– Эли, Патрик! – закричал он, возбуждённо хватая книгу.
– Ашто… Я не сплю, – показалось заспанное лицо Патрика из-за высокой стопки книг.
– Скорей идите сюда. – Гордон ухватился за книжку, как утопающий за спасительную соломинку.
– Что случилось? – подошла обеспокоенная Эли.
Следом подтянулся Патрик, усиленно изображая на лице бодрость.
– Патрик, ты спрашивал у отца про плетение, которое способно изменить внешность? – спросил Гордон.
– Да, но он решил, что я интересуюсь этим, чтобы над кем-то подшутить. В ответном письме он мне сказал чтоб я не маялся ерундой, а как следует учился. Вот и всё. – Патрик широко зевнул, глядя на часы. – Ой, уже половина девятого. Осталось полчаса до вечернего построения.
– Успеешь, – успокаивающим тоном перебил его Гордон. – Я нашёл в книге плетение, с помощью которого можно замаскироваться подо что угодно. Можно прикинуться шкафом, тумбочкой, колонной, деревом, Патриком Паркером... Понимаете?
– Не понял, ты кого деревом назвал? – возмутился заспанный Патрик.
– Там правда есть такое плетение? – Эли с интересом придвинулась к Гордону, оттеснив Патрика, и пробежалась глазами по тексту.
– Всё не так просто. Объект, в который ты превращаешься, должен быть больше тебя, – пояснил Гордон. – Иначе не влезешь в иллюзию.
– Это как? – поинтересовался Патрик, когда понял, о чём вообще идёт разговор.
– Представь что ты, например, хочешь притвориться шкафом чтобы спрятаться от Эли. Ты должен создать иллюзию шкафа и встать в неё. Изнутри всё будет видно, а снаружи это будет самый обыкновенный шкаф. Но если ты вытянешь руки, то они будут торчать из дверцы шкафа, что будет несколько неестественно, да?
– Я понял! Значит, письмо действительно могли передать, притворившись мной. Но тогда тот, кто прятался в иллюзии, должен быть меньше меня! Так?
– Так, – кивнул Гордон. – Ты, конечно, прости, но тебя действительно нельзя назвать крупным.
– Это ты к чему?
– Это я к тому, что письмо с угрозами передал первокурсник, который ниже тебя ростом. А таких не много.
ГЛАВА 14 "ОТЧИСЛЕНИЕ И ВЫЧИСЛЕНИЯ"
Несмотря на зацепку, найти автора письма, по-прежнему не представлялось возможным. Любой из тех, кто ростом был меньше Патрика, мог подойти на эту роль. На всех не слишком высоких первокурсников, Гордон глядел с подозрением. Первокурсники отвечали ему тем же. Ничего странного не наблюдалось, всё было как всегда.
Перепись библиотечных книг, Гордон закончил в аккурат к рождеству. Наконец освободившись от тяжкого груза наказания, он смог вздохнуть полной грудью. Первое что сделал Гордон в первый день января, так это посвятил весь день ничегонеделанью. Даже Эли, которая поминутно пыталась уговорить его пойти потренироваться (так как Гордон по прежнему отставал), не смогла на него повлиять. В конце концов, Гордону это так надоело, что он ушёл на крышу, а вслед за ним увязался Патрик. Позже, им пришла замечательная мысль: а почему бы не подогреть воду в бассейне? Только не так, как в прошлый раз, а чуть-чуть. Чтобы можно было искупаться. Гордон собрался с силами, и очень осторожно начал подогревать воду. Когда Патрик, рукой проверявший воду, махнул, Гордон остановил действие кипятильного плетения. Они разделись и плюхнулись в воду. Ощущения были самыми необычными. На улице было около минус тридцати, а они купались в горячем бассейне, под открытым небом. Когда замерзала голова, Гордон задерживал дыхание и нырял, чтобы отогреться. Навернув несколько кругов, мальчик хотел уже выбираться, но вылезать из горячей воды на мороз было страшновато. Гордон решился лишь тогда, когда вода в бассейне уже начала остывать.
Позже, они с Патриком пошли прогуляться по зимнему саду. Гордон надеялся скрыться там от Эли, которая не отставала с уговорами пойти потренироваться. Сказать честно, Патрик не очень туда хотел, и пошёл лишь за компанию. А вот Гордон в тайне надеялся ещё раз увидеть Гейта, и то, как он управляет растениями. Очень уж он интересно это делал в прошлый раз. Кажется, он тогда не сделал ни единого жеста, и (Гордон был готов поклясться) на его проводнике была включена блокировка. В таком случае это вообще была не магия. Но Гейта в зимнем саду не оказалось, зато оказался кое-кто другой. Непонятно как удерживающийся на ногах магистр Боули, подошёл к ним, пытаясь чеканить каждый свой шаг. Китель был распахнут, а фуражка была повёрнута козырьком назад.
– Ы ‘ачему е ‘десь? – спросил Боули у Гордона и Патрика, пытаясь сфокусировать взгляд на всех четырёх мальчиках сразу.
– Чего? – тупо переспросил Гордон.
Магистр Боули насупился, набрал в лёгкие побольше воздуха и что было сил рявкнул: "Вняйсь-Мир-рна!". Патрик тут же вытянулся в струнку и пихнул локтём Гордона, чтобы тот повторял.
– Зачит… курс… Северара-севра-асток! Олный фпрёд! – сказал Боули, и застыл, ожидая реакции мальчиков.
Но Гордон не знал, как на это реагировать, и с надеждой бросил взгляд на Патрика.
– Он думает, что мы на корабле, – одними уголками губ прошептал Патрик.
Молчание затянулось, а Боули ждал ответа.
– Есть, капитан! – громко крикнул Патрик, на потеху проходившим мимо девчонкам третьекурсницам. – Будет сделано!
Боули удовлетворённо кивнул, и направился дальше. Гордон увидел, как он не пройдя и ста метров, пристал к группе пятикурсников курсантов. В таком состоянии Гордон его ещё не видел.
– Не понимаю, как ему вообще доверили управлять кораблём. И уж точно не понимаю как он смог стать магистром, если он всё время пьёт.
– Связи, – пожал плечами Патрик. – Если родители высоко забрались, можно делать что угодно, а карьера всё равно будет стремиться вверх. А у него папочка как-никак адмирал южного флота.
– Так вот как он стал капитаном?
– Говорят что да.
Они прошли мимо клумбы поющих георгин, которые напевали что-то очень мелодичное и красивое.
– Ладно, я ещё понимаю, что в школе все его обязанности исполняет Фултон, но как он в таком состоянии командует авианосцем? – спросил Гордон, присаживаясь на лавочку, предварительно стряхнув с неё снег.
– Надо отдать ему должное, он ни разу не поднимался на трап корабля пьяным, – ответил Патрик, присаживаясь рядом. – Но ходят слухи, что он был не слишком трезв, когда произошла та авария.
– Какая авария?
– Ты не знаешь? – широко распахнул глаза Патрик. – Ах да, я совсем забыл, что ты жил в изоляции от внешнего мира.
– Я не жил в изоляции, просто никогда не интересовался. Так что за авария?
