— Он ненормальный? — осторожно спросил Северянин у Карлен, когда Гуго побежал поприветствовать отца. Его папаша, в гремящих наколенниках, нелепом тазу на животе и еще более нелепом ведре, которое он нес под мышкой, показался Дагу верхом глупости. Если все рыцари такие неловкие, то против кого же Синезубый строит великую стену, всерьез задумался Даг. Тем более что на площадке между трибун началось нечто несусветное. Мужчины, которые в одиночку даже не могли взобраться на коня, разбегались и тыкали друг друга в грудь тупыми жердинами. Иногда они попадали друг другу в ведра, одетые на головы, и тогда поединок быстро прекращался.
Насмотревшись на подобное безобразие, Северянин улучил момент и перемахнул на скамью между Карлен и отцом Поппо. Девушка вспыхнула, но не отодвинулась.
— Чему рад твой родич Гуго? Он рад, что залезет на коня, а потом ему дадут палкой по башке?
— Он счастлив и горд, потому что его отец получил титул рыцаря на поле боя и в следующем году посвятят в рыцари его.
— И что с ним станет? — с любопытством подхватил ярл Годвин. — Ему выдадут железное ведро на голову и пику, которой невозможно драться?
— Я не мужчина, но я вам расскажу, — слегка покраснела дочь маркграфа. — Гуго — сын барона, его сюзерен — сам герцог Магдебургский. Его отец очень радовался, когда после троих дочерей наконец родился мальчик.
— А что такого страшного в девочках?
— Это же ясно, — улыбнулся отец Поппо. — За девочку, когда она вырастет, надо отдать в приданое часть фамильных земель. А мальчик означает рождение будущего сеньора, который будет охранять всех своих ленников.
— Ленников? — задумался Даг. — Как один Гуго может кого — то охранять?
Тем временем на турнирной дорожке еще двое вылетели из седла и были унесены с переломами. Причем женское население Гамбурга с большой радостью следило за чужими увечьями.
— Мой брат до семи лет воспитывался няньками вместе со мной. Мы даже играли, как двое мальчишек, с деревянными мечами, — Карлен закусила губу. — Но после семи лет всех мальчиков забирают в поход. Если они дети графов, баронов, или даже дети мельника, которому присвоили звание рыцаря, мальчик должен драться, спать на земле, плавать и ездить на коне. Зато в нашей семье я одна умею читать и писать, кроме того, я считаю в уме и наизусть знаю Писание.
— Подожди — ка, а Гуго, например, даже не знает толком, кто такой ваш Христос? — спросил Даг.
— Зачем ему это? — улыбнулась девушка. — Мой отец и духовник считают, что достаточно воспитать в юноше отвагу, чтобы каждый рыцарь желал отомстить неверным за страдания и смерть Христа. Тогда слово божье разойдется по земле огнем и мечом…
Хевдинг Годвин и окольничий конунга переглянулись.
— А зачем для кого — то нарезать мясо? — не унимался Даг. — Мне сказали, что это большой почет у вас?
— Когда моему брату исполнилось двенадцать, отец отвез его к своему сеньору, в Магдебург, чтобы тот стал оруженосцем. Вы еще не видели, как наступает настоящая рыцарская конница, — с ноткой гордости произнесла девушка. — Сорок человек отборных рыцарей рассеивают тысячную толпу полабов. Но рыцарям нужны оруженосцы. Кто — то должен подавать оружие взамен сломанного. Когда война закончилась, мой брат чистил лошадей сеньора, мыл его охотничьих собак и прислуживал, стоя за креслом…
Даг переглянулся с товарищами, сидевшими близко. Все парни прислушивались к рассказу с явным недоверием.
— И что теперь? Твой брат — уже рыцарь? — стараясь не язвить, осведомился Даг. — Он уже не режет никому мясо?
— Да, его посвятили. Гуго это только предстоит.
В этот момент на арене один из доблестных бойцов угодил другому затупленной пикой прямо в носовую перегородку, тот кувыркнулся назад и, цепляя головой булыжники, поскакал дальше, пока лошадь не поймали в конце площади. Даг подумал, что с одним мечом в раненой руке он сумел бы разделаться с этими недотепами.
— Стать рыцарем не так просто, — похоже, девушка совсем не обиделась. — Если мальчик выдержит все испытания, то к его пятнадцатому году рождения вызывают на специальное поле. Я в таких местах никогда не была, женщинам это запрещено. Там должен быть священник, там должны быть старшие мужчины, они вручают юноше пояс и оружие, а священник благословляет его на подвиги во имя Христова. Ночью мальчики не спят, они читают молитвы подле храма, затем все обязаны искупаться в святой воде и надеть чистую одежду…
— И что станет с Гуго, если его не убьют в бою? — Северянин намеренно не стал говорить о брате Карлен. — Чем он отличается от обычного графского сынка?
Девушка подняла голову и принялась торжественно загибать пальцы.
— Рыцарь никогда не лжет. Рыцарь верит в святую церковь и готов умереть за Христа. Он всегда защищает папу и церковь. А еще защищает слабых, вдов и сирот. Рыцарь никогда не отступает в бою. Он должен любить своего короля, должен воевать против неверных за веру Христову…
— Ты уже раз шесть сказала про веру Христову, — поморщился Даг. Ему очень хотелось после представления уединиться где — то с девушкой или хотя бы прогуляться вдвоем, но мечты остались мечтами. Горнисты сыграли общий сбор. — Ваш бог не сильнее мудрого Одина.
— Хорошо, расскажи мне об Одине, — примирительно попросила девушка. — Я хочу услышать от тебя, а не от моего духовника.
— Рассказать? — Даг с шумом выдохнул воздух. — Это не слишком просто, я не скальд.
— Скажи мне, ты мог бы молиться вон тому столбу? Или вон той корове? — хитро улыбнулась девушка.
— Конечно, нет, — слегка обиделся Даг.
— Тогда убеди меня. Раз ты не считаешь богом столб или корову, значит, ты можешь рассказать, чем Один от них отличается.
— Хорошо. Тогда ты должна слушать и не перебивать. Твой бог всегда сидел на небе, а Один родился среди людей. Поэтому ты должна убеждать меня, а не я тебя. Но я расскажу… — Даг помял щеки, вспоминая детство, звуки кантеле и скальда Горма. — Так вот, далеко на востоке есть такая страна — Азия. Еще восточнее ее была страна Асов, а главный город звался Асгардом. Там правили двенадцать жрецов, они приносили обильные жертвы, и народ был доволен. Среди владык того народа и родился Один. Он рано прославился мудростью и отвагой. А еще он побеждал во всех битвах. И побеждали все, кому он возлагал руку на голову. Люди верили ему настолько, что избрали своим правителем. И тогда Один повел войско на войну против ванов, которые часто нападали на асов…
— А кто такие ваны? — захлопала ресницами Карлен.
— Не перебивай, — осадил Северянин. — Ваны были тоже потомки первых людей, были могущественными, почти как боги. Асы и ваны стали сражаться, но никто не мог победить. Тогда они договорились о мире и обменялись мудрейшими из людей, как заложниками.
