Тогда я ещё мало знал про Столпы силы. Скажу прямо, я не знал про них вообще ничего, но в одном был уверен точно — когда мы победили Тёмного Тирана, с неба упало четыре звезды. Это был знак, вдобавок описанный в дневнике Тирана. Дневник, среди многочисленных и малопонятных записей, посвящённых падению звёзд, содержал изображение каменного корабля со странными хиероглифами. Чем дольше я на них смотрел, тем больше понимал, что этот корабль особенный. Я могу читать на пяти языках и говорить ещё на шести, но вытесанные на камнях символы не походили ни на один виденный мной. Тем не менее, это определённо был каменный корабль.
Думаю, стоит объяснить читателю, что же такое этот «каменный корабль». Агломанны издревле хоронили ярлов и конунгов в кораблях, сжигая на огне или затопляя в болоте. Но после того, как их выгнали с родных земель, и они ушли на север, обычаи изменились. Покойников стали класть в землю, выставляя над могилой корабль из камней, чтобы доброму мужу было на чём отправится к праотцам на небо. Древние жители севера — ойгры — хоронившие вождей в курганах, тоже стали ставить камни поверх погребальных холмов в подражание завоевателям. Ойгры письма не знали, и камни украшали фигурами зверей и растений; агломанны же писали на камнях судьбу покойника рунами или азбукой. Если бы в дневнике был нарисован один из англоманских или ойгорских каменных кораблей, найти его было бы просто — у каждого рода и племени своя манера нанесения знаков и узоров. Но подсказка всё же была — каменный корабль из дневника Тёмного Тирана стоял поверх огромного кургана. А такой насыпали лишь над могилой уважаемого мужа из ойгров. Значит нужно искать в горах.
Коад Брора встретил меня неприветливо. Я потолкался на рынке, перекинувшись парой слов с продавцами скота, как раз пригнавшими овец, коз и коров на продажу; прошёл по единственной широкой улочке города из конца в конец; снова поглазел на рынок. Горцы угрюмо смотрели чужакам в глаза, словно пытаясь их на что-то спровоцировать, а равнинники показательно меня игнорировали, занимаясь своими делами, стоило перевести разговор на сторонние темы. Пришлось уйти, пока мелкий дождь и ветер с моря не превратили меня в покойника.
Портовые таверны — не лучший выбор для любопытного чужеземца, но дорогой постоялый двор вряд ли мог мне чем-то помочь. Говорить с заезжими купцами об ойгрских курганах бессмысленно. Так что оставалось лишь выбрать место потише и порасспрашивать местных.
Таверна «Жареный гусь» привлекла меня в первую очередь приятным запахом жаркого и забавной вывеской, где тот самый гусь задорно танцевал, покачиваясь на веревочках. Внутри было тихо и практически пусто: пара портовых рабочих дремала в углу, дрожащий мужчина пытался отогреться у жаровни, а официантка оттирала заблёванный стол. Я скользнул взглядом по пледам, запомнил порядок и цвет квадратов, после чего ушёл в угол и сел за стол. Двое работяг обычные равнинники, а вот парень у жаровни явно горец, ибо только горцы носили обе половины пледа — верхнюю и нижнюю, когда равнинники обходились только верхней и шоссами. Простое правило, видишь волосатые ноги в гетрах — значит видишь горца.
К какому же из родов он принадлежит? Я не был силён в агломанских расцветках, наших-то родных лесных кланов всех не упомнишь. А эти горцы любили забиться в какую-нибудь дыру и сидеть там столетиями, никому не показываясь. Конечно, пока корабль плыл на север, я выспросил у капитана о местных, но капитан сам был агломанном-равнинником. Этот же парень явно не из местных — синяя полоска не попадалась в городе. Пока я размышлял, официантка принесла мне похлёбку и пива. Правильно говорят, что добрые мысли приходят на полный желудок — к тому моменту, как миска опустела, я уже знал что делать. Для начала мне понадобится небольшой котелок с похлёбкой и кувшин с пивом.
* * *
— День отвратный, дождь всё льёт и льёт.
С этими словами я подсел к горцу и поставил напротив него котелок с кувшином. Особого приглашения не потребовалось, и мужчина жадно накинулся на еду.
— Я могу разгрузить и загрузить корабль, — начал он говорить с набитым ртом. — Знаю у кого сыр купить дешево. Могу посторожить склад.
Понятно, принял меня за купца. Хотя, скорее, за поверенного — купцы не ходят по портовым забегаловкам.
— Работы совсем нет?
— Рыбачить не сезон. Утром вынесло водоросли на берег, но мало. Что собрал для алхимиков даже на пинту не хватило.
— Ты не местный.
— Горец, — мой новый знакомый мотнул головой.
— Нет, я имею в виду не из здешних родов. Ни у кого таких квадратов не видел.
Я ткнул пальцем в его плед, отчего мужчина выпрямился и с гордостью произнёс:
— Руисерт Нак Кимли. С северных склонов.
— Артур, — коротко представился я.
Повезло. Он-то мне и нужен. Если я правильно помню, на севере больше всего поселений ойгров. Кто-то из их шаманов должен знать за курган с кораблём.
— Это хорошо, что ты с северных склонов… Дело есть.
Ложка в его руках замерла. Руисерт снова оглядел меня с ног до головы, заметил серебряные нити в кафтане, уцепился взглядом за гарду меча и тяжело вздохнул.
— Я должен, да? За этот обед?
— Нет, конечно, — поспешил успокоить его я. — Кто ж за угощение долг требует?
— Люди думают раз горец-северянин, то может любого убить за кувшин пива.
— Кувшин слишком мало? — я улыбнулся. — Шутка.
С шутками надо осторожнее. Чувство юмора у горцев специфическое, но Руи, судя по всему, не обиделся. Он тщательно выскреб похлёбку со дна и принялся за остатки пива.
— Послушай, я ищу большой курган с каменным кораблём, на котором выбиты странные руны. Может кто из ойгрских шаманов знает? Сведёшь меня с таким — получишь две королевских монеты.
— А что ты заплатишь шаману?
— Сторгуемся
— Торгуйся со мной, — Руисерт широко улыбнулся. — Я сам знаю такой курган.
Похоже, звёзды выстроились на небе настоящей удачей.
* * *
Чем больше Руи описывал мне курган, тем больше я понимал, что это — тот самый. Понятно, что горцы никогда не обращали внимание на надписи на камнях, да и сам курган не вызывал у них ничего, кроме лёгкого опасения перед древней магией, так что рассказ северянина был путанный и очень размытый, но внутреннее чутье кричало во весь голос, что я на правильном пути.
Убедить Руисерта проводить меня было несложно — ещё кувшин пива, задушевный разговор о горах и небольшой спор об оплате. Он хотел деньги вперёд, а я вполне резонно считал, что с моими деньгами он просто сбежит или, что хуже, уйдёт в запой. Так что мы сговорились на том, что я буду кормить горца из своих запасов, а также выдавать ему половину королевского золотого серебром на закате каждого дня. Мы ударили по руками и уговорились утром встретиться у входа в таверну. Руи отправился спать в хлев, а пошёл на корабль за своими вещами.
Меня подмывало надеть какой-нибудь из клановых костюмов, и будь это путешествие по равнине, я бы, безусловно, так и сделал. Половина равнинников даже и не поняла бы подвоха, но горцы… У них память долгая, и по правилу неприятности, тот единственный горский род, с которым кровь из носу нужно будет пообщаться, окажется кровным врагом. Казалось бы, ну где лесные кланы, а где — север, но зачем лишний раз трепать удачу за хвост? Так что я оделся как бедный королевский рыцарь: кафтан, белые лосины, ботфорты для пешего путешествия, дорожный плащ да широкий ремень. Война закончилась и достаточное количество рыцарей скитается по всему континенту, в том числе и на севере. Мой внешний вид хоть и вызовет вопросы, но не особо пристальные. Поверх кафтана я накинул лёгкий походный мешок, пристегнул на спину круглый щит, а за пояс заткнул два топорика вдобавок к верному мечу. Этого должно хватить на случай непредвиденных встреч.
