Приближаясь к обитой металлом деревянной двери, парень почувствовал, что заклинание прекратилось. Скорее всего, причиной стало слишком большое расстояние между заклинателем, и приманками, что привело к развеиванию иллюзий. А значит, охрана скоро вновь наводнит коридоры в поисках беглеца. Оставалось лишь затаиться в найденной комнате, и ждать, пока поиски не прекратятся. К тому же, внутри Таум мог найти способ снять ошейник, а возможно и новый выход на поверхность. Практически выломав замок «Шипом тьмы», стараясь при этом не изменить его внешний вид, парень проскользнул внутрь, и найдя первый попавшийся стул, подпер им дверь. Несколько минут он непрерывно вслушивался звуки, раздававшиеся снаружи, и лишь убедившись, что охрана несколько раз пробежала мимо и даже не попыталась проверить помещение, позволил себе расслабленно выдохнуть. Времени оставалось все меньше, и поэтому, Таум приступил к осмотру.
Парень оказался внутри еще одного короткого коридора, в котором были расставлена различная простенькая мебель. Два маленьких стола, пара стульев и десяток крючков, вбитых в стену. А из-за преграждавшей проход двери на противоположной стороне прохода, раздавались странные лязгающие и хлюпающие звуки. Проявляя максимальную осторожность, Таум подошел к двери, и, не услышав за ней шагов, аккуратно приоткрыл её. А спустя секунду он выпучил глаза от ужаса.
Он попал в просторную комнату, в которой повсюду были расставлены устройства, больше напоминающие пыточные приспособления. Столы с цепями, кандалы, прибитые к потолку, клетки, стулья с креплениями, пилы, ножи, молоты и кувалды, и сотни катушек с тонкими шелковыми нитями. И на каждом из таких устройств было закреплено существо, больше напоминавшее кусок мяса, нежели представителя разумных рас. Во многих из них все еще угадывались человеческие черты, однако различные наросты, дополнительные конечности и чрезмерно развитая мускулатура значительно изменяли их. Были и те, кто практически не отличался от людей снаружи, но быстрые шевеления в животе или под кожей давали понять, что их изменения не внешние, а внутренние. У некоторых наоборот, отсутствовали какие либо части тела. Распоротые животы, вскрытые грудные клетки, отрубленные конечности, и снятая кожа. У каждого на лбу, груди и животе была выведена невероятно сложная магическая печать, что светилась бледно-розовым светом. И многие символы в них были Тауму смутно знакомы. Самым ужасным было то, что, не смотря на мутации и недостающие конечности и органы, все внутри помещения были живы. И даже пытались что-то сказать, неизвестному для них, гостю. Однако из горла вырывались лишь бульканье и хрипы. Из комнаты уходило еще два коридора, один из которых было видно с того, места, где стоял Таум. И там ситуация была не лучше. Он выводил в помещение, уставленное различными клетками и с десятками углублений в камне, спроектированных в качестве клеток для монстров. За прутьями решеток были заперты различные монстры, которых надежно обездвиживали стальные цепи и кандалы. А в другой половине в клетках сидели девушки и женщины, с такими же магическими печатями на телах, как и у бедолаг из первого помещения. Таум не хотел даже думать о том, для чего именно там держали представительниц прекрасной половины человечества. Но в глаза юноше бросалась одна деталь — почти везде были люди. Представителей других разумных рас были единицы.
— Осматриваете будущее место работы?
Таум медленно повернулся. Перед дверью стоял сам Граминйан с тремя вооруженными наемниками в полной броне. Они держали оружие наготове, и ждали нападения в любой момент. Сам работорговец совершенно никак не поменялся внешне. Будто он все это время ждал, когда его «коллега» сам придет в это место, и своими глазами увидит все, что там происходит. Однако руки он держал за спиной, и старался не показывать их, явно что-то скрывая.
— Что это за место? — со злобой спросил Таум.
— Это, господин Иэль, один из шагов, которые приведут человечество к господству не только на континенте, но во всем мире. — с невероятной гордостью в голосе ответил Граминйан. — Все эти люди ключ, что откроет нам дорогу к могуществу и непобедимости.
— То есть по вашему, они должны быть вам еще и благодарны за то, что вы с ними тут творите?! — прокричал, не выдержав, Таум.
— Что вы! Не нужны мне их благодарности. Мне достаточно лишь того, что своими знаниями и магией Изменения, я могу сделать их сильнее, живучее, соединить лучшие черты монстров и людей с младенчества, и в ускоренном режиме наблюдать, какие улучшения подойдут растущим организмам лучше.
— Гибриды.
— В точку. Это будущее человечества. Пускай сейчас меня не понимают, но скоро, когда настанет время Конца времен, все короли и императоры приползут ко мне на коленях, и будут вымаливать улучшить их народы. Выживает лишь самый сильный и самый приспособленный. Это закон. Но пока мы будем приспосабливаться, успеем исчезнуть сотни раз. Я же могу ускорить этот процесс. Изменить человечество, и подготовить его к суровым условиям борьбы за выживание. И вы мне в этом поможете. Ваши знания крайне полезны. Я почерпнул массу новой информации лишь из написанной вами рукописи, походившей скорее на записную книжку. А раз вы сейчас тут и полностью в моей власти, мои эксперименты будут проходить еще успешнее и быстрее! Именно поэтому я вам безмерно благодарен!
В установившейся тишине было слышно, как скрипят зубы Таума. Он в первые, за последнее время, был так зол. А Граминйан наоборот, наслаждался сложившейся ситуацией и широко улыбался. Ему всегда приносило удовольствие лицезреть чужие страдания и метания. Можно сказать, это было его хобби. Он всегда старался максимально долго оттягивать момент прозрения своей жертвы, чтобы получить максимальное удовольствие в момент глубокого отчаяния. Однако в этот раз все пошло не так, как он планировал. Старт был классический — удивление, злоба и отчаяние, стандартный набор. Но вот дальше начались отличия. Руки перестали дрожать, а кулаки разжались. Пленник в мгновение расслабился и, выпрямившись, посмотрел прямо в глаза работорговца. Только тогда, Граминйан смог заметить слабо светящийся узор в глазу Таума. И этот узор медленно двигался. Наемная охрана напряглась от таких резких перемен, и начала медленно окружать парня, стоящего в центре комнаты.
— Сколько бы ни проходило времени, какие бы испытания не сваливались на вашу голову, люди никогда не меняются. — нарушил тишину голос Таума. — Мало того, вы еще и остальные расы умудряетесь превратить в себе подобных. Может, стоит вернуться к резервному плану, и загнать всех под землю? В прочем, буду думать над этим уже при следующей попытке. Скажите, уважаемый господин Вестайд, вы знаете, чем человечество отличается от остальных рас этого мира?
— Разумеется. — ухмыльнулся Граминйан. — Мы самые слабые из всех. Лишь единицы из нас могут без тренировок сравниться в силе и способностях с остальными разумными расами. Однако…
— Неверно. — грубо прервал его Таум, разминая затекшие от длительного бездействия руки. — Вы правы, что в силе и длительности жизни вы значительно уступаете остальным. У вас нет прочной чешуи, что могла бы служить вам броней, как например у наг. У вас нет острых и длинных когтей и чуткого обоняния, как у вульфенов, вы не видите в темноте как эйзаки. Вы не умеете летать, как ангелы, и вы не можете дышать под водой или выдерживать высокие температуры, как некоторые из еще не известных вам представителей разумных цивилизаций. Однако вы самые приспосабливаемые. Стоит оставить вас в сложных условиях на пару сотен лет, и вы выдавите из места обитания всех, кто мог бы вам мешать, а самых полезных конкурентов обратите в рабов. Но есть у вас один гигантский недостаток. Вы все пытаетесь превратить в оружие. И в итоге, это каждый раз заканчивается вашим полным исчезновением.
— Это все безумно интересно, но я бы посоветовал вам экономить силы. Ведь ваш барьер больше не сдерживает ошейник, а значит…
Прочертив в воздухе простенькую магическую печать, Граминйан активировал болевое наказание. Символ, высеченный на металле, засиял с новой силой, и должен был отправить бунтаря в незабываемое путешествие по всем уровням страданий. Но не в этот раз. Парень стоял как вкопанный, полностью игнорируя волны магической энергии, расходящиеся по его телу.
