мое поместье?
И не имеет ли это отношения к смерти моих родителей, м? Тут слишком много совпадений, как по мне. Объяснитесь, если хотите вести со мной дела.
— А вы за это ответите на мой вопрос, барон? — оскалил платиновые зубы Кабаневич, — Он у меня всего один…
— Понимаю, — сообразил я, — Вы хотите знать, где лезвие. Я отвечу на этот вопрос, да. Лезвия у меня с собой нет, герцог. Оно хорошо спрятано, и вы его не найдете. А более точный ответ я возможно дам вам позже, когда между нами установится полное доверие. А теперь вы ответьте.
— Мда, но ведь в это лезвие все и упирается, все наши разногласия… — нахмурился герцог, — Оно мне нужно, барон. Очень нужно.
— Зачем? Это вы убили моих родителей? Убили их ради лезвия?
— Нет, — покачал головой Кабаневич, — Я не убивал ваших родителей. Их смерть стала для меня такой же неожиданностью, как и для вас.
— Дайте слово магократа.
— Слово магократа.
Я внимательно смотрел на герцога. Тот, конечно, отлично умел скрывать свои эмоции и намерения, но насколько я видел — Кабаневич не врал. Да и кроме того, убийство моих родителей явно было не в его стиле. Герцог любил бабло и многоходовочки, убийства и черная магия — это явно не по его части.
— Как вы узнали об артефакте в моей родовой усыпальнице? — задал я очередной вопрос.
— У меня была на этот счет некоторая информация, — ответил герцог, — Но проверить её все руки не доходили. Так что ваше появление на шоссе стало для меня неожиданностью, как и смерть ваших родителей. Поверьте, это было совпадением, хоть и весьма удачным для меня. Я просто решил воспользоваться ситуацией, чтобы получить ваше поместье, которое я давно уже намеревался обшарить. Уверяю вас, я действовал совершенно спонтанно. Я подозревал, что в вашей фамильной усыпальнице может быть артефакт, скажем так. Но особо я на это не рассчитывал.
— Так зачем вам лезвие?
— Оно мне нужно, барон. Просто нужно. И если бы вы отдали мне его…
— Я же сказал — я подумаю. Вернемся к этому вопросу позже. Вы в курсе, что лезвие бесполезно без рукояти?
Герцог замялся на секунду, но потом кивнул.
— Кто такой Кутузов? — спросил я прямо в лоб, решив больше не тянуть кота за яйца.
— Кутузов? — напрягся Кабаневич, — Клан Кутузовых давно погиб.
— Знаю. И тем не менее, человек, представившийся этой фамилией, купил рукоять от меча.
— Вот как…
— Герцог, не надо водить меня за нос. Я вам не дитё. Вы шарились в моей фамильной усыпальнице в поисках меча, и я уверен, что рукоять тоже у вас. Вы — Кутузов?
— Нет, барон. Я не Кутузов…
— Вы в курсе о моих связях в Охранном Отделении? — решил я резко сменить тему.
— Определенные слухи об этом ходят… — уклонился от прямого ответа герцог.
— В таком случае, как думаете, Охранному Отделению будет интересно узнать о ваших связях с Михаилом?
— С кем? — изобразил герцог легкое удивление.
Вот теперь он юлит, сто процентов.
— С Михаилом Багатур-Булановым, изгнанником и претендентом на трон, — пояснил я, — Я тоже читаю магограмм, герцог. Там ходят слухи, что Павел Павлович приказал убить Михаила, который сейчас во Франции, вот только Михаил пропал. Как сквозь землю провалился. Или проще говоря, как будто телепортировался. А телепортировать людей у нас умеет только один клан…
— Вы ходите по грани, барон, — жестко произнес Кабаневич.
— Вы тоже, герцог. Мы с вами в этом похожи.
— Да с чего вы вообще взяли, что я имею отношение к исчезновению Михаила?
— Портрет, — объяснил я, — Вы крышевали лавку голландца, у которого висел портрет Михаила. Кроме того, консервативные масоны прямо обвиняют вас в связях с либералами…
Кабаневич на это в очередной раз улыбнулся, а потом пожал плечами.
— Ладно, у нас патовая ситуация, герцог, — вздохнул я, — Я не отдам вам лезвие, а вы очевидно не отдадите мне рукоять. И не скажете, для чего вам понадобилось собирать меч Рюрика. Мне кажется, это как-то связано с вашим намерением усадить на трон Михаила. Но мне на это плевать, честно. Так что предлагаю просто обменяться заложниками и перейти к вопросу денег, ради которых я вас сюда сегодня… эм… и пригласил. Правда, это было странное приглашение, да.
— Согласен, валяйте, — кивнул герцог.
— Но поместье, разумеется, остается за мной, — продолжил я, понимая, что Михаилом я окончательно загнал Кабаневича в ловушку, откуда ему уже не вылезти, — И мстить за смерть вашего родича, о которой я правда сожалею, вы не будете. Как и я не буду мстить за то, что вы откорнали голову моему корешу-эфиопу.
— Да, — согласился Кабаневич, — Ваш эфиоп, кстати, был родичем Негуса. Так что единственная приемлемая смерть для него — несчастный случай. Иначе могут быть осложнения, и у вас, барон, и у меня.
— Тут не поспоришь, — вздохнул я, — Вот только трудно представить себе несчастный случай, во время которого человек теряет голову, в буквальном смысле. Вряд ли мы сможем просто сказать, что эфиоп попал под трамвай. Ну да ладно, что-нибудь придумаем. Будем считать, что мы заключили перемирие, герцог?
— Да, отпустите заложников.
— Как только вы осмотрите наш будущий бизнес-проект, герцог.
