Да я и сама напугалась. До сих пор потряхивает.
— А чего ты пищишь?
— Докторица — человек.
— Зачем? — удивилась я.
— Владислав далеко, Василь Петрович тоже, а ты… ты нас действительно напугала. Отключилась, в себя не приходила, синела буквально на глазах. Алевтине Георгиевне никакие настойки не помогли.
— Крыс, а как Диреев? — внезапно воскликнула я и подскочила. Ох, это я зря. Голова. О, моя голова.
— Эля, ты очнулась, — заметила бабушка и бросилась ко мне. — Как ты себя чувствуешь?
— Хреново, — призналась я. Блин, а с голосом-то что? Хриплю, как заядлый курильщик.
— Ничего, организм здоровый. Пройдет, — «утешила» бабушка.
Что пройдет? Как пройдет? И что со мной случилось такое? Я не понимала.
— О, боже. Надеюсь, я не безрукая, — запаниковала я. — Крыс глянь, у меня все в порядке?
— Нет, — еще больше напугал Крыс.
— Нет? Чего, чего у меня нет?
— Мозгов, мозгов у тебя нет, Элька, — все так же тихо поведал Крыс.
— Да ну тебя, дурак, — обиделась я и отвернулась даже.
Судя по разговору бабушки с доктором, я в порядке. Истощена, обезвожена, но в целом все хорошо. А Крыс мою обиду всерьез не воспринял и начал с восторгом рассказывать о Дирееве.
— Жесть, Элька. Ты так его уделала. Даже мне страшно стало.
А мне-то как страшно. И бабушка ничего не объяснила. Погладила по голове и ушла провожать доктора. А мне надо было выяснить все немедленно. Вот прямо сейчас и плевать на тошноту и головокружение. Я должна убедиться, что с ним все в порядке. Поэтому я медленно спустилась с кровати, отмахнулась от возмущенных воплей Крыса, по стеночке добралась до балкона и буквально выпала из него. Остатки сил потратила на вялый стук по стеклу. Думала, не услышит, но он открыл.
— Эля?! Что ж ты делаешь?
Живой. И ходит. И еще меня поднять может. Фух, значит, все обошлось. Он донес меня до кровати, бережно уложил, а когда я отцепила руки от его шеи и заглянула в лицо, захотелось снова свалиться в обморок. Нет, с лицом все в порядке. Абсолютно целое. Словно я не подбила ему глаз, не разбила нос и губы. Он был такой же, как всегда и улыбался также ехидно, как и раньше. Вот только… тень. О, господи. Я видела ее. Как у Егора. Как раньше.
— Ты темный! — воскликнула я, не веря своим глазам. Сердце билось так сильно и с перебоями какими-то. А его улыбка увяла, превратившись в суровую, жесткую маску закрытого в себе человека. Так Егор всегда делал, когда хотел закрыться от меня.
— Тебя это смущает?
— Что? — не поняла вопроса я. — Да нет же. Ты не понимаешь. Я снова вижу. Вижу ее. Крыс. Тень. Я снова вижу тень. И бабушка. Она обычная. Без всяких аур. Доктор. Диреев, верни ее.
— Эль, тебе нельзя волноваться.
— Верни. Пожалуйста, или я сама пойду.
Я попыталась, но кто же мне позволит.
— Лежи, — рявкнул он, дождался, пока я кивну, и пошел за доктором.
— Крыс, — я даже заплакала от радости. — Крыс.
А когда Диреев привел доктора, я обрадовалась и заплакала еще сильнее. Светится. Она светится. Насыщенный синий, без всяких черных нитей. О, Господи. Спасибо, спасибо, спасибо. Это самый чудесный подарок, самый чудесный сон.
— Блин, Крыс. А вдруг я сплю?
— Элька, если ты сейчас же не успокоишься, я тебя укушу.
— Кусай, разрешаю.
Спасибо, Боженька, что вернул мне силы. Обещаю больше не ныть. И как бы тяжело не было с аурами, я переживу. Я все переживу.
Бабушку тоже обрадовала новость, что силы вернулись, но и обеспокоило то, что я снова начала отсвечивать. С браслетом, конечно, меня еще можно спрятать, но если я снова начала накапливать силы, значит, и те, кто так жаждал заполучить меня, снова активизируются. Это ее настолько озаботило, что она решила немедленно найти Владислава и попросить усилить охрану особняка. А мы с Крысом и репетитором остались одни.
— Прости меня, — решила покаяться я. Избила парня, чуть не покалечила, а он лишь только правду говорил.
— Я сам этого хотел.
— Чтобы я тебя избила?
— Заставить тебя разозлиться. Правда, ожидал слегка иного эффекта.
— Спасибо, что заставил. Ты не представляешь, как тяжело было снова стать нормальной. Когда я получила дар, стала искрой, то все время ныла и жаловалась. Не ценила. А когда потеряла… мир рухнул. Для меня все тогда перевернулось. Не знаю даже, что сильнее подействовало. То, что меня использовали или потеря дара. Я тогда… все потеряла, а ты вернул. Спасибо тебе.
Я не сдержалась и обняла его. Глупая. Злилась, обижалась, наезжала, а он просто делал свою работу.
— Спасибо тебе, — снова сказала я и поцеловала. Хотела в щеку, а получилось… странное что-то получилось. Меня словно током пронзило, и мозг совершенно перестал подчиняться. Думала, хоть он меня остановит, а он… не остановил. Только притянул к себе еще ближе и по спине провел кончиками пальцев так, что за этим движением табун мурашек поскакал. А еще гормоны эти. Вот не думала, что когда-нибудь захочу кого-нибудь после Егора, но надо же. Захотела. Пока Крыс не остановил своим многозначительным покашливанием. Спасибо ему.
— Кхм. Вы это… не увлекайтесь.
Я резко отпрянула. И очень вовремя. А взглянула ему в глаза и похолодела. В мгновение на меня словно ушат воды вылили. Это надо же было так забыться. Забыть, с кем я тут сейчас целовалась.
Кому позволила забраться под рубашку, возбуждающе целовать шею, гладить там, где.
— У тебя глаза светятся.
— Эля.
— Уходи. Это… было ошибкой.
— Нет. Ошибка думать, что все такие же, как он.
Я вздрогнула, а он продолжил:
— Он поступил с тобой низко. И ты это знаешь. Но я не он. Мне не нужна твоя сила.
— Тогда что тебе нужно?
Он не ответил. Долго смотрел мне в глаза. И я первая их отвела.
— Поговори с бабушкой о защите. Она поможет поставить.
— Я не собираюсь с тобой встречаться.
— А я и не предлагал, — хмыкнул он и вышел все также через балкон.
— И что это было? — подкрался ко мне Крыс с лихорадочно блестящими глазами.
— Отстань, — простонала я и спряталась под одеялом.
Глава 18
Веселенькая прогулка
Два дня. Больше я не выдержала. Нет, я не прочь поваляться на кровати без дела, но Крыс достал своим многозначительным хмыканьем. И ведь не успокоится никак. Теперь все было и проще, и сложнее. Силу мы достали, теперь начали учиться делать с ней хоть что-то. Егор однажды рассказал, как в детстве пытался наколдовать красное вино в бокале, а наколдовал масло. И теперь, ох как я его понимаю. Это хуже, чем все тренировки вместе взятые. С меня семь потов сошло, потратила два часа времени, а стакан как был пустой, так и остался. Знаю. Мне нужен помощник. Но с Диреевым… я его избегала. Усиленно. Пока Крыс не напомнил, что я хочу быть сильной. А значит, трусливым зайцем больше быть не получится.
