Приятные мысли быстро убаюкивают. С ними я и заснул.
8
ЧТО ЖДАЛО НАС В ЛАГЕРЕ ВЬЕРНЫ
«Свободную женщину, выросшую в роскошном Цилиндре, сделать рабыней проще, чем сорвать цветок», – гласит германская пословица.
Эти совершенно верные слова ни в коей мере не относятся к женщинам-пантерам. С ними все обстоит совершенно иначе.
Нет необходимости говорить, что существует огромное множество способов охоты на человека, в которых учитывается каждая мелочь этого зачастую жизненно важного процесса: прежде всего, количество участвующих в охоте, численность будущих рабов и их характерные особенности.
То, что нас насчитывалось всего десять человек, включая меня самого, а банда Вьерны объединяла, вероятно, пятнадцать – семнадцать разбойниц, великолепно умеющих обращаться с оружием, и определило тактику наших действий.
Я не хотел брать с собой в лес большое количество людей, поскольку было бы труднее скрыть их присутствие. К тому же мне не хотелось ослаблять гарнизон, находящийся на борту «Терсефоры», чтобы в случае любой опасности Турнок смог защитить корабль. Первоначально я планировал взять с собой пятерых, но после появления в лагере Арна и его людей я с удовольствием позволил им присоединиться к отряду. Разбойники ориентируются в лесу ничуть не хуже женщин-пантер, а в умении идти по следу и обращаться с оружием ни одна женщина с ними не сравнится. Если к этому добавить элемент внезапности, на который я особенно рассчитывал, большого количества людей нам не понадобится. Пятерых, думаю, вполне хватило бы.
Я невольно усмехнулся. Возможно, во мне просто говорило дерзкое честолюбие. Чем больше рабов захвачено меньшим количеством воинов, тем выше значимость операции. Это свидетельствует о храбрости и тактическом мастерстве рабовладельца. То, что лесных разбойниц захватила всего лишь горстка мужчин, доставит мне громадное удовольствие и навеки опозорит память банды Вьерны. Может, они и пантеры, как сами себя называют, но при этом всего лишь женщины. Мы легко с ними справимся.
Мы взвесили различные тактические приемы захвата лагеря. Один из самых простых и безопасных отклонили сразу из-за колоссальных затрат времени, которые он предполагал. Способ заключался в осаде лагеря, и от нас в этом случае требовалось только сидеть и дожидаться, пока женщины, отрезанные от пищи и воды, окончательно не ослабеют, не потеряют надежду вырваться на свободу и не сложат оружие. Второй, довольно схожий с первым, но требующий значительно меньше времени способ заключался в поджоге лагеря разбойниц. При этом подразумевалось, что огонь вынудит осажденных покинуть жилища и искать спасения в лесу, где справиться с ними поодиночке не составит никакого труда. Этот способ, однако, сопряжен с определенным риском, поскольку пантеры оставят лагерь с оружием в руках, а паника сделает их действия непредсказуемыми. К тому же в общей суматохе многим потенциальным пленницам удастся бежать. К этому способу, правда, существует несколько дополнений, не совсем понятных для склада ума землянина, но на жителя Гора действующих безотказно и заключающихся, например, в поджоге окружающего лагерь участка леса, что действует на горианина ошеломляющим и парализующим образом. При этом сами нападающие испытывают ужас ничуть не меньший, чем осажденные. И дело здесь не только в ощущении подступающей со всех сторон опасности, но и в осознании величайшей катастрофы, постигшей лес, бывший до этого их домом, их убежищем, их другом. Гориане любят природу своей планеты, она – дитя, частица этого мира, и ее беды воспринимаются как свои собственные. Гориане могут часами наблюдать за движением облаков или кружащимися снежинками, а показавшаяся весной из-под земли травинка способна привести в неописуемый восторг, несмотря на всю суровость их характера. Я знал жестоких воинов, сердца которых буквально таяли при виде крошечных полевых цветов. Нет, лично я никогда бы не взял на себя ответственность перед горианами за поджог леса, за уничтожение этого прекрасного, могучего, великолепно отлаженного живого организма, за превращение его в груду пепла и обуглившихся мертвых головешек, за убийство леса, как называют гориане поджог.
– Нет, – решительно сказал я, – лес поджигать не будем.
Арн и его люди с радостью согласились.
Один из наиболее элегантных способов захвата неприятельского лагеря, требующий высокого мастерства, состоит в том, чтобы под покровом ночи проникнуть на его территорию и, беззвучно передвигаясь от хижины к хижине, ориентируясь только по звуку дыхания спящей женщины, связать свою жертву и заткнуть ей рот кляпом. Здесь, однако, малейшее неверное движение может поднять на ноги всю банду, поэтому каждому охотнику действовать необходимо крайне осторожно: один из них обнаруживает спящую женщину и, выбрав подходящий момент, затыкает ей кляпом рот, наваливается на нее всем телом и прилаживает кляп так, чтобы она ни в коем случае не могла его выплюнуть. Второй в это время быстро связывает руки и ноги женщины, после чего оба переходят к следующей жертве. Вся процедура занимает считанные секунды; если все идет хорошо, к рассвету уже вся банда разбойниц связана и готова к отправке.
Мы решили несколько упростить этот способ захвата рабынь и использовать сети для ловли слинов, которые помогут поймать и обезопасить не одну, а сразу нескольких девушек, то есть всех, кто находится в хижине. Поскольку мы сможем действовать во всех хижинах одновременно, нам уже нет необходимости опасаться поднятого девушками шума: это их не спасет. Мы сумеем проследить, чтобы ни одна из них не дотянулась до оружия, а потом, возможно даже позволив себе короткий отдых и перекусив тем, что отыщем в их лагере, мы одну за другой высвободим пантер из сети и надежно свяжем.
Мы осторожно окружили лагерь. Следовало проделать это быстро и с величайшей осторожностью, чтобы не потревожить выставленных часовых.
Нам это удалось.
За частоколом никого не было видно.
– С их стороны очень неразумно не выставить часовых, – прошептал мне на ухо Арн.
Я был с ним совершенно согласен. Мы неслышно подкрались к воротам, и я внимательно изучил узел на стягивающем створки кожаном ремне, чтобы в случае необходимости суметь завязать его точно так же. Узел оказался несложным, предназначался он только для того, чтобы не допустить за ворота диких животных. Я развязал узел, и один за другим мы беззвучно скользнули внутрь лагеря, а там распутали сети и обнажили ножи.
От земли тянуло сыростью; в лесу было по-утреннему прохладно. Начинало светать. Теперь нам будет легче различить силуэты спящих в хижинах девушек.
