– Весьма честно с твоей стороны, – Борисов уважительно посмотрел на молодого человека и протянул руку, – меня Олегом зовут.
– Алексей, – представился тот и сразу поправился, – Лёша, в смысле. Извиняюсь, рабочая привычка полным именем представляться.
Антон молча отошёл в сторону и оставил их двоих болтать дальше без него. Возможно, Олег и прав, но его слова задели Берунова за живое.
Давно, ещё в 1999-м году, Антон окончил институт химии и поступил работать в лабораторию. Однако молодость, проведённая в девяностых, оставила свой отпечаток. К студентам часто приходили ребята и предлагали выгодную сделку: будущие химики достают для них нужные ингредиенты, а взамен получают деньги. Времена были сложные, и Антон согласился. На протяжении всего времени учёбы он доставал нужные компоненты и, постепенно, понял, на что именно они идут. То, что это были наркотики, даже не скрывалось, но Антона интересовало, что делается конкретно и, главное, «как».
Разобравшись с этим вопросом, Берунов смог не просто доставать компоненты, но и предлагать готовый товар. В то время он уже окончил институт и устроился в лабораторию, где получил доступ не только к материалам, но и к оборудованию. Его «партнёры» благосклонно восприняли предложение закупать товар, лишь строго наказав работать исключительно с ними и по установленной ими же цене. Молодого химика вполне устраивал такой договор, и у него появилась ежемесячная солидная прибавка к зарплате, часто её саму превышающая.
Но девяностые к тому моменту давно миновали. Времена повального бандитизма и наркоторговли закончились и вскоре ячейку, занимающуюся сбытом, накрыли. Берунова сдали без зазрения совести, и он уехал в места, как их называют, не столь отдаленные.
Именно тогда к нему впервые пришло осознание того, насколько мерзким делом он занимался. В тюрьме его не обижали, что можно было считать большой удачей, и Берунов долго думал над своими решениями. Освободившись, он захотел круто повернуть свою жизнь и начать жить правильно. Однако здесь его ждал неприятный сюрприз. С судимостью, да ещё и по такой статье, Антона не брали на работу ни в одну лабораторию. Лучшее, на что ему приходилось рассчитывать – низкоквалифицированный труд.
Он принялся ходить в обычную православную церковь и молиться, стараясь искупить свои грехи, однако судьба поступила с ним иронично. В маленьком городке, где он жил, новости расходились стремительно. Прихожане быстро узнали, что храм посещает человек, осуждённый за изготовление наркотиков.
Бывшего наркомана они бы простили и поддержали, однако среди пожилых прихожан было много тех, чьи дети в прошлом сами стали наркоманами и окончили весьма плачевно. В Антоне они видели того, кто сгубил их семьи. Христианство проповедует всепрощение, настоятель храма даже пытался поддержать бывшего преступника, но именно там Берунов сделал вывод что несмотря на все заповеди, эти набожные люди запросто готовы сжечь его живьём. Хотя это было бы, пожалуй, справедливым.
Алексей (менеджер)
Я проснулся утром не в своей постели. Лена шуршала на кухне квартиры-студии, заваривая кофе, и я вновь залюбовался её фигурой. Домашний короткий халатик подчёркивал стройные линии тела, слегка растрёпанные волосы добавляли сексуальности. Вновь почувствовал возбуждение.
В этот момент Лена обернулась и, увидев, что я проснулся, жестом позвала меня за стол.
– Вставай, Амиго, завтрак готов.
Я вздохнул: видимо кроме завтрака ожидать уже нечего.
– Намёк понял. Встаю, завтракаю, ухожу.
– Молодец, сообразительный, – Лена ловко подхватила с тарелки блинчик и закинула в рот.
Я сел на кровати, нашарил рукой свои вещи и принялся одеваться. Не сказать, что был сейчас удивлён, но, как минимум, расстроен.
Они сели завтракать вдвоём. Лена поставила на стол свежие блинчики со сметаной, тарелку с бутербродами и вазочку с печеньем и конфетами.
Говорить вроде как было уже не о чем, но молча прожевать и уйти было почему-то некомфортно. Пока я думал, что бы такое сказать, или спросить, чтобы не выглядеть глупо, Лена сама внезапно нарушила молчание.
– Ну как тебе вчерашние посиделки?
– Удивительно, – улыбнулся я, – меня вчера об этом кто только не спросил. А если без шуток, то очень необычно. Как-то иначе представлял такую встречу.
– Ты воображал дикую оргию с кровавыми жертвоприношениями? – девушка состроила страшную гримасу.
– Нет, по правде сказать, я думал, что увижу секту помешанных фриков, которые потеряли связь с реальностью.
– Ух ты, – Лена, казалось, ничуть не обиделась, – неужели я произвела на тебя такое впечатление тогда на свидании?
– В том и дело что нет. Из-за этого я и согласился. Но у меня, если честно, до сих пор в голове не укладывается кое-что. Вот ты врач, то есть в науке разбираешься, понимаешь как человек устроен и вообще. Как ты, при этом, веришь в богов? Что они нас создали и всё такое.
– Знаешь, я не стану отвечать на твой вопрос. Это непростая тема и понадобится много времени чтобы раскрыть её, да и обстановка не та сейчас. Скажу лишь что ни ты, ни многие другие люди толком не понимают, что есть на самом деле религия и во что мы верим, или не верим. Когда-то я считала, что став врачом, смогу сделать мир немного лучше. Теперь знаю, что в моих руках гораздо больше возможностей, чем вылечить сопли очередной бабушки.
Лена замолчала, словно сообразив, что сказала лишнего.
– Впрочем, сейчас неподходящее время для этих обсуждений. Завтрак подходит к концу, а у меня есть планы на день.
Намёк – жирнее некуда. Я быстро проглотил остаток кофе и направился к выходу.
ГЛАВА II. ЗНАКОМСТВО С ЯЗЫЧНИКАМИ
Следующие несколько месяцев прошли в обычной рутине. Я довольно быстро освоился на новой работе и стал всерьёз подумывать о том, что, возможно, упущенное ранее повышение удастся весьма скоро наверстать. По крайней мере, новому сотруднику меня представили уже как старшего специалиста. Но это всё впереди, а пока приходилось активно ездить к поставщикам и производителям, обговаривая выгодные условия поставок для своей компании.
Кому-то нужно было много рассказать о том, какие огромные объемы закупок намечаются, но их может не быть, если поставщик не даст цену и условия лучше, чем сейчас. А кому-то приходилось весьма жёстко напомнить о том, что представителю компании, которая уже закупается у них каждый месяц на крупные суммы, хорошо бы уделить немного больше внимания, а не составлять предложения «на отвали». Рутинная работа специалиста по снабжению и закупкам.
С Леной мы так больше и не виделись. Пару раз я писал ей, предлагал встретиться, но у неё всегда находились другие дела. А жаль, ночь у нас прошла прекрасно, хотелось бы повторить.
Интересно то, что запомнились не только ночь с красивой девушкой, но и необычные посиделки с неоязычниками. Вместо компании фанатиков, там оказались интересные и образованные люди. Один, насколько я помнил, держал свою строительную фирму, ещё один – военный в отставке. Были там и ребята, соответствующие моим первоначальным представлениям, но они, как будто, сами являлись гостями на том празднике.
Вот что я тогда совершенно не понял – какие именно это были язычники. Позиционировались они как скандинавские, однако каждый раз, когда пытался вспомнить что-то из той мифологии, для поддержания беседы, меня останавливали. Мол, всё гораздо сложнее и нельзя вот так просто ответить на мои вопросы.
В общем всё это было странно, вроде бы чуждо, но отчего-то притягивало внимание.
Я даже нашёл их группу в сетях, подписался и следил немного за публикациями. Там и увидел новость о проведении очередного нового собрания – тинга. Решил сходить туда снова.
Для того, чтобы хоть немного быть в теме, начал искать информацию в интернете. В основном это были общепознавательные статьи о скандинавском язычестве. Если у этих ребят там всё так сложно, пусть сами и поясняют, а я, по крайней мере, смогу опереться на такие, пусть и поверхностные, знания.
