Перед готовкой решила переплести волосы нормально, чтобы ни одной волосинки не попало в еду, так что сходила обратно в каюту и достала гребешок. Взгляд царапнула клятая тахта. Она так разительно выбивалась из получившейся обстановки, что я не выдержала: содрала с неё плед и пошла выбивать.
Я ещё не закончила с обедом, когда проснулся Войко — ступени грузно прогнулись одна за другой под его шагами. Старпом сразу заметил платок на моей голове. Я поблагодарила его, а он посмеялся, назвав Радека прохвостом.
— Ух, а чем так пахнет? — с нарождающейся улыбкой спросил богатырь.
— Я пирожки пеку. С мясом. Будете?
Старпом удивлённо на меня покосился, потом обвёл помещение взглядом и засмеялся.
— Вот так рыжик. Ты и здесь красоту навела? Ай, да хозяюшка!
Я смутилась и покраснела. Чего особенного-то? Прибралась да поесть сготовила. Дома меня за такую ерунду никогда не расхваливали.
— Ну, если Рихард мне ещё что-то скажет… — покачал он головой, надкусив пробный пирожок.
— Что скажет?
— Да так, ничего.
Я вздохнула и отвернулась к печке.
Понятно, вампир считает меня бесполезной. Да и наплевать. Ему угождать я точно не собираюсь. Вещи, конечно, всем стирать буду. Ну, а есть мою стряпню он всё равно не станет. Или станет? Вампиры точно ничем, кроме крови не питаются? В трактире он только пиво заказывал, но не знаю, глотнул ли хоть раз по-настоящему.
Ладно, скоро выясню.
Брр, я живу в логове упыря. Кошмар какой… Так, не отвлекаемся, пирожки пригорят. Здесь все, кроме него, нормальные ребята. По ночам бодрствовать я не собираюсь, так что видеться с моим новоиспечённым опекуном придётся только вечерами. Или мне следует звать его хозяином? Нет, вот это точно ни за что.
За обедом меня все нахваливали, так что щёки от смущения раскалились как стекло масляной лампы.
После обеда я взяла рубель и занялась высохшей одеждой.
Потом собралась готовить ужин.
— Ты суп с клёцками варить умеешь? — вопросил Войко.
— Конечно, — кивнула я. — Но супы обычно на обед подают.
— Да какая разница, давай сварим. Сто лет нормальных клёцок не ел. Самим-то нам разготавливать некогда, а в забегаловках их либо не подают, либо разваренные.
— Значит, сварим суп с клёцками. Пойду за мукой.
Мы завели тесто. Вместе дело шло быстрее и веселее.
Глава 2. Рихард фон Шнайт
На закате я проснулся с противным ноющим чувством в трапециевидной, дельтовидной и грудных мышцах — всём мясе, которое пострадало от клыков бешеного волчары. И, похоже, бешенство от него я-таки подцепил.
Сразу же почувствовал присутствие Ярочки: девчонка доедала суп наверху, то и дело поскрипывая башмаком о прогибающуюся доску. В её разуме мелькали яркие радостные образы прожитого на корабле дня. Я не стал их рассматривать. Чужие воспоминания о солнечных днях иногда приятны, но только пока не вспомнишь, что уже почти век живёшь во тьме и никогда не увидишь солнца воочию. Да и вообще, сейчас мне слишком хреново, чтобы чему-то радоваться.
Я поморщился и перевернулся на бок, от чего стало паршивее.
В кромешной темноте даже вампир не видит ничего, кроме магических флюидов и жизненного тепла, так что масляную лампу я скорее нащупал. Высеклась искра, запалившая фитиль. От резанувшего по глазам света я поморщился и ещё с полминуты не мог проморгаться: чувствительность зрачков не снижалась. Плохой признак. Распустив завязки на вороте, стащил рубашку и с омерзением покосился на плечо.
Сломанная ключица после удаления осколков успела срастись, но рваные следы волчьего укуса прошли не полностью и сочились сукровицей. Это казалось дико неправильным, хотя я знал, что такое возможно.
Рядом валялся фолиант, который докучливая девчонка вчера всеми силами мешала проштудировать. Медицинский справочник, Брэнское издание 1491-го года. Я не заглядывал в него с десяток лет, но пришлось срочно освежать знания. Разыскать нужный раздел оказалось не так-то просто: страница с оглавлением отсутствовала ещё при покупке. Да и сама тема слишком мало изучена. Впрочем, нужные сведения я нашёл.
Рекомендован пероральный приём экстракта корней аконита.
Кто бы, пропасть побери, сомневался? Волкобой и серебро — вот лучшие помощники в противоборстве с ребятами, страдающими от ликантропии.
Вчера я принял первую дозу препарата, благо эта ядовитая дрянь осталась с охоты. Тогда мне резко поплохело, но довольно быстро отпустило.
В общем, будем лечиться дальше.
Я достал склянку с экстрактом и перевернул в рот. Смертоносная жидкость потекла в горло. Сделав несколько спастических глотков, поморщился и воткнул пробку обратно.
До чего же мерзко…
Эта кровосмесительная зараза пошла с Хатарокона.
Во время поисков Витека, я долго присматривался к Николе. Терзался мыслями, можно ли избежать крайних мер. Ведь кто знает? Вдруг предрасположенность к заражению вампирской кровью унаследовал только старший волчара… Оставить юнца в живых и надеяться, что он не превратится в лохматое чудище, которое сожрёт ещё невесть сколько людей? Или же убить, сохранив жизни этим потенциальным жертвам? Что малодушнее?
Приходила мысль устранить переярка просто на всякий случай…
Но я быстро её отогнал. Требовалось узнать наверняка. Когда на привале мальчишка попросил нож, чтобы высечь искры и запалить трут, я крутанул клинок в пальцах и подал слишком резким движением, дескать, не сдержав рефлексы. Никола порезался, но рана всего через пару минут полностью зажила.
Так я поставил подпись под его смертным приговором.
Среди простонародья гуляют поверья, будто каждый колдун и оборотень после смерти вернётся упырём. Но, как водится, молва ошибается. Насколько мне известно, в землях Радимии варколаки — они же вурдалаки — появились впервые. Неутешительное свидетельство распространения этой достаточного новой проблемы.
Витек стремился отвести брата с сестрой на Хатарокон. Вполне возможно, их почившие родичи — выходцы из тех мест, некая стая, ушедшая из родных краёв в поисках новой территории. Никола упомянул, что его отец рассказывал, какое чудесное действие вампирская кровь оказывает на их восстановительные способности — это прямое свидетельство заражённости, ведь иммунный к вампиризму ликантроп ничего не приобретёт, даже сожрав меня с потрохами.
Возможно, мне следовало оставить мальчишку при себе, позволить дожить до старости и воспользоваться саблей лишь, когда придёт его срок. Объяснить ему, что делать, если обстоятельства разбросают нас по миру. Но нельзя исключать случайностей. Всякое может статься. Если волчонка настигнет внезапная гибель, и рядом не окажется никого, посвящённого в его маленькую проблему… Нет, я предпочёл не рисковать.
Да что горевать? Я сделал выбор — правильный или нет.
Теперь моя задача: избавиться от последствий собственного заражения.
Так, хватит валяться. Натянем рубашку и выберемся на волю.
Лязгнув задвижкой, я откинул люк.
Положил руку на палубные доски и зачесал пятернёй растрёпанные волосы назад, поморгал, сфокусировал зрение — девчонка всё равно немного двоилась. Сдвинул брови — картинка стабилизировалась. Заметил, что кто-то успел подогнать Ярке красный платок, который она обвязала вокруг головы и залихватски вплела в косу.
Девчонка перевела на меня янтарные глаза, помедлила и сунула недонесённую ложку в рот. В её рыжей головке при этом мелькнула мысль: «здороваться или не здороваться?» Решила обиженно игнорировать, ибо не фиг на неё брыськать, как на котёнка.
Да и на здоровье.
А ещё я команде наврал, что спас её от болезни по доброте душевной.
И вообще, едва восстал, а уже на неё хмурюсь.
— И тебе не хворать, — поприветствовал я это обиженное дитятко, ненавязчиво упрекнув в неучтивости, да выбрался из своего логова: босой, в небелёных льняных портах и рубашке.
Заметил некоторые перемены в обстановке: надраенные полы, никакой пыли и паутины, тахта аккуратно заправлена, подушечки разложены, а плед выбит. На столе скатерть — а она у нас была? Одежда сложена стопкой, и даже обувь стоит у входа начищенная до блеска. Не удивлюсь, если и у матросов вся засранная посуда отмыта, расставлена или развешана в соответствии с размером и назначением.