ГЛАВА 2
Звериные Острова. Остров Быка. Предгорья Черного Хребта.
10 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Ранее утро.
... телом велик, подобен человеку строением и космат аки медведь горный, окрасом черен с подпалинами али рыжий, разума невеликого с ребенком схожего. Прибежище ищет в чащах лесных и на кручах горных, подале от людства разумного. На Звериных Островах кличут его лешаком, на материке обзывают лесным хозяином и много иных имен дают в других землях и владениях. Некоторые почтенные исследователи и невежественная чернь, наделяют оного силой повелевать зверями, пущами лесными и иными сильными чародейскими способностями, однако, не имея документальных свидетельств проявления подобного, склонен подвергнуть сомнению сии утверждения, но признаю возможность владения лешаком примитивной природной силой ...
'Бестиарий и описание рас Мира
Упорядоченного'
Преподобный Эдельберт Великоградский.
Тонкий ледок, поддернувший воду в корыте, лопнул с легким, музыкальным звоном. Я набрал полные ладони и с наслаждением плеснул в лицо ледяной водицей. Поискал взглядом и сдернул с гвоздика домотканое полотенце, расшитое по краю растительной вязью.
Вечера никак не мог заснуть, познавая новый мир, оторвался от книги только тогда, когда в маленьком окошке забрезжили розовые лучи зари. Читал и не мог отделаться от ощущения, что многое из изложенного преподобным Эдальбертом, я уже слышал. Но как-то странно, не буквально, а очень и очень примерно. Почти каждому образу, каждому определению из книги, у меня находился иной образ, иное определение из моей памяти, примерно схожие, но все же не те. А еще, с каждой строчкой, я все больше и больше убеждался, что мой новый мир абсолютно не похож на тот, в котором...
Скрипнула входная дверь и на пороге появилась окутанная клубами пара Малена. Свежая, с румяными щеками, пахнущая морозом, хвоей и от этого удивительно привлекательная.
- Не спал? - Девушка поставила в угол широкие, короткие охотничьи лыжи, скинула мне на руки тяжелую меховую доху и устало присела на скамью, привалившись спиной к стене и вытянув ноги в пушистых меховых бахилах.
- Да, не спал, - я обмел веничком полы дохи и повесил ее на торчавший из балки сучок.
- И зря, дел у тебя сегодня невпроворот... - неодобрительно покачала головой Мала, потом скорчила умоляющее личико и ткнула пальчиком в бахилы. - Поможешь?
Я, молча, стянул с нее сапоги и поставил их у порога, затем подвинул к девушке расшитые бисером, меховые домашние тапочки.
Мала довольно хихикнула:
- А мне нравится. Уже отвыкла, все сама да сама. Продолжай в том же духе...
- Зачем я тебе? - прервал я девушку. - Тапки подавать?
- Прикажу, будешь подавать... - улыбка мгновенно слетела с лица Малены. - Смотрю, много воли взял...
- Я задал тебе вопрос, - спокойно проговорил я, проигнорировав злость Малы. Где-то глубоко внутри, проскользнуло желание вспылить, но очень быстро пропало, разбившись о ледяное спокойствие моей новой личины.
- Ладно, не бери в голову, - внезапно оттаяла девушка. - Ты мне ничего не должен. Я отпущу тебя, но позже. Ты сейчас как младенец, которого всему надо учить заново. Пошли лучше позавтракаем, я сейчас готова вепря целиком сожрать, так проголодалась. Впрочем, можешь уже уходить, я тебя не держу... - Зеленые глазки Малены ехидно прищурились.
- Без завтрака? - я изобразил тяжелое раздумье. - Ну, уж нет...
Мала засмеялась, ухватившись за мою руку, встала и направилась в комнату. Возле двери обернулась и сказала:
- Побудь в прихожке, пока я переоденусь. Негоже девице пред мужиком телесами сверкать.
Лукаво подмигнула и опять заразительно рассмеялась...
Я молча отвернулся, а когда за спиной скрипнула дверца, подошел к стойке у дальней стенки и взял в руки рогатину* с коротким и толстым бугристым древком. Мгновенно в голове отобразилась одна из картинок прошлой жизни.
рогатина (рогатыня) - славянское тяжёлое копьё для рукопашного боя или для охоты на крупного зверя. Отличается большим широким обоюдоострым наконечником.
- Хоть что-то может оказаться полезным... - тихонечко прошептал я и провел пальцем по длинному и широкому листовидному наконечнику. Неожиданно по голубому металлу проскочили холодные серебристые искры, сложились в мудреную вязь и так же неожиданно погасли...
- Не балуй... - из-за моей спины выступила Малена, взяла рогатину и поставила ее обратно в стойку. - Всему свое время...
Я отступил на шаг и подивился тому, как девушка успела так быстро переодеться. В отличии от вчерашнего дня, сейчас на ней красовалось черное прямое платье, с широкими свободными рукавами, расшитое по подолу и вороту серебряными узорами и коротенькая, отороченная серебристым мехом душегрейка. Косы девушка распустила и уложила волосы под маленькую черную шапочку немного напоминающую, головной убор какого-то восточного народа из моей прошлой жизни. Впрочем, браслеты на руках, ожерелье с трехглазым черепком - остались те же, но пояс со страхолюдным тесаком исчез.
- Нравлюсь? - Малена проследила за моим взглядом, хихикнув, крутнулась на месте, а потом подтолкнула меня по направлению к двери. - Иди уже, остынет все...
Со стола каким-то чудесным образом уже исчезли остатки вчерашнего ужина. Теперь, на нем, на большом деревянном блюде, исходила жаром и непередаваемым запахом свежей выпечки целая груда румяных пирожков, в окружении плошек со сметаной и вареньем.
- Но как? - Я разломил один из пирожков и с наслаждением втянул в себя насыщенный ягодный аромат. - Как успела?
- Я тут не причем, - улыбнулась Мала. - Это Домна спроворила, видать, ты ей чем-то приглянулся.
- Домна? - Я припомнил, как вчера ночью несколько раз улавливал отчетливое шебаршение по углам, а раз даже приметил желтые круглые огоньки, списав их на обычную крысу или что-то подобное.
- Домовица, - обыденно объяснила Малена, разлила по чашкам ароматный травяной настой и процитировала. - Всякому жилищу положен домашний дух, сиречь домовик, кои, как и люди, разного полу бывают...
- ... оные духи при случае симпатии возникшей к хозяину, пользу великую приносят и способны иметь воплощение земное, обличьем весьма схожее на карл ярмарочных и порой пригожее и приятное для взора, ежели они полу женского, однако вельми замазанное сажей и прочим сором... - повторил я слова преподобного Эдельберта, закончив фразу за Малку.
При последних моих словах в углу кто-то возмущенно и громко чихнул.
Я немедленно откусил от пирожка, и с набитым ртом, отчаянно чавкая, продекламировал:
- Домна, домовица, пригожа девица, ликом светла, станом тонка! - Затем встал, поклонился в пояс и громко сказал. - Любо мне!
