Покончив с ужином, Трол вышел во дворик, чтобы еще раз посмотреть на каменную стену по ту сторону магического занавеса. У ворот его нашел Ибраил.
– Ты заметил, что тут что-то происходит со временем? – спросил он у Трола. – Только приехали, субъективно прошло-то часа три, а солнце почти село.
– Заметил, – кивнул Трол. – Только особого значения это не имеет. Гораздо больше меня занимает проблема, односторонний ли это коридор или…
– Односторонний, – уверенно отозвался Ибраил. – Я проверял.
– Как? – спросил Трол.
– Есть способы. – Ибраил подумал и добавил: – Так что, Трол, обратного хода у нас не будет. Единственный раз войдем, и там, куда выйдем, придется остаться…
– А если это ловушка? – спросил сзади, от двери Роват. – Если этот переход приведет нас на каменную скалу посередине моря?
– Скала – это еще неплохо, – отозвался Ибраил. – Если это ловушка, то тебя могут высадить в центр гнездовья мантикор или прямо на дно океана… И оглянуться не успеешь, как превратишься в кровавые ошметки, которые сам Демиург не сможет собрать заново.
– Быстро умереть тоже не страшно, – отозвался Роват. – Есть более тяжелые варианты. – Он отвернулся и ушел в замок.
– Он прав, – сказал Трол и посмотрел на мага. – Пойду-ка я спать.
Миновав лошадей, которые мирно жевали из торбы овес, напоенные и вычищенные, довольные судьбой и немного собой, он дошел до обеденного зала, где решено было остаться. Хотя на втором и третьем этажах в ряду полупустых комнат имелись и такие, где стояли старые кровати со сгнившими балдахинами, он постелил себе под одной из колонн кошму, положил под голову седло, укрылся одеялом и уже через пять минут вполне мирно спал…
Или не спал, а лишь собирался спать. Трол вдруг понял, что ищет рукой свои мечи, но, когда его ладонь нашла их, они не оторвались от пола. Словно срослись с ним, превратились в часть барельефа, состоявшего теперь не только из предметов, принесенных в этот зал из дворика, но и из тел его товарищей, спящих неподалеку… Мгновенный приступ паники, какого, как ему показалось, он еще никогда не испытывал, он подавил усилием воли.
Поднял голову и еще раз проверился. Да, в зале донжона замка Керр-Ваб находился кто-то другой, чужой и незнакомый, кто обладал таким могуществом, что мог превратить их всех в неподвижные фигуры, даже лишенные дыхания, выпадающие из мира, но почему-то… не превратил его самого и Ибраила.
Маг тоже не спал, а лежал, мерно вздымая грудь в попытке казаться спящим. Осознав, что его усилия ни к чему не привели, Ибраил поднял голову и посмотрел на Трола.
– Он тут, – прошептал он.
– Да, – прозвучал голос на медленном и очень старом фойском, таком, на котором, наверное, не сумел бы говорить и сам Джа Ди, легендарный ученик Сухмета, сподвижник Лотара Желтоголового, – я тут.
Голос был очень тихим, как шевеление травы под дуновением ветра, как шелест прозрачнейшего ручья по песку, как звон тишины в ночной пустыне, но он заполнял собой весь зал, так что его можно было слышать, вероятно, даже во дворике, где негромко заржали лошади.
Трол сел, отказавшись от попытки схватить мечи. Огляделся, поднимая темновое видение до предела, одновременно обострив слух и ощущение окружающего пространства.
– Кто ты? – спросил он скорее усилием сознания, чем вслух.
– Это… странный вопрос, – удивился голос. – Вернее, я уже забыл, как называл себя… прежде.
– Прежде смерти? – ясно, очень четко спросил Ибраил. И, лишь удивившись этой ясности, Трол понял, что маг тоже говорит в ментальном плане, а не голосовыми связками.
– Ты, задающий этот вопрос, знаешь, что такое смерть? – отозвался голос.
– Нет, этого не знает никто из неумерших, – согласился Ибраил и вздохнул. – И не уверен, что хотел бы узнать.
– Зачем ты пришел? – спросил Трол.
– Хороший вопрос, – заметно смягчился голос.
Внезапно в углу зала во главе стола стал виден чей-то чуть светящийся силуэт. Это был и человек, и что-то, не вполне соответствующее человеку, скорее какое-то животное, хотя и не живое… Что-то похожее на предмет, обычно признаваемое неодушевленным, и в то же время способное действовать, проявляться в этом мире согласно собственной воле.
Нет, это было что-то, сформированное очень давно и не стремящееся уже казаться человеком. Хотя некогда это могло быть человеком.
– Я очень стар, – вздохнул силуэт. – Если хотите, можете считать меня призраком… Я существую только для того, чтобы передать послание.
– Кому и от кого? – спросил Ибраил.
– Опять ты спрашиваешь не то, что нужно. – Голос чуть стих. – Я даже начинаю размышлять, правильно ли я явился вам, не поторопился ли?
– Скажи свое послание, и мы поймем, дошло ли оно по назначению, – предложил Ибраил.
– Тогда слушай… – Голос призрака теперь обрел какой-то другой, чуть более гортанный звук. И вдруг полилась речь, незнакомая ни Тролу, ни Ибраилу, – это было совершенно понятно по ощущению, которое она вызывала в сознании мага: – Куты шас'цу вахариби-л'та негоцир мет'пла…
Это было заклинание, причем какой-то очень неявной силы. В чем оно заключалось, Трол не понимал. Он лишь видел, что движение сознания призрака или того, что заменяло ему сознание, было отточенно магически. И что эта древнейшая формула могла привести к чему-то невиданному, чего не мог объяснить даже Ибраил.
Послание было длинным, очень длинным. И хотя Трол не понимал его, он старательно запоминал его, вернее, даже затверживал, как Учитель учил его, мобилизовав память затверживать с первого раза иные из магических формулировок, чтобы вспомнить их, если потребуется, через многие дни и даже месяцы. Призрак тем временем продолжал:
– Об-щарас та кус мыр, гвиди'паламор, непходрех фры зада валим паск…
Ибраил делал почти то же самое, только еще более сильно и уверенно. Он записывал послание в себя, как текст записывают в книгу, разумеется фиксируя при этом и ментальный план заклинания, которым маги и обязаны творить свои колдовские сеансы, и пытаясь разобраться в верховных силах, которые заклинание приводит в движение, и даже норовя ощутить запретное, лежащее за горними силами мира воздействие этих сил на общие зависимости причин и следствий, на непознаваемое в той мере, в какой оно доступно человеку.
– Ак'кри мисофом запаш-нул вис та кур йо-ох. – Кажется, призрак договорил. Потом на своем ветхом фойском добавил: – Кажется, несмотря на вашу глупость и волнение, вы запомнили слова.
– Что значат эти формулы? – спросил Ибраил, все еще находясь под воздействием магического смысла слов.
– Этого я не знаю… – Призрак стал таять. Его силуэт теперь становился все более тонким, он сливался с царящей в зале тьмой. – Я выполнил с вами свое предназначение. Теперь буду ждать следующих.
