— Отойди назад.
Лицо исчезло. Мор открыл дверь и вошел.
— Ступай в гостиную и там сядь. — Он запер за собой дверь. — Когда я отсюда уйду, ты закроешь дверь на цепочку и забудешь, что я здесь был.
Девушка удалилась.
Старик пошел по квартире, осторожно заглядывая в комнаты. Наконец он остановился на пороге погруженной во тьму детской. Вошел туда, посмотрел на ребенка в кроватке, затем приблизил посох к его головке.
— Спи, — промолвил он. — Спи! — И дерево запульсировало слабым светом.
Старый маг осторожно опустил юного Рондовала на пол, прислонил посох к кроватке, взял ребенка из постели. Он положил его на пол рядом с принесенным и внимательно осмотрел обоих. Ребенок из кроватки был заметно меньше того, которого он принес, и волосы были посветлее. Ну, ничего…
Он быстро поменял их одежду и закутал ребенка из кроватки в свое покрывало. Затем положил в кроватку последнего лорда Рондовала и долго смотрел на него. Слегка коснулся пальцами родимого пятна в форме дракона, потом резко отвернулся, взял посох и поднял с пола маленького Дэниэла Чейна.
Проходя по коридору, он бросил девушке-сиделке:
— Я ухожу. Закрой за мной дверь и забудь обо всем.
Старик вышел на улицу и, отходя от дома, услышал, как звякнула цепочка. Звезды сверкали в просветах между облаками, холодный ветер дул ему в спину. Из-за угла выскочил автомобиль, осветил его фарами, но не остановился, а проехал мимо.
По сторонам дороги заиграли огоньки, дома начали терять свою реальность, стали подергиваться рябью. Сверкание искр усилилось, и тротуар постепенно перешел в сверкающую дорогу, ведущую куда-то в бесконечность. Множество мелких дорожек разбегалось от нее вправо и влево. По сторонам дороги сверкала удивительная мозаика из различных миров. Мозаичные изображения непрерывно менялись, создавая причудливые картины. Иногда Мор видел на боковых дорожках другие фигуры, не всегда человеческие. Они шли по своим делам, таким же непостижимым, как и его дело.
Когда он приблизился к своему миру, посох начал светиться. Из-под ног у него вылетали молнии.
Шло время. Когда мальчику было уже шесть лет, заметили, что он не только пытается исправить то, что сломал, но и что это ему часто удается. Мел показала мужу отремонтированные кухонные щипцы.
— Не хуже, чем это бы сделал в кузнице сам Винчи, — сказала она. — Мальчик будет хорошим мастером.
Маракас осмотрел щипцы.
— Ты видела его за работой?
— Нет. Я слышала, что он стучит молотком, но не обращала на это внимания… Он вечно возится с железками.
Маракас кивнул и отложил щипцы в сторону.
— Где парень сейчас?
— Думаю, плещется в оросительном канале.
— Я схожу туда, похвалю его за щипцы.
Он завернул за угол и пошел по дорожке мимо огромного дерева по направлению к полю. В траве жужжали насекомые, весело щебетали птицы. Старый сержант шел и с гордостью думал о своем приемыше: сильный, здоровый мальчик — и очень умный.
— Марк! — позвал он, подойдя к каналам.
— Я здесь! — раздалось откуда-то справа.
Он пошел в ту сторону.
— Где?
— Внизу.
Мальчик поставил поперек канала ровную круглую палку, а в центре палки закрепил колесо с лопатками. Водный поток ударял в лопатки и крутил колесо.
Странный трепет охватил Маракаса при виде этого сооружения.
Он не смог разобраться, что это было за чувство, но постепенно, пока старый сержант наблюдал за вращением колеса, оно сменилось чувством гордости за своего сына.
— Что это ты сделал, Марк? — Маракас уселся на насыпь.
— Колесо. — Мальчик улыбнулся. — Вода вертит его.
— А что оно делает?
— Ничего. Просто вертится.
— Это интересно?
— А разве нет?
— Ты замечательно сделал щипцы. — Маракас сорвал травинку и сунул ее в рот. — Твоя мать очень довольна.
— В этом не было ничего сложного.
— Тебе нравится делать вещи?
— Да.
— Ты хотел бы заниматься этим всю жизнь?
— Наверное.
— Старый Винчи ищет себе ученика в кузницу. Если ты считаешь, что тебе нравится работать с железом, я могу поговорить с ним.
— Поговори. — Марк улыбнулся.
— Лучше ведь делать настоящие вещи, а не игрушки, а? — Маракас кивнул на колесо.
— Это не игрушка. — Марк повернулся к своему творению.
— Но ты же сказал, что оно ничего не делает.
— Оно может делать. Я придумаю, как заставить его работать.
Маракас с улыбкой встал, потянулся, бросил травинку в воду и проследил взглядом, как вода стремительно уносит ее.
— Скажешь мне, когда придумаешь.
Он повернулся и зашагал обратно к дому.
— Скажу, — задумчиво произнес малыш, не отрывая взгляда от вращающегося колеса.
Мальчику уже исполнилось шесть лет. Он вошел в кабинет отца, чтобы еще раз посмотреть на странную машину, с которой работал отец. Может, в этот раз…
— Дэн! Выйди отсюда! — крикнул Майкл Чейн, даже не повернувшись.
На экране монитора маленькая фигурка вдруг заплясала, поползла вниз и превратилась в прямую линию. Рука Майкла лихорадочно забегала по пульту управления, пытаясь восстановить изображение.
— Глория! Забери его отсюда. Опять то же самое!
— Отец, — начал Дэн, — я не хотел…
Майкл повернулся к нему.
— Я же говорил тебе: не заходи сюда, когда я работаю.
— Я знаю. Но я думал, что на этот раз…
— Ты думал! Пора уже слушаться старших.
— Прости…
Майкл Чейн начал подниматься со стула, и Дэн мгновенно выскочил за дверь. Он услышал за спиной шаги матери, повернулся и обхватил ее руками.
— Прости меня.
— Опять? — спросила Глория, глядя на мужа.
— Опять, — вздохнул тот. — Этот ребенок — настоящий генератор помех.
На столе вдруг задребезжал стаканчик с карандашами. Майкл повернулся и изумленно посмотрел на него. Стаканчик дернулся, упал на бок и медленно покатился. Майкл бросился, чтобы поймать его, но не успел и только сильно ударился о край стола.
— Уведи его отсюда! — крикнул он в бешенстве.
— Идем, — сказала Глория, уводя мальчика. — Мы знаем, что ты не виноват.
Распахнулось окно. Со стола полетели бумаги. Что-то треснуло, и из шкафа вывалилась книга.
Майкл вздохнул, закрыл окно, собрал рассыпавшиеся бумаги. Когда он снова сел за компьютер, машина уже работала нормально. Он посмотрел на нее с раздражением. Майкл не любил того, чего не мог понять. Может, их сын излучает какие-то волны? И это излучение становится более сильным, когда он обижен или раздражен? Майкл уже пытался обнаружить излучение, но датчики барахлили и выходили из строя.
