– И меч в твоей руке в тот день был Каладболгом, – продолжал Брикрен. – Он ранил меня. И теперь моя рана не заживает, пока ее не коснется рукоятью Каладболг.
– Этот?
– Нет. Тот, что в руках Боадага.
– Достали вы меня, мудрецы! – беззлобно вздохнул Торвард, уже привыкший к тому, что речи уладов, даже подробно переведенные старательным Хавганом, сплошь и рядом бывают темны и непонятны. – По самое не могу. То он Каладболг, то не он! А этот не подойдет? – без особой надежды уточнил конунг фьяллей. – Может, я опять чего-нибудь призову? На Снатху сходить отсюда недолго…
– Если ты согласишься помочь мне, то сходить на Снатху тебе придется. Я хочу, чтобы ты снова вызвал Каладболг и исцелил меня прикосновением его рукояти. И тогда я буду твоим верным союзником и дам тебе все, что ты попросишь. Даже мою единственную дочь в жены!
Торвард откинулся на спинку трона и закатил глаза, держа на коленях поддельный Каладболг. А Брикрен обвел башню недоуменным взглядом, не понимая, отчего его последнее предложение так развеселило дружину фьяллей.
– Он прав. – Элит вдруг поднялась с места, и все умолкли. – Ты должен сходить туда, Торвард конунг. Моя мать, когда я говорила с ней через священный источник, сказала, что достать Каладболг и исцелить ее землю сможет лишь тот, кто не ведает страха, в ком течет кровь Богини и кому… кому уже нечего терять. Риг Брикрен просит тебя исцелить его рану, а я прошу тебя исцелить мою землю. Разве это не достойный повод совершить такой подвиг, который в последние пять веков не удавался никому?
– А пять веков назад? Удавался?
– А пять веков назад Фиахайд Гром Битвы держал в руках Каладболг. Тогда появился на свет остров Снатха.
– Что? – Торвард, хоть и привык уже к здешним чудесам, не поверил. – Это что – очередное предание?
– Это правда, – подтвердил Брикрен. – Пять веков назад поднялся остров Снатха из морской пучины. И поднял его Каладболг, Созидающий Земли. Тогда же возникла из зелени холмов его, из прелести цветов и из журчания вод богиня Снатха, Светлый Луг соединился с ней, и произошел от нее род Снатхи, к которому принадлежу и я.
Торвард смотрел то на Брикрена, то на Элит. Потом перевел взгляд на престарелого рига Миада – тот слегка развел руками, дескать, что же делать, если все оно так и есть? Торвард расплел свои косы и запустил пальцы в волосы – ему это, по его убеждению, помогало думать.
– Ну, и куда вы все меня посылаете? – с расстановкой осведомился он, снова глядя то на Брикрена, то на Элит. – На хрен, к девяти богам? Да не надо это переводить, вот урод, дери тебя тролль!
– Конунг… – Сёльви, уже вернувшийся с Тейне-Де, сделал шаг вперед. – Не подумай, что я хочу… Но то, что они говорят…
– Да я сам знаю, что это полная…
– Послушай, конунг! Она предлагает тебе столкнуть два проклятья. Твое и Каладболга. Одно из них подавит другое. Ты несешь в себе единственное возможное оружие против проклятья Каладболга.
– Одно подавит другое? А если Каладболг окажется сильнее? И все вместе они подавят меня?
– Тебе нужны сильные испытания…
– Когда это кончится, твою мать! – Торвард взвесил на руке свой «меч посвящения», будто хотел швырнуть его в толпу, и народ отшатнулся. – Тошнит меня уже от всех этих чудес! Ребята! – Он окинул дружину почти умоляющим взглядом. – А может, к троллям эти острова? Может, домой?
Фьялли загудели. Домой хотели все. Они уже набрали достаточно добычи, чтобы не стыдно было возвращаться, каждый мечтал о том, как порадует домочадцев подарками, одарит любимых женщин уладским льном и шелком, а то и золотыми колечками.
Сёльви пожал плечами:
– Это тебе решать, конунг.
– Короче, я… – Торвард встал и шагнул вниз со ступенек трона.
Перед ним стояла Элит – просто стояла, опустив руки, в своем зеленом шелке, с рассыпанными по плечам золотыми волосами похожая на молодое деревце, облитое солнечным светом. Она просто смотрела на него – и в ее глазах он видел нечто огромное, как небо и море. Из ее серых глаз под прямыми черными бровями на него смотрела земля Клионн. Земля, с которой через Элит он уже был связан теснейшими узами.
– Короче, я согласен! – Торвард махнул рукой и снова сел на ступеньку трона. – Ядрить твою налево! Где же вы еще найдете человека, которому бояться уже нечего?
Особой подготовки поход не требовал, и «Ушастый Дракон» отошел от берегов Клионна уже через день. Понимая, что на островах его могут подстерегать неожиданности и опасности не только со стороны Иного мира, Торвард взял с собой двести человек во главе с Халльмундом, который должен был охранять корабль и присматривать, чтобы в окрестностях Крепости Теней не болталось никого лишнего.
Переход по морю до острова Снатхи много времени не занял, и «Ушастый» приблизился к его берегам в тот же день, в первых сумерках. На прибрежной полосе было пусто – в этот раз через волны прибоя к кораблю не бежали фении в алых одеждах, испускающие геройские кличи, с развевающимися по ветру косичками и секирами в руках. У Брикрена, по его словам, оставалось в живых еще четверо сыновей, но старшему из них исполнилось всего шестнадцать. Теперь именно ему предстояло стать главой фианны острова Снатхи, и Торвард мысленно пожелал Эогану мак Брикрену как следует вырасти и окрепнуть, прежде чем к этим берегам подойдет очередной лохланнский вождь, жаждущий добычи.
А впрочем, разве в других землях как-то иначе? И разве в Морском Пути не бывает так, что дружину погибшего отца возглавляет тринадцатилетний ярл – старший мужчина в роду? И разве его собственный отец, Торбранд сын Тородда, родившийся и вовсе после смерти своего юного отца, не пошел в первый поход в возрасте девяти лет?
– Халле! – под влиянием нахлынувших мыслей Торвард оглянулся через плечо.
– Да, я здесь! – Халльмунд, внимательно оглядывавший берега, шагнул к нему и встал рядом, положив руку на борт. – Увидел что?
– Нет. Просто подумал. Если я оттуда не вернусь… или вообще со мной что-нибудь стрясется… Ну, ты понимаешь… Я думаю, что тот ребенок, которого родит Айнедиль, вполне может стать новым конунгом фьяллей. Для этого у него достаточно знатная мать. А для Фидхенна Хедлейв ей еще детей наделает.
– Да ну, Торд, ты что? – Халльмунд даже побледнел. У Торварда сейчас было какое-то странное лицо: с такими лицами обычно предвидят свою близкую смерть и предупреждают о ней. – Ты вернешься! А если что кажется, то не ходи. Тролли с ними, с уладами этими, ты правильно сказал. Пойдем домой, пусть они сами тут разбираются как хотят!
– Да не волнуйся, борода. Белые женщины или белые козлы мне пока не являлись. Я так просто… Деда Тородда вспомнил и подумал… Что хотя бы один знатный ребенок, годный в наследники, у меня есть. Но, само собой, я собираюсь прожить еще сорок лет и поучить своих внуков держать меч!
