– Я таких книг в центральной библиотеке Белого Омута никогда не видел, – поделился своими наблюдениями мальчик. – А вы?
– Откуда им там взяться? – рассеянно ответил Датсон, листая толстый том «Истоков тёмной магии». – Это закрытая библиотека, доступ к которой имеют только магистры. Ну, теперь ещё и мы. Раз уж корпус теперь принадлежит факультету иллюминатов, то и библиотека тоже. Тем более, здесь полным-полно соответствующей литературы. А врага надо знать в лицо. Только ты об этом никому.
Гордон неопределённо кивнул и тихонько отошёл в сторонку, так же присматривая среди книг что-нибудь интересненькое. Датсон явно позабыл о том, что Гордон прогулял лекцию и погрузился в изучение книг. Лучше оставить его в покое на некоторое время, тогда он вообще не вспомнит.
– Кстати я уже придумал тебе наказание, – всё так же листая "Истоки тёмной магии" изрёк Датсон.
– Наказание? – притворно удивился Гордон. – За что?
– За прогул, – невозмутимо ответил Датсон и, сунув книгу обратно на полку, вновь зашагал вдоль стеллажей.
Гордон обречённо вздохнул. Не вышло, но попытаться стоило.
– И что за наказание? – спросил Гордон, у Датсона, который уже увлёкся чтением новой книги и позабыл про Гордона.
– Составишь список всех книг, которые находятся здесь. В алфавитном порядке.
– Что-о?! – воскликнул Гордон и, уронив тяжёлый том "Углублённого экзорцизма" себе на ногу, ойкнул. – Да тут же не меньше пяти тысяч книг! На это же целый месяц уйдёт!
– Никак не меньше, – удовлетворённо кивнул Датсон и, выбрав несколько понравившихся книг, удалился.
Гордон приступил к переписи книг лишь на следующий день, но перед этим решил показать библиотеку Эли. К вящему неудовольствию Гордона, по пути из учебного корпуса им встретился Патрик и тут же увязался вслед за ними. Пришлось взять его с собой, куда деваться? По пути Патрик взахлёб рассказывал, почему он так долго не мог прийти:
– Две недели наказаний за то, что я опоздал на построение, представляете? Самое обидное, что я не мог объяснить Хавку, что опоздал из-за твоих часов. Иначе пришлось бы объяснять ему, что такого особенного в них спрятано. Угадайте, чем я занимался всё свободное время? Ни за что не угадаете! – и, не дожидаясь когда Гордон с Эли начнут отгадывать (чего они делать не собирались), сам всё рассказал. – Я убирал грязь. Где же я её нашёл, спросите вы, когда вся грязь поглощается полом, и от неё не остаётся ни единого следа? Вот и я так думал. Но на самом деле, грязь никуда не девается, она накапливается в специальном помещении. Вот там-то я и провёл целых две недели. И лопата была единственной помощницей на этой каторге. Магию использовать запретили. И всё это за опоздание к отбою. Ну а вы как провели время?
Гордон сделал вывод, что он как раз провёл время весьма неплохо. И даже наказание, которое ему назначил Датсон, уже не казалось таким уж сложным. Они пропустили перед собой строй марширующих с лекции на ужин курсантов-второкурсников, и двинулись дальше. Они вышли из учебного корпуса, и по мостику, перекинутому через весьма глубокое ущелье, двинулись к следующему корпусу. А уже оттуда вышли в коридор, ведущий к Косой башне. И Эли и Патрик, которые впервые присутствовали при процессе разворота башни, в предвкушении замерли. Гордон, с видом фокусника достал из кармана ключ – модель башни – и продемонстрировал взволнованным зрителям. А затем повернул башню, и с удовольствием понаблюдал за реакцией Эли и Патрика. Когда те поняли, что башня действительно способна вращаться, пришли в настоящий восторг.
– Интересно, как это выглядит снаружи? – поинтересовался Гордон.
– Ты говоришь, что она всю ночь и утро была повёрнута в другую сторону? – переспросил Патрик. – Я не заметил ничего странного, когда с утра шёл на занятия. Башня как всегда была наклонена в сторону Северной горы.
– Значит, снаружи это никак не проявляется! – обрадовался Гордон.
Не удивительно, что никто ни о чём не подозревал, когда магистры посещали библиотеку.
Когда Патрик и Эли вслед за Гордоном спустились вниз и пробежались взглядами по названиям, они так и ахнули. Следующий час, пока Гордон переписывал названия, Эли ворошила книги, подыскивая что-нибудь интересное. А Патрик громко зачитывал смешные на его взгляд названия книг, не особо вникая в их смысл.
– "Расплетение чужих плетений". Придумают же! Эй, Гордон, – окликнул Патрик, вытаскивая с полки книгу в плотном чёрном переплёте, и потряс ею. – Смотри, здесь и про тебя есть: "Тёмные маги: злодеи или жертвы".
Патрик расхохотался, довольный своей шуткой, а Гордон беззлобно отмахнулся, мол, не мешай. На самом деле, Гордон был даже рад, что хоть кто-то воспринимает его связь с тёмной магией как шутку.
– Вот я не пойму, – неожиданно дошло до Гордона. – Есть столько книжек про тёмную магию. Есть те, кто случайно или намеренно пользуется тёмной магией. Так почему же все упорно не хотят верить в то, что тёмные маги существуют?
– Сразу видно, ты не из древа магов. – Патрик присел на ступеньку рядом с Гордоном, устав отыскивать среди книг смешные названия. – Никто не использует тёмную магию специально. Для мага это всё равно, что приговорить себя к конфискации проводника, всех прав и привилегий мага.
– Но если никто не увидит? – не унимался Гордон, и даже отложил в сторону планшет, в который заносил названия книг, словно готовясь отстаивать своё мнение. – Ведь такое может быть?
– Нет! Если кто-то в Белом Омуте использует тёмную магию, мы это сразу почувствуем. Причём сможем понять, где это произошло, с точностью до метра. Все ученики и учителя почувствуют. Это чувство ни с чем нельзя спутать. А как только почувствуют, сбегутся все до единого и повяжут незадачливого тёмного мага. Так что первый опыт в тёмной магии всегда становится последним. Поэтому тёмных магов и не бывает.
Гордон не смог придумать ничего в ответ, потому что Патрик, судя по всему, был прав. А если так, то никаких тёмных магов действительно не существует. Тогда какой смысл существования факультета иллюминатов? Гордон, так ничего и не ответив, вернулся к работе над списком. Чуть позже к нему присоединилась Эли, и даже Патрик выразил желание помочь. Но несмотря на то, что он постоянно ворчал "Не успел отработать одно наказание, как уже увяз в другом", Гордон был рад его помощи. Втроём дело делалось гораздо быстрее, но несмотря на это, работы было невпроворот.
Дети всё свободное время проводили в библиотеке и не заметили, как наступила зима. В горах, где круглый год лежит снег и стоит минусовая температура, наступление зимы было действительно не сложно пропустить. На улице воцарился крепкий мороз, и снег возле стен корпусов из рыхлого превратился в каменный. На заледеневших дорожках играли яркие солнечные блики. На красочных изображениях витражных окон, нанесло слой инея. Это придавало композициям особый зимний оттенок. Смешнее всего получилось с изображением Квинта Купера, которому намело на бороду целую гору снега. Единственное, что изменилось внутри, это то, что в корпусах, как и на улице, стало заметно холоднее. Эли, которая частенько жаловалась на холод, наконец, сходила за новой одеждой. После этого, она спустилась в библиотеку, где Гордон как всегда переписывал названия книг в планшет, и сказала:
