Листвичка привела печальную процессию в самую старую часть Грозовой территории, между лагерем и берегом озера, где ветви могучих дубов изогнулись и посеребрились от возраста. Земля здесь была мягкой и покрытой густым мхом, поэтому было проще копать. Коты осторожно опустили вниз свой драгоценный груз и отступили чуть назад, чтобы Листвичка могла побеседовать с телом каждого погибшего и проводить его в последний путь в Звездное племя.
«Они уже там», — пронеслось в голове у Голубки, когда кошка вспомнила полупрозрачные кошачьи силуэты в разоренном лагере. Она оглянулась, ища глазами тех, кто раньше до этого ушел в воинскую палатку. Прыгунец и Орешница шли рядом, однако Голубка не увидела остальных.
— Березовик! — прошептала она на ухо Искре. — Как думаешь, позвать его?
Сестра холодно взглянула на Голубку.
— Березовик не пришел сюда, потому что знает, что ему не были бы рады. Он сражался на стороне Сумрачного Леса, как Пестроцветик, Терновник и Мышеус. Они предатели, Голубка. А лично я — за Грозовое племя.
— Это несправедливо! — возмущенно пробормотала себе под нос Голубка. — Все они поступили так благодаря тебе!
Искра покачала головой.
— Плохие поступки не так легко забываются, — вздохнула она, — не тогда, когда прошла битва, и множество кошачьих душ присоединилось к Звездным предкам. Остролистая умерла, спасая меня от Коршуна… быть может, на ее месте должна была лежать я!
Голубка подошла к Искре и коснулась кончиком хвоста ее бока.
— Никогда не говори так, — произнесла она с сердитой ноткой в голосе, — Остролистая умерла, как настоящий воин. Она знала, на что идет!
Листвичка завершила церемонию прощания, пообещав умершим котам, что снова встретится с ними, и желая им легкого и быстрого пути в угодья Звездного племени. Она стала обходить тела погибших, ласково касаясь мордочкой лба каждого. Подойдя к Остролистой, целительница шевельнула губами, шепча последнее напутствие дочери.
Голубка поймала себя на том, что по привычке настораживает уши, силясь услышать тихие слова, и стыдливо отвернулась. То, что говорила Листвичка, предназначалось лишь для Остролистой. Голубка надеялась, что черная кошка, где бы она ни была, сейчас слышит слова матери.
Белка тихо подошла к Листвичке и остановилась за спиной сестры. Рыжая кошка вся сгорбилась от боли и усталости, глаза ее были закрыты. Но спустя несколько секунд она, словно пробудившись ото сна, подняла голову.
— Я не могу описать, как многим мы обязаны нашим погибшим друзьям. Своими делами мы должны доказать, что их смерти не были напрасными. — Белка посмотрела на Огнезвезда и передней лапой коснулась щеки предводителя, тихо прошептав: — Пусть твоя охота в Звёздном племени будет легкой, отец.
Пурди выступил вперед.
— Не копайте ямы слишком близко друг к другу, — проскрипел он. — Между ними должно быть расстояние, по меньшей мере, в один лисий хвост. — Старейшина переступил с лапы на лапу. — Это нужно для безопасности. Если яма начнет заполняться водой, оставьте ее, копайте другую вверх по склону.
— Спасибо, что поделился своими знаниями с нами, Пурди, — поблагодарила Белка. — Может, ты хочешь сказать что-то еще?
— Кисточка… Кисточка любила смотреть на закат над озером, — вздохнул полосатый старейшина. — Она говорила, что вся вода будто бы охвачена огнем, — его голос сорвался, и Пурди сглотнул. — Так что я, мои хорошие, похоронил бы ее вон там, — он кивнул на травянистую полоску земли, с которой открывался вид на озеро. — Я знаю, Кисточка сейчас далеко отсюда, но мне кажется, что ее тело должно быть именно здесь.
Песчаная Буря бесшумно подошла к Пурди и провела хвостом по его костлявой спине.
— Это хорошая мысль, Пурди. Конечно, мы так и сделаем.
Голубка сморгнула слезы.
— Давайте, — она запнулась, но смогла сдержаться, — найдем место для Остролистой.
Без единого слова они двинулись сквозь подлесок, ища участки с мягкой, но достаточно сухой землей. Маковка остановилась рядом с молодым кустом остролиста, росшим рядом с местом для могилы Кисточки.
— А как насчет этого? — обернувшись, крикнула она через плечо товарищам.
Белохвост подошел к воительнице и ткнул почву лапой.
— Да, это вполне подходит, — согласился он и начал соскребать с земли слой старых прошлогодних листьев, заталкивая их под корни дерева, росшего рядом. Голубка с Искоркой подошли к белоснежному воину и принялись помогать выкапывать яму. Они услышали, как на вершине холма Шмель, Пеплогривка и Львиносвет выбирают место для Кисточки.
— Делайте ямку больше! — скрипел Пурди. — Чтобы она могла вытянуться там.
Настала тишина, нарушаемая лишь звуками копания и изредка — приглушенными голосами котов. Голубке было жарко и неудобно, но она продолжала копать, несмотря на то, что сырая земля застряла у нее под когтями, а комки грязи, летевшие из-под лап Искры, работавшей рядом, попадали ей в глаза. Маковка с Белохвостом работали с противоположной стороны, возле куста остролиста, но ничего не говорили даже тогда, когда острые листья больно кололи им кожу.
— Ой! — раздался над головой Голубки приглушенный возглас. Она подняла глаза и увидела Львиносвета, держащего на весу переднюю лапу. Коготь у золотистого воина был вывернут, и из места повреждения капала кровь.
Пеплогривка метнулась к нему.
— Что случилось?
Львиносвет потряс лапой, и мох под ним окрасился алым.
— Просто наткнулся на корень. Со мной все в порядке.
Пеплогривка склонила голову набок, и Голубка увидела растерянность и недоумение, плескавшиеся в ее голубых глазах.
— Ты уверен?
Вопрос кошки был двусмысленным, и Голубка сразу поняла намек. Львиносвет отличался от других котов тем, что благодаря своей силе не мог оказаться раненым. Именно поэтому он был непобедим в смог сделать Сумрачный Лес, то что же сможет сделать безобидный корень дерева?
Львиносвет снова повернулся к яме.
— Я же сказал вам, со мной все хорошо! — прорычал он, и его голос чуть заглушался из-за летящих комьев земли.
Голубка снова принялась копать.
«Это ничего не значит, — стала твердить она себе, — Львиносвет просто устал после битвы, вот и поранился». Звук царапания когтей по земле заглушал жужжание в ушах, но Голубка не слышала ничего, дыхания.
В конце концов пятеро тел лежали в земляных ямках, засыпанные землей. Пурди тщательно проверил каждую могилу, удостоверившись, что никакой запах не пробивается сквозь земляную толщу.
— Мы же не хотим, чтобы хищники пришли сюда на поживу, — объяснил он товарищам. Голубка почувствовала прилив любви к старому коту. Сейчас никто из присутствующих не задумался о том, что Пурди не был рожден в племени и никогда не был воителем.
