Иван отключился. Константин Эдуардович нервно шевелил жирными лоснящимися губами, но Туров его не слышал. Да и незачем было. Он и так знал, что тот ему скажет. Так было и прежде, на предыдущих работах. Что ему как психокинетику не хватает внимания, сосредоточенности, дисциплины, самоконтроля, а это очень важно.
— Я же могу так бесконечно перечислять, — перелистывал бумажки главный. — Июль — две машины, август — забор и три машины, декабрь… Ты слышишь меня?
— Слышу, Константин Эдуардович.
— Ваня, ты же хороший человек, а сотрудником каким мог бы быть. Ты же у меня единственная шестерка. Ко мне четверки когда приходят — это праздник… Ну не знаю, нет в тебе усидчивости, что ли, не сосредоточен ты, выпускаешь способности из-под контроля.
— И невнимательный еще.
— И невнимательный, — согласился главный. — Я не могу так работать, от тебя убытков больше, чем пользы. Да пойми ты меня!
— Да я понимаю, — улыбнулся Иван.
— Ну просто не знаю… не обижайся.
— Да я и не обижаюсь, все нормально.
— Ну тогда давай пиши заявление по собственному и за расчетом…
Иван знал в идеале тонкости работы отдела кадров. Все свою сознательную жизнь он только и делал, что увольнялся и нанимался на работу. Это можно было бы назвать хобби, если данный вид деятельности приносил психокинетику удовольствие.
Отдел кадров ООО «Эвакутор-Премиум» был не самой образцовой организацией, среди всех, которые Туров видел. Толстая неопрятная тетка, с излишне разукрашенным косметикой лицом, послюнявила палец — от чего Ваню бросило в дрожь — и отдала на подпись еще один бланк. Еще хорошо, что в конторе ему дали шанс уйти самому, а не увольняли по статье, как, например, из строймаркета или с завода подшипников.
— Еще со стройки, — заметила тетка.
— Что? — не понял Иван.
— Со стройки еще по статье уволили.
Голову как раскаленным прутом проткнуло. Он нахмурился. Ну конечно, телепат в отделе кадров. По головной боли мог догадаться — это профи к тебе в башку заходят, как себе домой. Пошарят, бумажки поподнимают, извилины порассматривают, а потом выйдут, ты и не заметишь. Вот это и называется телепатия. А то, что тетка делает — так, круги на воде. Не очень она и сильна, лишь промежуточные мысли читает. Очень удобно, когда нанимаешь на работу неизвестно кого. Вот только с ним прокололась. С ним всегда все прокалывались.
— Вообще, вы должны предупредить меня о наличии у вас телепатических способностей, вплоть до уровня их использования, если это не прописано в контракте.
— А ты пожалуйся на меня, — огрызнулась тетка.
Злится. Оно и понятно. Ей, наверное, вставили по первое число, еще когда он две машины опрокинул при транспортировке. А уже позже и вовсе не слезали. Интересно, почему уволить решили только сейчас?
— Это не ваша вина, со мной всегда все прокалываются, — усмехнулся он.
— Неужели?
— Конечно. Сначала, когда человек смотрит в мою трудовую, он думает: «Ничего себе, где он только не работал. Не случайно его отовсюду ведь гнали, верно?». А потом вы видите шестую категорию. Да не просто телекинетик, который железки ваши может с места на место расставлять, а психокинетик. ПСИХОКИНЕТИК. И все. Вы поплыли… Так ведь?
По красному лицу тетки стало понятно, что именно так. Она сердито указала на бумаги, лежащие возле него — мол, подписывай — и села за огромный старый стол, подстать ей — потрепанный и безнадежный. Иван проверил, все ли правильно — на предпоследнем месте работы его оставили без зарплаты за последний месяц — и отдал документы тетке.
— Еще бланк о временном уведомлении, — напомнил он.
Кадровичка всплеснула руками, буквально в одно мгновение утратив свою спесь, и стала рыться в столе. Еще бы, попробуй не предоставь в Отдел по Сверхспособностям бумагу о безработном психокинетике, тетку ждет ох какая выволочка. Хотя и Ивану пришлось бы несладко, нервы треплют в таких случаях изрядно.
Наконец бланк был найден и торжественно вручен Турову. Ах, который раз он его видел, в семнадцатый, восемнадцатый?
«В случае увольнения сотрудника сообщить в установленные сроки, согласно нормативу 139, в зависимости от групп способностей, используемых сотрудником:
А. Закрытая категория — 3 дня
B. Ясновидение, биолокация, экзистенциальные способности — 7 дней.
C. Телепатическо-эмпатическо-интуитивные способности — 14 дней.
D. Психокинетические способности, в том числе магнетизм и телекинез — 30 дней.
Ознакомлен, обязуюсь исполнить».
Иван чуть не выделил первый пункт. Вот ведь, задумался. Объясни потом этому накрашенному чудовищу, почему бланк испортил. Или, может, всякими способностями закрытыми обладает, типа левитации или телепортации? Хотя, может, они сюда и не включены. Никто на сто процентов не знает, что же скрывается за таинственной категорией А. Вот, к примеру, левитация — установлены около сотни случаев проявления способностей, телепортация — чуть больше десятка. Но в трудовом законодательстве они даже не прописаны, вот и приходится додумывать. Или другой случай, о котором научные журналы писали: америкосы совместно с нашими провели исследования по улучшению работы метаболизма, и у них получился какой-то непредсказуемый результат, который они назвали «Quick power use due to increased metabolism», сокращенно «квик». Наши потом спохватились, технологию отобрали, мол, Шлем — разработка российского ученого, поэтому и все открытия, с ним связанные, тоже наши. Только где эти квики? Ясно дело — в закрытой категории А. Ох уж этот всесильный Отдел Сверхспособностей. Даже, вроде, не министерство, а попробуй чего им скажи. Государство в государстве.
Иван вернул подписанную бумажку и улыбнулся. Привычка, позаимствованная у товарища, еще пять лет назад уехавшего в Штаты. Кстати, иногда, в самых непредсказуемых случаях помогало, и люди улыбались в ответ. Кадровичка, правда, скривила губы в недоумении, сделав вывод о полной неадекватности Турова, и коротко бросила: «Окончательный расчет на карту в течение нескольких дней». Тогда Иван понял — аудиенция закончена. У него было четыре свободных недели до того, как Отдел найдет ему новую работу. Надо было отдохнуть.
Сир Эдмон Энт, глава семьи Энтов, двоюродный дядя короля, всесильный воин и могучий генерал, заставляющий некогда своим орлиным видом трепетать врагов и менять движение облаков, довольно сильно сдал. Вместо коренастого сурового мужчины, которого Иллиан видел лет шесть назад на коронации, перед ним предстал старик с хлебными крошками в седой бороде. Взгляд почтенного Эдмона был рассеян и бессмысленно блуждал по залу, поэтому страх Иллиана сменился растерянностью.
