Кузьмич, радостно улыбаясь, повернулся ко мне.
— А ты говорил плохо перевожу. Все, черти круглые, понимают. Волчара, давай прямиком к военнопленным.
— Что скажешь, командир? — подал голос Корабль. Кузьмичем он явно пренебрегал. Все правильно, нечего над военнопленными издеваться. Есть же, в конце концов, конвенция.
— Подойдем поближе и попробуем еще раз договориться по мирному, — ответил я, — Ты только защиту не снимай. Да и Кадрюша пусть останется.
— Знамо дело, — Волк завел силовые установки и стал медленно и осторожно приближаться к сбившимся в кучу кораблям якудзян. Осторожность осторожностью, только вот зачем включать на всю галактику военный марш победивших свинок из системы Хряков?
С якудзянами разобрались быстро. Объяснили, что к чему. Напомнили про былые встречи, попросили связаться с центром и подтвердить наши полномочия. Центр полномочия не только подтвердил, но и приказал оказывать нам всяческую поддержку и соглашаться на все наши просьбы.
В результате дальнейших мирных переговоров мы получили приглашение посетить их столицу и воспользоваться сервисным центром, чтобы привести в порядок слегка потрепанный корабль. Ко всему, по настоятельной просьбе Кузьмича, якудзяне согласились выплатить нам контрибуцию за материальный и моральный ущерб.
Прихватив на буксир изрешеченный корабль, грузовик медуз, что добру пропадать, и нас, горемычных, якудзяне направились в столицу своей звездной колонии.
Проблемы с языком, кстати, разрешилась сама с собой. Оказалось, что в самый первый раз Корабль перепутал штепселя, поэтому мы с нашими дружественными знакомыми и не смогли до конца понять друг друга. По-русски якудзяне даже лучше Кузьмича шпарили. Русский у них за государственный принят. Красивый и ядреный.
Вопрос был разрешен, инцидент исчерпан. Кузьмич получил за знание иностранных языков по крыльям.
Вселенский Очень Линейный Корабль попросил за идеальное проведение оборонительной миссии пять звезд, на что получил полное мое, командирское одобрение. Но в бортовом журнале появилась запись, предписывающая при возвращении на большую Землю лишить Вселенский Линейный пяти звезд за введение в заблуждение сотрудничающих друг с другом сторон, и еще пяти, за несоблюдение техники безопасности, повлекшее за собой неоправданные расходы.
Столица встретила нас салютом и пруньками. Пруньки, это, по земному, цветы, только весьма своеобразные. Больших размеров, они сами надували из себя разноцветные шарики, махали отросшими флажками, просили автографы и даже выпекали хлеб. Нет, без соли. Где ж они соль возьмут?
Из руководителей расы у трапа Корабля нас встречал местный президент, с женой и тещей, командующий космическими силами, с женой и тещей, министр оборонной и ремонтной промышленности, с женой и тещей, и министр по моральному и материальному ущербу. Без жены и тещи, так как сама была женщиной.
Расточку все высокого, но без всяких условностей к уроду. Да и какие там условности, если у самих глаза узенькие-узенькие. Как такими и смотреть-то не тошно.
В сопровождении руководителей, мы прошли перед почетным караулом. Две дивизии космических пехотинцев, два полка истребителей-высотников, полк тяжелой заградительной бронетехники, и специальное отделение интендантов-кошеваров.
Я всем крепко пожал руку, испытал новый вид истребителя-высотника, заградил космодром заградительной бронетехникой и научил, как правильно работать интендантом-кошеваром. Все остались довольны, даже сын полка, молодой парнишка без усиков и винтовки. Как мне объяснили, должность эта, сын-полка, передавалась из поколения в поколение, начиная от первых поселенцев якудзян. А фамилия у паренька была очень даже космическая. Солнцев.
Далее совсем неинтересно. Нас пригласили в зал порта для особо важных персон. Меня, правда, перед входом обыскали, но так положено. Даже министра по моральному и материальному ущербу, у всех на глазах, таможенники подвергли обыску с пристрастием. За что тут же получили по здоровенной медали за усердие на службе.
И только после всего этого, начались именно сами переговоры.
Собственно, это трудно назвать переговорами. Ремонт Корабль сделал сам. Он же у нас самовосстанавливающийся, как ни как. От контрибуции я отказался. У них валюта на брюлики не похожа. На что похожа? Не за столом будь сказано. Прокладки для Волка подвезли. Контейнер, плюс две пачки россыпью. Так что оставалось только вежливо поблагодарить хозяев. Поболтать четыре часа о наших прежних отношениях. Ответить категорическим отказом от предложения продать Вселенский Очень Космический. А также согласиться на суточный визит в столицу для ознакомления с достопримечательностями. Естественно, за суточные сухим пайком! Что я, совсем с ума спятил, даром здесь тыркаться.
Ночевали мы на Корабле. Мало ли чего? Может якудзяне задумают диверсию вредную, отравить там, или ночью в гостиничной койке зарезать. Перестраховываться никогда не мешает.
На следующий день, я и Кузьмич, сопровождаемые предоставленным нам гидом-якудзянином по фамилии Хирото и по имени Хирот, из столичных Хироотов самым главным Хироот, отправились на экскурсию. Президент и все-все-все не могли составить нам компанию, потому, что по их словам, эти экскурсии у них были высоко под горлом. Скорее всего, это на местном диалекте. Дел полно государственных.
Гид нам попался ненавязчивый и очень старенький. Сначала все рассказывал нам про достопримечательности столицы, а потом вызвал местную скорую помощь и уехал в госпиталь умирать. И остались мы с Кузьмичем в столице одни.
Это не космос, где всегда можно свериться по карте. Спросить у встречных, или, в крайнем случае, определить направление по наличию пыли на поверхности метеоритов. Не знаете? Это же просто. На какой стороне метеорита больше пыли, с той стороны и расположен космический полюс. С космосом нужно быть на одной ноге, и тогда он станет говорить с вами по-людски.
О чем это я? Одни в большом, незнакомом городе… Да.
Кажется, плутали мы дня четыре. Да, Кузьмич? Подсказывает, что все пять. Скорее всего так и есть. У Кузьмича же в голове часы встроены. Истощали, конечно, пообтрепались немного, но не это главное. Это все прелюдия к основному.
После долгих поисков и бесперспективного спрашивания дороги у местных жителей, они и сами не понимали где находятся, мы все же вышли на звук космопорта. Там же садяться-взлетают постоянно. Вот и звук громкий. На звук мы с Кузьмичем и вышли.
А перед самым портом внимание мое привлекло здание, на котором огромными светящимися буквами значилось, что данное строение представляет собой не только памятник древнего зодчества, который охраняется всеми якудзянскими законами, но и местным зоопарком, в котором содержаться млекопитающиеся, пресноводные и соленоводные, а также насекомые и самые разные гады.
