— Голова будет болеть, — оценил молодой человек.
— Я вылечу, — отмахнулась лиса рукой с чашкой — несколько капель упали на стол.
— А что еще можешь вылечить? — вздернутые изумленно-недоверчиво брови.
— Ну-у… Кости срастить. Мясо. Ци направить, — сообщила девушка, как о малозначащем. — Жар не сниму.
Парень хмыкнул. Помедлил с ответом. Ненадолго.
— Значит, можно не бояться.
— Чего?
Он улыбнулся из-за чашки.
— ?
— Всегда так договариваешься? Что ты выторговала у того речного дракона?..
Рыжая попыталась задуматься. Красиво. Сосредоточенно. Наконец, ответила:
— Не помню. Что-то выторговывала. Для деревни. Кто еще может с драконом общаться? Уездный чин только приказы издавать горазд. Его и не видят в деревне никогда.
Она подперла щеку ладошкой.
— Чему я только рада. Да и остальные тоже…
— Чего «тоже»?
— Ну это. Рады. Не видеть, — девушка широко распахнула глаза, мол, чего не ясно то?
Парень ухмыльнулся понимающе. И тут же обернулся на шорох шагов — в дверь вошла, тихонько шлепая босыми ногами, давешняя курносая девочка с деревянным подносом в руках.
— Бобы, вот… — поднос стукнул о доски стола, — Матушка лапшу делает. И курицу.
Малышка замолчала. Потупилась.
— А медовые сладости? — певуче спросила Чжи. И удостоилась быстрого пожимания плечами:
— Это… Ну…
— Съела по дороге? — лицо лисы засветилось счастьем.
— Не, — шмыгнула носиком девочка. — Матушка сама принесет…
И опять сорвалась прочь, мелькая пятками. Под беззвучный смех парня.
— Господин, а как тебя зовут? Я так и не успела спросить об этом.
Беззвучный смех превратился в задушенное «гы-гы-гы», на что рыжая обиженно надула губки и буркнула:
— Мне тоже не до вопросов было…
Хохот из трапезного зала услышали даже на кухне. Когда две чумазые белобрысые мордочки хозяйских детишек возникли в дверном проеме, гость всхлипывал и вытирал слезы, а его рыжая подружка хватала ртом воздух…
— Ох… — молодой человек запил смех чашкой вина. — Го Люянь.
— А?
— Ты спросила, как меня зовут. Впрочем, я, кажется, все же представлялся тебе. Еще при первой встрече.
— Разве? — девушка отмахнулась, задумавшись о чем-то. — Не важно, значит, не запомнила…
Парень изумленно приподнял брови, но промолчал.
— Господин… Люянь, — пропела лиса, глядя в темноту под крышей. — Ведь это не полное имя? Родовое?
— Да, — улыбнулся тот. — Этого достаточно для повседневного общения…
— Господина и содержанки? — быстро перебрала варианты обращений Чжи.
Люянь ответил согласным взглядом. И мгновение спустя, внезапно веско добавил:
— А для особых случаев — Юн Фэньчжу. Воспламеняющий Феникс-Муж. То же и на личной печати, — рука его обозначила движение к поясу, и девушка понятливо кивнула.
— Ритуальное имя, да?
Увидела согласие во взгляде. И вдруг преобразилась, стала неуловимо похожа на снедаемое страхом и любопытством животное:
— Я сразу догадалась. Ты сразу ведь понял, что я лиса, да? — торопливо зашептала она, настойчиво подавшись вперед и заискивающе заглядывая в глаза, — А что у тебя за Меч? — голос ее на миг напрягся, готовый дать петуха, — Он такой…
Люянь со стуком опустил чашку на стол и грубо оборвал:
— Наполни.
Чжи проглотила незаконченную фразу, опустила глаза и послушно налила вина. Красиво, грациозно, с кротостью движений, кричащей: «Прошу простить вашу ничтожную рабу!..» С наивной присказкой: «Я больше не буду!»
На тусклой синеве оконного проема с тихим шелестом мелькнула тень ночной бабочки, прилетевшей на свет, пропала на черном фоне не освещенной стены. И вспыхнула тусклым пламенем крыльев над рыжей копной волос, над грустным виноватым личиком. Искренним ли — не понять.
Какое-то время девушка смотрела, как мужчина неторопливо хлебает дешевое вино. Вздыхала. Шмыгала носиком. Ёрзала беспокойно. И соблазнительно пластично. Наконец замерла, подняв лицо в направлении двери. Затрепетала точеными ноздрями…
— Курицу готовят… — голос задрожал от вожделения.
Люянь, оторванный от созерцания спутницы, машинально оглянулся.
— Кхм. Воистину лиса. Я пока только запах дыма чувствую.
Чжи его не услышала. Лишь шептала почти страстно.
— …Имбирь. Лук… Грибы…
— Так почему ты увязалась за мной?
— М-м? — девушка вздрогнула. Глянула искоса, слегка разочарованно. И протянула уже задумчиво: — М-м-м…
— Очень внятно, — похвалил парень. И налил вина самостоятельно.
— Родители умерли, — буркнула лиса. — Так что… — она привычно помахала рукой, изображая неопределенность.
— Родители?
— Приемные, — вздохнула Чжи и обняла ладонями свою пустую чашку. — Своих я не помню, — брови ее страдальчески искривились, и Люянь мог бы поклясться — помимо ее воли. — Я вообще мало чего помню. А эти… — в зрачках влажно отразился свет лампы, — подобрали меня на дороге и заботились обо мне, как о родной дочери. — Она дерзко взглянула в глаза собеседника: — Я очень заботилась о них… Как умела. Я МНОГОЕ умею. Но…
Рыжие волосы упали на лицо, спрятали его. И Люянь налил вино уже не только себе.
— Я не пьянею, — с сожалением прошептала девушка.
Парень молча хлебнул из своей чашки.
— Ушла из деревни. Нашла брошенную лачугу. Без паспорта куда еще деваться? Малышкой опять прикидываться? — поморщилась. — Вот и встречала путников. Да по соседним деревням добытничала…
— Что делала?
— Пропитание добывала, — вздохнула. Принюхалась жадно к явным уже запахам и добавила: — Деревенской ведьмой у-нюй прикидывалась. Надоело.
— А почему паспорт не раздобыла? С твоими талантами это не сложно, — алкоголь, похоже, не действовал и на молодого человека. — Эй! Вина еще!
На кухне затопали.
— Ты что, не знаешь? — обернувшись, Люянь наткнулся на изумленный взгляд лисы.
— Не знаю. Что именно?
— Про паспорта… Любой чиновник при регалиях распознаёт оборотня с первого взгляда. Если, конечно… — она отвела взгляд.
— Если что?
— Если другой чиновник не защитит.
Молодой человек расплылся понимающей ухмылкой как раз в тот момент, когда в зал вошел хозяин гостиницы с обещающе тяжелым бочонком в руках. Стоило же путникам опять остаться в одиночестве — прерванный разговор возобновился едва ли не торопливой фразой:
— Коль скоро, я смог опознать твою суть, ты решила, что у меня получится прикрыть тебя?
Чжи фыркнула:
— У тебя это прекрасно получилось, господин мой, — засветилась лукавая улыбка. — Виден богатый опыт.
Люянь поперхнулся прорвавшимся смехом.
— А чего вы ищете в дороге, Господин Люянь? — темные глаза пытливо глянули из-под приопущенных ресниц. — Убегаете от сытой жизни?
Парень промолчал. И спросил жестко.
— Ты готова рискнуть, поставив на меня?
Но в ответ дождался только пожатия округлых плеч.
— Я… знаю предел вашей защиты…
Девушка выпрямила спину, отстранившись от стола:
— А вот объяснить это не смогу, вы уж простите, господин Люянь… — она подняла ладони в беспомощном жесте. И вдруг простонала: — Они жарят говядину…
Между тем, ароматы кухни достигли и носа молодого человека, заставили его замереть, прислушиваясь к неожиданному богатству вкусов…
— Ха! Судя по запахам, нас ожидает настоящий пир, — Люянь опять наполнил чашку вином. — Надеюсь, блюда будут лучше этого пойла. Гань бэй.
— Не хуже, — проговорила девушка, глядя в сторону кухонной двери невидящими глазами. — Курица в соусе с горошком и побегами бамбука… Тушеные овощи с грибами…
— Говорят, здесь встречаются интересные грибы, — тихо проговорил парень, с интересом глядя на спутницу. В глазах появился блеск то ли от выпитого вина, то ли от нахлынувшего вожделения, а, возможно, и того и другого.
— …Вареный рис… Говядина… Кажется, и пирожки… — прошептала с благоговением лиса. И вдруг поперхнулась — Люянь, накрутил на палец медную, темную в полумраке прядь и потянул к себе.
