Холодильник тут тоже был.
И даже немножко похож на наш, знаете, такой, магазинный, во всю комнату? Тоже случайно нашла. В смысле не случайно, а… словом, закрыла глаза и внушила животу, что он голодный. Очень-очень. Ну прямо кефирная диета, день третий. Сработало. Открыла глаза уже рядом с дверцей, которая вела в эту суперморозилку. Ну да… холодильники чертово брюхо может находить, как ищейка наркотики. Эх.
Не закрывая двери, я тихонько пошла вдоль стены с банками, коробками и мешочками. С другой стороны с потолка свисали… свисало… что угодно свисало. Экстремал наш вампир, хранить продукты рядом с фиг знает чем. Живот не унимался и намекал на кормежку, мол, убедила, так давай. Но тут мы наткнулись на чью-то замороженную голову — прямо рядом со свиной тушей! — и ненасытная зараза заткнулась. Голова была не человеческая (при всей моей нелюбви к местным рогов я у них не замечала), но очень похожа… а глаза со зрачками-щелками… брррррр!
Пришлось хватать первый попавшийся кусок мяса и удирать.
Мясо оказалось рыбой. Когда оттаяло. К этому времени я уже разыскала на этой «кухне» перец (черный, душистенький), фрукты и еще кое-что по мелочи. Очень нужны были яйца, но как-то не захотелось их брать… Хранились они странно. Не в холоде, а в тепле, это во-первых, а во-вторых, разного размера и цвета… с какими-то разводами. Впечатление, что хозяин из них коллекцию собирает. Пришлось обходиться тем, чем есть.
Итак, готовим форель в винном соусе. Хм…
Надеюсь, это, в кувшине, все-таки вино?..
Джано
Это чудовищно.
Мне не привыкать к гнусным выходкам Старших вампиров, я слишком многим кажусь легкой мишенью для забав. И раньше почти каждую неделю приходилось отвлекаться от исследований, ставить на место обнаглевших со-Родичей (хотя какие уж тут со-Родичи, когда все насильно). Но это переходило все границы.
Я не подаю прошений о Дарах. Бессмысленно. Даже если в злую минуту я переступлю через себя и все-таки воспользуюсь подарком… нет. Никто не позволит мне вырваться из-под «опеки». Не позволит стать сильнее.
И привозимые мне подарки как нельзя лучше показывают это. В первый год была старуха. Годом позже — крыса. Потом корова… мальчика еще присылали. А сейчас — вот это.
На этот раз Дар формально соответствовал требованиям: девушка была молода, здорова и пригодна для Изъятия. Формально. На деле же…
Существо, которое оказалось у дверей моего дома, не было даже представлено мне по правилам: сопровождающие просто бросили его на моем пороге и уехали, явно сознавая, что нормальный Одаряемый от такого Дара просто взбесится.
Девушка, приятная глазу… как же.
Разве что глаз слепой. Единственное, что соответствовало перечню качеств «Девушки, приятной глазу» — это пол. Это действительно была девушка. В остальном же… высокая, выше меня, огромная… и вдобавок, глупая. Будто дитя бестолковое. Брать кровь — у нее? Нет. До такого я все-таки не опущусь.
И даже если… нет, все равно не дадут, не допустят.
Не зря же подсунули именно эту.
Я представил, как буду знакомить свой Дар с остальными со-Родичами, и едва удержался от стона. Покровитель, сколько позора я еще должен выдержать? Семь лет… сколько еще, сколько?
Со-Родичи…
Иногда мне кажется, что все это не просто забавы над тем, кто слабее.
Что-то странное иногда сквозило в очередных приказах Аурума, во взглядах Старших… даже в выходках Даиза. В том, что незримая стена раз за разом отрезала мне все пути что-то изменить.
Раньше думал все дело в том, что я здесь единственный Младший. Нет, потом в хамаль вошли несколько Младших, и обращались с ними по-другому. У них была защита, которой не было у меня даже теперь, когда формально я Старший.
Снова — только формально.
Я не знаю, как это изменить. Я не знаю, что делать…
Перестать себя жалеть для начала.
И решить, что делать со своим бестолковым Даром.
Даша:
— О… — сказали в коридоре.
Я дернулась и чуть не сшибла со стола плетеную коробку с бутылкой внутри.
Вампир. Вернулся…
— О… — снова повторил негромкий голос.
Чего это он? Я осторожно высунула нос в арку. Вампир стоял у двери в мою комнату и смотрел на эту самую дверь на полу такими глазами… Почему на полу? Ну, она лежала. Неужели это я ее вышибла? Больше вроде некому. Не помню.
Вампир не двигался. Ну что он так к этой двери приклеился, можно подумать, она у него единственная.
Из-под занавески вынырнул котенок, глянул на меня, на застывшего вампира, на мышиный трупик (он так и лежал, где его бросили) и громко, с чувством мявкнул. Насмешливо так. Ябеда мелкая.
— Брысь, — тихонько пожелала я.
Зря рот открыла. Вампир отмер. Отвел наконец глаза от проклятой двери и уставился на меня. Ох ты…
— Привет… — на автомате выдала я. — Э-э… Как насчет рыбы?
Черные глаза расширились.
— Рыба… — ровно, без интонации проговорил голос. — Ты боишься рыб?
— Что? Я не… она же мертвая…
Глаза вампира еще раз обежали взглядом снесенную с петель дверь, меня и котенка. Словно мы были картинкой «найди семь отличий». И эти отличия никак не находились.
— Кто? — уточнил мой хозяин.
Что-то странный у нас разговор получается. А? Я попробовала прояснить ситуацию (и заодно отвлечь вампира от сломанной двери и содранной занавески. Как злятся вампиры, я уже в курсе, так что, если отвлечь не удастся, то придется драться или сразу удирать, а бегун из меня… сказать какой? Не надо? Ну вот)
— Рыба. С вином.
— То есть пьяная, — осторожно проговорил хозяин.
Мне кажется, или кто-то из нас бредит?
— Какая пьян… она же нежива… Ты издеваешься?
— Я? — вампир, кажется, удивился. — Нет. Не бойся. В твоей комнате нет никаких рыб: ни живых, ни мертвых, ни пьяных, ни трезвых. Можешь успокоиться.
Я застыла с открытым ртом — вылитая форель, только петрушки не хватает. Это он о чем? Это…это кем он меня считает?! Ах, ты…
— Козел!
Вампирчик успокаивающе оска… улыбнулся:
— Козлов тоже нет…
А голос-то, голос! Таким тоном с даунами разговаривают, полными. Скотина-а-а…
— Один есть! Кровосос! Упырь!
У меня на языке танцевало еще десятка полтора подходящих слов, но… В следующую секунду я шарахнулась к стене — вампир взметнулся, как атакующая змея, выставил напряженные руки, и рыкнул, глухо, яростно:
— Где?!
Я только ресницами хлопнула. У-у… кажется, я нарвалась. У кого-то серьезные проблемы с головой. Или он настолько того… проголодался?
— Где?!
Помогите!
— Н-н-на кухне. Эй, подожди… руки… помыть… — последние слова договаривала почти шепотом.
