Я стараюсь отвлечь себя от мучений, рассматривая крошечную спальню в этом разваливающемся, заброшенном доме. Девятый должно быть не сумел выбрать для нашего скрывания еще более отвратительное место. Я не верю своим глазам. Я рассматриваю узор на желтых обоях и он оживает, детали узора маршируют как муравьи над пятнами плесени. Потрескавшийся потолок как будто дышит, поднимаясь и опускаясь с пугающей скоростью. В стене, отделяющей спальню от гостиной, большое рваное отверстие, как будто кто-то бросил кувалду в стену. Раздавленные пивные жестяные банки разбросаны по комнате, а плинтусы разорваны в клочья животными. Я слышу шелест вещей на деревьях возле дома, но я слишком слаб, чтобы тревожиться. Прошлой ночью я проснулся, обнаружив на своей щеке таракана. Мне едва хватило сил, чтобы раздавить его.
“Эй, Четвертый”? я слышу через отверстие в стене. “Ты не спишь, что ли? Время для обеда и твоя еда уже стынет.
Я вскакиваю на ноги. Моя голова кружится, я натыкаюсь на какое-то старье за дверным проемом в гостиную и шлепаюсь на темный серый ковер. Я знаю, Девятый находится где-то здесь, но чтобы найти его я не могу держать глаза открытыми достаточно долго. Все, чего я хочу, это положить голову на колени Сары или Шестой. Без разницы. Я не могу здраво мыслить.
Что-то теплое попадает в мое плечо. Я поворачиваюсь и вижу Девятого, сидящего на потолке прямо надо мной, его длинные черные волосы свисают вниз. Он грызет что-то, а его руки покрыты жиром.
“Где это мы теперь”? спрашиваю я. Солнечного света, проникающего через окна, слишком много, и я закрываю глаза. Мне нужно больше спать. Мне надо как угодно очистить голову и восстановить свои силы. Мои пальцы нащупывают мой синий кулон, я надеюсь хоть как-то вобрать через него в себя хоть немного энергии, но он продолжает висеть на моей груди, оставаясь холодным.
“Северная часть Западной Вирджинии”, Девять это произносит между двумя укусами. “Убегали от газа, помнишь”?
“С трудом”, шепчу я. «Где Берни Косар”?
“С наружи. Он всегда один на страже. Он является одним из спокойных животных. Скажи, Четвертый, как ты единственный из всего Авангарда оказался вместе с ним”?
Я ползу к углу комнаты и прижимаюсь спиной к стене. “Берни Косар был со мной на Лориене. Тогда его звали Хэдли. Я думаю, Генри рассуждал, что было бы хорошо взять его с собой в поездку.
Девятый разбрасывает крошечные косточки по потолку. “Когда я был ребенком у меня тоже было несколько химер. Не помню их имен, но я как сейчас вижу, как они бегают в нашем доме, переворачивая все вверх тормашками. Они погибли на войне, защищая мою семью”. Девятый замолчал, сжав челюсти. Впервые за все время, я увидел его совсем другим, не таким жестким. Приятно это видеть, даже если это длится недолго. “Во всяком случае, это то, что говорил мне мой Чепан”.
Я смотрю на свои голые ноги. “Как звали твоего Чепана”?
“Шандор”, говорит он, стоя на потолке. Он донашивает мою обувь. “Это странно. Я буквально не могу вспомнить, когда в последний раз произносил его имя вслух. Бывают дни, когда я с трудом вспоминаю его лицо. Голос Девятого твердеет, и он закрывает глаза. “Но что до него, какая в нем нужда, я могу лишь догадываться. Неважно. Они есть расходный материал.
Его последнее утверждение я воспринимаю как удар. “Генри не был расходным материалом, ни один не был и Шандор тоже! Никогда не было среди Лориенцев расходного материала. И верни мне мои ботинки!”
Девятый ногой пинает мои ботинки на середину пола, затем выждав время, идет сначала по потолку, а затем вниз по задней стене комнаты. “Все в порядке, все в порядке. Я знаю, что он не был расходным материалом. Иногда так просто легче думать о нем, таким вот образом, знаешь это? Правда, Шандор был удивительный Чепан. Девятый достигает пола и возвышается надо мной. Я забыл, как он высок. Пугающе высокий. Он сует мне в лицо горсть того, что он ел только что. “Ты хочешь это или нет? Потому что я собираюсь доесть это”.
Зрелище это выворачивает мой желудок наизнанку. “Что это?”
“Барбекю кролика. Прекрасный натуральный продукт”.
Я не смею открыть рот для ответа, боюсь, что меня стошнит. Вместо этого я поворачиваюсь и, спотыкаясь, иду обратно в спальню, не обращая внимания на смех, который звучит за моей спиной. Дверь в спальню настолько искорежена, что ее почти невозможно закрыть, но я втискиваю ее в дверной проем так сильно, как только я могу. Я лежу на полу, используя свою рубашку в качестве подушки, и думаю о том, как я попал сюда, как здесь оказался. Без Генри. Без Сэма. Сэм мой лучший друг, и я не могу поверить, что мы бросили его. Такой вдумчивый, преданный и поддерживающий, Сэм путешествовал и боролся вместе со мной последние несколько месяцев. Девятый уже не такой. Он безрассудный, высокомерный, эгоистичный и слишком грубый. Перед моими глазами встает картинка. Сэм, еще в Могадорианской пещере, оружие раскачивается на его плече, а дюжина Могадорианских солдат обступили его со всех сторон. Я не сумел добраться до него. Я не сумел его спасти. Я должен был боролся сильнее и бегать быстрее. Я должен был игнорировать Девятого и вернуться к Сэму. Он бы для меня поступил также. Чувство огромной своей вины парализует меня, наконец, я заснул.
Вокруг темно. Я больше не в доме в горах с Девятым. Я больше не ощущаю болезненные последствия удара синим силовым полем. Моя голова окончательно прояснилась, хотя я и не знаю, где я нахожусь, и как я сюда попал. Когда я зову на помощь, я не слышу свой голос, хотя чувствую, что мои губы шевелятся. Я ощупываю перед собой пространство, выставив вперед руки. Мои ладони вдруг начинают светиться моим светом. В начале недостаточно ярко, но быстро превращаясь в два мощных пучка света.
“Джон” хриплым шепотом произносят мое имя.
Я разворачиваю руки в разные стороны, чтобы увидеть, где я нахожусь, свет показывает мне, что вокруг меня только темная пустота. Я изменяю свое зрение. Я наклоняю свои ладони к земле таким образом, чтобы мой свет освещал бы мой путь, и начал продвигаться на голос. Хриплым шепотом повторяется мое имя снова и снова. Это молодой голос полный страха. Потом приходит другой голос, хриплый и отрывистый, лающий командный.
Голоса становятся более ясными. Это Сэм, мой потерянный друг, и Сетракус Ра, мой злейший враг. Я могу сказать, что я приблизился к Могадорианской базе. Я вижу синее силовое поле, источником такой сильной боли. По некоторым причинам, я знаю, что мне больно не будет, и я не колеблясь, прохожу через него. При этом я осознаю, что слышал не свои крики, а крики Сэма. Его пытают, голос Сэма заполняет все вокруг, я вхожу в гору и двигаться через узнаваемые туннели. Я вижу обугленные останки нашего недавнего боя, с того момента, когда я бросил шар зеленого лавы на газовые цистерны в нижней части горы, море огня до сих пор бушует снизу вверх. Я продвигаюсь через главный пещерный зал по закрученным выступам. Я ступаю на арочный каменный мост, Сэм и я совсем недавно перешли его под мантией невидимости. Я продолжаю продвигаться вперед, проходя по коридорам с ответвлениями, и все время вынужденный слушать сокрушительные вопли моего лучшего друга.
