class="p1">– Можно, – улыбнулась Жасмин. – Но недолго. Давай-ка встретимся завтра часиков… в семь утра? Детали обсудим, угу?
– Э-э… ладно. Только завтра меня вряд ли отпустят…
– Ну что ты, не надо отпрашиваться. Просто выйди в сад, я сама тебя найду. Договорились?
Боги, на что меня подбивают? А я, дура такая, ещё киваю согласно как сиамская кукла-болванчик. Мамочка родная, кого же ты воспитала?..
– – –
В полдень того же дня, презрев все коллективные представления о скоростях и сроках работы отдела кадров Эсмеральды (то есть почти вовремя!), на захламленном туалетном столике Фелис возник белый конверт.В отличие от предыдущего он был тонкий словно кончик остро заточенного грифеля и компактный до неприличия. Примерно через час конверт обнаружила хозяйка комнаты, большую часть утра просидевшая в компании книг с поисковыми заклинаниями, кристаллами того же назначения и картами-схемами. Результат оказался убогим, то есть близким к нулю: эненов не брал ни один «поисковик». Либо они находились слишком далеко, либо за гранью этой реальности, либо имели настолько мощную защиту, что дикарке было не под силу её пробить.
«Демоны! Вот же замаскировались, – думала Фелис, переступая порог комнаты. – Энен с арбалетом хуже разъяренного колдуна с дюжиной огненных шаров наготове. От этого хоть знаешь, чего ожидать…»
Белый конверт с немым укором в ровных строчках взирал на дикарку с высоты книжной стопки, опасно положенной на самый край стола. Фелис замерла. За спиной гулко хлопнула дверь, ножом отрезая целый кусок жизни.
Мое дело любовь, а не война!
Найитта Кассандра
Дураков на свете много и распространены они повсеместно. Надо лишь немного подождать, и кандидат на сию незавидную должность обязательно появится.
Впрочем, Скару даже особенно и ждать не пришлось. Тянущаяся вдоль каменной рыночной ограды дорога наполнилась звуками твёрдых, уверенных шагов.
Мужчина.
Скар на всякий случай осторожно выглянул из-за угла дома по другую сторону дороги, оценил шансы. Высокий, широкоплечий человек, одет прилично, но без излишеств, один. Сойдёт.
Скар потянулся за ножкой от стула, сейчас прислоненной к грязной стене дома, а до того отломанной от вышеозначенного предмета, найденного на ближайшей помойке. Поудобнее перехватил импровизированное оружие, пропустил человека вперёд…
Однако здоровенный детина… и падает уж больно громко. Но, опять же, сгодится и такой. Для всех пунктов программы.
– – –
Двое, мужчина и женщина, поднесли к губам друг друга белые кубки, пригубили осторожно…
Той ночью были хрустальные бокалы, графин с вином, жаркое пламя огня в камине и зыбкое марево, очень скоро поглотившее реальность, размазавшее её на клочки вспышек-видений. Даже сейчас, спустя сто пятьдесят два года, Фиалка не могла вспомнить не то что деталей, но то, что происходило вообще – помимо наиболее очевидного факта. И отнюдь не огромный для простого смертного срок давности был тому виной. Банальная донельзя ситуация: разгульная вечеринка, слишком много алкоголя, мужчина, имя которого не знаешь… последствия, не заставившие себя долго ждать.
Фиалка повертела карту в руке. Разговор с Вэлларианой всколыхнул туманные воспоминания, выловил из омута забытья печальный облик мужчины, по велению судьбы ставшего отцом её единственного ребёнка. Она встречалась с ним потом, лишь раз, незадолго до свадьбы с Берндом. Стоя на почтительном расстоянии, прятала заметно округлившийся живот под складками просторной накидки. Он уверял, что любит, потому и, по его словам, не смог воспротивиться искушению… Большое искушение – пьяная девушка в запертой комнате и немного более трезвый мужчина! Глубоко возмущённая жалкими оправданиями, она велела ему убираться прочь и никогда не возвращаться… О ребёнке не сказала. Позже она пыталась выяснить, что стало с мужчиной, но он словно провалился в мир, о котором даже волшебницы предпочитали знать поменьше.
Кубки, символ эмоций… А было ли что-то, похожее на истинные чувства? Вряд ли… И всё же от этого неожиданного соединения родился Джейми…
Фиалка посмотрела на карту, символизирующую любовь, эмоции и связь двоих, и сунула её в колоду.
– – –
– Чем могу быть полезна?
Скар обернулся, смерил невысокую найитту задумчивым взглядом.
– Мне бы что-нибудь… – он повертел в руках тёмно-синюю бутылочку с жидкостью неизвестного назначения, – пахучее, способное усыпить человека на несколько часов. Знаете, на платочек, к носу и бессознательное тело в вашем полном распоряжение. Это возможно?
– Конечно, – кивнула Лиландра. – Подождите минуточку. И…
– Что? – спросил Скар, уловив паузу за многозначительным «и».
– Поставьте, пожалуйста, настойку на место.
– Извините. – Скар водрузил бутылочку обратно на полку.
Найитта зашелестела платьем. Скар выглянул из-за стеллажа, наблюдая, как Лиландра остановилась перед следующим, провела рукой вдоль полки. Напасть на найитта в целом и Лиландру в частности мог либо дурак, либо самоубийца, либо чересчур самоуверенный болван – хотя чем один отличался от другого, не ведал никто. Тем не менее, Скар предпочитал считать себя представителем последней категории (звучало благозвучнее!), ибо, когда Лиландра только-только открыла свой магазинчик, ему хватило самоуверенности сунуться сюда. В результате Лиландра располосовала его так, что Скар насилу ноги унёс. Два дня провалялся в ближайшей подворотне, пока всё та же найитта не нашла его, не перетащила в помещение за магазином и не выходила. Они ни о чём не спрашивали друг друга, общаясь односложными фразами, но Лиландра не сдала его Священному Кругу, и с тех пор Скар иногда захаживал в «Белую магию» – мало ли что потребуется?
Тонкие пальцы сняли с полки флакончик фиолетового стекла. Найитта обернулась и бросила его Скару. Тот поймал, глянул на этикетку. «Поцелуй Морфея».
Очень символично.
– Безопасен?
– Вполне. Можешь и себе накапать, если вдруг бессонница случится, – хмыкнула Лиландра.
Скар перекривился.
Стерва.
Найитта подняла руку, пошевелила пальцами в одном из наиболее узнаваемых жестов. Скар усмехнулся, выловил из кармана плаща золотую монету и кинул Лиландре. Она никогда не спрашивала о происхождении денег, просто молча брала и улыбалась. И правильно. Меньше знаешь – крепче спишь.
Скар отправил покупку во второй карман, с кривой ухмылкой отсалютовал найитте и двинулся на выход.
Дверь распахнулась прежде, чем он взялся за ручку. Звякнул колокольчик, пахнуло травами. Скар инстинктивно отшатнулся, едва не выщерив удлинившиеся клыки – типичная реакция на возникающую перед твоим носом дикарку. Дикарка же, одетая очень просто – чёрные брючки, чёрный корсаж, чёрные волосы собраны на макушке, лишь вскинула на него тёмно-карие глаза.
«Да это же та самая, с танцев! Зараза…»
– Прошу прощения, –
