Миниатюрный столик, замеченный Кайлой, прижался к стене и одиноко пустовал. Не удивительно, что такой малыш до сих пор не облюбован какой‑нибудь компанией, зато для парочки, искавшей место для примирения, он подходил как нельзя лучше.
К свежезанятому столику тут же подошёл разносчик — мальчишка лет тринадцати, он явно давно забыл, что такое расчёска.
— Что принести?
— Эрик, ты что будешь? Эль? — участливо поинтересовалась Кайла.
Эрик сразу же почувствовал во рту вкус эля, выпитого в памятный вечер, в компании Карлоса и Орна. Пить расхотелось вовсе. Но пришлось себя пересилить, ведь на кону стоял мир с Кайлой.
— А что ещё есть?
Парнишка почесал затылок.
— Тёмный, светлый эли, свежий сидр, тоф есть… Чай.
— Что? — услышал очередное незнакомое слово Эрик.
— А я не знаю. Дрянь какая‑то безвкусная, но многие берут. Особенно студенты. Хозяин ради них и возит его.
— Тогда мне тоф, — решился Эрик.
— А мне эля светлого кружечку, принеси, — Кайла с интересом осматривала заполнивших корчму посетителей, основу их составляли молодые люди и эльфы, одетые по форме. Компания в красно — белых костюмах, выглядевшая самой интеллигентной, сидела радом со столом Эрика и Кайлы и активно о чём‑то дискутировали, то и дело указывая на игровые кости и крупные карты, что ворохом заполнили стол. Дальше шли фиолетовые костюмы, коих в корчме находилось больше всего, сине — зелёные — сплошь эльфы, из которых две трети девушки, сидели в дальнем конце зала. Присутствовали и другие, но они терялись за спинами близ сидящих.
Мальчик незаметно ушёл за заказом.
Кайла повернулась к Эрику, серьёзно посмотрела в глаза. От такого взгляда, по спине побежали мурашки.
— Прости, что вчера была так груба. За то, что приплела твоих родителей. Я вела себя как настоящая дура, — Кайла всё‑таки опустила глаза, выражение её лица говорило только о том, что эти слова даются с трудом.
— Да ладно тебе, я тоже был не больно‑то вежливым, — Эрик смущённо забегал глазами по столу, в надежде за что‑нибудь зацепиться взглядом и в тысячный раз пожалел, что упомянул родинку на…
— Эту ссору затеяла я, а значит, я и виновата. Ты лишь защищался. Мне было так тяжело смириться с тем, что ты получил всё, не приложив ни капли усилий, в том время как я, и многие другие, всё детство готовились принять свою судьбу. Часы занятий, множество преподавателей, чьих лиц даже не можешь вспомнить — так много их было. А тут ты… Но только вчера я задумалась над тем, как тебе повезло! Ведь ты просто не мог упустить этой возможности. Будь я на твоём месте, то уцепилась бы за этот шанс так, как только смогла бы. За всё, что я тебе наговорила, искренне прошу прощения. Мне надо было сначала думать, а потом говорить, но в место этого я завелась как маленькая девочка. Стыд и позор, — Кайла грустно улыбнулась, вновь посмотрев на Эрика.
От такого откровенного раскаяния Эрик невольно смутился. Слова разбежались по уголкам сознания, так и не собравшись в предложение, но только начавшая рождаться пауза так и не смогла непозволительно растянуться благодаря подошедшему мальчику с кружками. Эрик с облегчение вздохнул.
— Ваш заказ, — произнёс мальчишка и так же незаметно, как и появился, исчез в толпе.
Кайла обхватила объёмную кружку двумя руками и сделала несколько больших глотков. Эрик лишь удивлённо поднял бровь: "Не слабо для девчонки". Пришло время отведать местного тофа, выглядевшего густым и доброкачественным. Видать разбавкой местный хозяин не баловался, за что ему низкий поклон. Эрик отхлебнул не жеманясь. Напиток, почти такой же ароматный, как и деревенский, но чуть горчит — местная изюминка.
— Что‑то я переволновалась. Как же это не просто — просить прощения. Лучше лишний раз промолчать, чем потом извиняться, — девушка мило подпёрла кулачком подбородок, внимательно разглядывая Эрика, как будто видела его впервые.
— Согласен, но сам раз за разом наступаю на одни и те же грабли.
— Вот — вот, та же история. Как же долго до меня всё доходило, но хоть попрактиковалась на тебе: мороки, выдёргивание стульев, парализация. И натерпелся же ты, бедняга.
Оба от души расхохотались, вспоминая каждый момент в отдельности. Кайла в красках поведала, как разрабатывала план действий по усмирению нерадивого подопечного, и парню показалось это смешным и как будто не имевшим к нему никакого отношения.
— Жалею лишь об одном, — Эрик смаковал замечательный тоф, чувствуя, как развязывается язык, — что так и не удалось достойно отомстить.
И всё‑таки Эрик не ошибся, когда говорил, что у Кайлы прекрасная улыбка. Он, как завороженный наблюдал за девушкой, не в силах отвести глаз. Что‑то неуловимо волшебное появилось в её образе, может быть глубина карих глаз, что раньше почему‑то укрывалась за ресницами, или губы, тонкие, но такие манящие…
— Очень надеюсь, что тебе так и не удастся этого сделать, не хотела бы я оказаться на твоём месте. И вообще, почему мы с тобой пьём в холостую? Давай за мир! — щёки Кайлы раскраснелись, а в глазах появился лукавый блеск.
Кружки стукнулись. Взметнувшиеся капли перекачивали из напитка в напиток. Странное тепло разлилось в груди Эрика. Подобного он ещё никогда не испытывал — на мгновение показалось, что он видит перед собой самую прекрасную девушку на земле. Эрик почувствовал, как по телу, где‑то тонкими ручейками, где‑то целыми потоками, струится уверенность в собственных силах и словах, похоже, хмель проложил дорогу к голове и теперь штурмом пытался взять власть над разумом.
— Местный тоф невероятно крепок, либо обладает волшебной силой, потому мне кажется, что я почти влюблён, — Эрик сам удивился прозвучавшим словам. Не столько откровенности, но и предложению в целом — слово "невероятно" он раньше не использовал, да и вообще, как‑то всё складно получилось.
Кайла рассмеялась, вновь намертво приковывая взгляд Эрика.
— Тогда может быть, возьмём ещё?
— Даже не знаю. Перед тем как добраться до Арона я попал в нехорошую историю в одной корчме, так что опасаюсь повторения. Хм, а может дело не в тофе, может, это ты снова чарами балуешься?
— О — о нет, — Кайла выставила вперёд ладошки, — когда я использую магию, у нас с тобой начинается битва "кто громче орёт". Расскажи лучше, что с тобой случилось в той корчме. Как она называлась?
Когда в голове правят бал перебродившие семечки яблони, разговаривать становится так легко. Слова сами находили места в предложениях, да так, что идеальней и не скажешь. Эрик вёл рассказ о мошенниках, придерживаясь позиции самоиронии и, казалось, даже забыл, с каким негодованием совсем недавно относился к произошедшему. Кайла что‑то уточняла, где‑то смеялась, где‑то серьёзнела, а когда повествование дошло до момента пробуждения на свежем воздухе, девушка одарила юношу таким сочувствующим взглядом, что Эрик почувствовал небывалую жалость к самому себе.
