Стас говорил спокойно и размеренно, словно учитель перед учеником.
— Не удивлюсь, если ты думала, что фермеры обожают своего короля. На самом деле им плевать, кто во дворце, они подчиняются силе ваших воинов. Не будь их — кто бы исполнял твою волю?
Элор опустила голову.
— Наверно, ты прав. Я никогда не думала об этом. Мне казалось, что наши подданные счастливы.
Стас только вздохнул.
— Ладно. Давай спать.
Они легли в шалаше, тесно прижавшись друг к другу. Им было тепло вдвоем. А утром двинулись дальше. Шли — и говорили:
— Как ты сказал: власть держится на силе? А мое войско — один-единственный ставр.
— Зато какой! — пошутил Стас, но Элор даже не улыбнулась.
— Ты прав, Мечедар. Я думала над твоими словами всю ночь. Ты прав. Даже если меня признают и вспомнят — что я без поддержки силы? Ничто. Сестра все просчитала.
— И наш побег?
— Случайность. Счастливая случайность.
— Слишком много случайностей, — заметил Стас. — Даже наша… дружба удивительна, ведь так?
— Ты веришь, что все — неслучайно? — Элор приподнялась на траве. — И то, что произошло, — предопределение? Судьба?
— Не верю в судьбу. И не хочу.
— Во что же ты веришь, Мечедар?
— В удачу. В правду. В любовь.
Ее глаза заблестели.
— И в то, что ты станешь королевой Ильдорна. Если захочешь. Мы на свободе, и мы можем действовать, можем попытаться!
Черт возьми, а зачем тогда все?! Стас ощутил сильнейший азарт, он понимал, что ставит на карту жизнь, но хотел играть!
— Подумай, вспомни. Быть может, есть кто-то, кто поможет тебе, какой-то человек…
Она вскочила на ноги.
— Ты прав, Мечедар! Нам надо найти Мортерна! Он поможет, ведь он клялся мне в любви. — Она осеклась.
Стас промолчал. Что ж, раз так, пойдем до конца. Раз обещал.
— Сестра сказала: он скоро приедет. Он часто приезжал, и в последний раз говорил с отцом о свадьбе… Мортерн поедет по Северному пути — это я знаю точно. Нам надо лишь встретить его. Едет он не один, с обозом, поэтому двигается медленно. Мы успеем.
Некоторое время шли молча.
— А кроме Мортерна, кто-нибудь сможет помочь тебе?
— Наверно, никто. Не знаю.
— А сам Мортерн надежен?
Элор остановилась.
— Что ты хочешь сказать? Я знаю его давно. Порта всегда хотела породниться с нами. Мы соседи. И никогда не воевали.
— Что за Порта?
— Ах, ты не знаешь! Порта — родина Мортерна. Она там, за горами. — Элор махнула рукой.
— Я вот думаю: Айрин может послать к нему гонца, и твой Мортерн…
— Ты что, Мечедар! Мортерн не предаст меня. Никогда!
— Почему ты так уверена? — Стас уже ненавидел неведомого Мортерна. За что? Ни за что. За то, что он есть!
— Я знаю. Он любит меня!
Стас набычился и замолчал.
— Что ты, Мечедар? — Элор пыталась заглянуть в глаза, но ставр воротил морду. — Ты… ревнуешь?
— Все. Идем искать Мортерна. — И больше Стас не проронил ни слова.
Поднявшись на один из холмов, Элор сумела определиться на местности и уверенно показала на север.
— Там дорога. Идем.
Еда закончилась еще утром, и Стасу пришлось ломать голову, как прокормить спутницу. Толстые стебли водяных растений и дикие кислые плоды Элор есть не могла, в отличие от нее, Стас ощущал, что в лесу не пропадет. Нос безошибочно находил съедобные листья или плоды, и ставр подкреплялся прямо на ходу. Ягоды утолить голод человека не могли, и Элор слабела на глазах, все чаще останавливаясь и отдыхая.
Стас устроил привал и отправился на охоту. Странная это была охота. Стас вновь поразился тому, что, в отличие от человека, лесные обитатели не принимали его за врага. Ни птицы, ни звери совершенно не боялись ставра, что превращало охоту в подлое убийство. Но делать нечего. Стас поймал животное, похожее на хорька, и, брезгливо отвернувшись, свернул ему шею.
— Вот и еда.
— Что это? — скривилась девушка.
— Мясо.
— Я не стану это есть.
— Надо. Сейчас я его освежую, вымою и пожарю — будет вкусно.
Стас непроизвольно сглотнул. Как же давно он не ел мяса!
— Я все равно не буду это есть.
— А-а-а, наверно, ты думаешь: мясо на деревьях растет? Или животные сами себя жарят и на тарелки ложатся? Как мило с их стороны!
— Я не стану есть эту тварь!
— Станешь! — Стас подошел и навис над сидящей принцессой. — Нам долго идти, а сил у тебя не осталось.
— Ты не смеешь мне приказывать!
Он нагнулся и в один миг прижал ее грудью к земле, но держал тяжелое тело на руках. Их глаза встретились. Она ждала. Да, она ждала!
— Я… смею!
Он поцеловал ее так нежно, как мог, едва коснувшись губами. А потом поднялся.
— Пойду, займусь мясом.
Сердце стучало как сумасшедшее. Стас ликовал. Она не отвернулась, она смотрела ему в глаза!
Свежевать тушку ножницами было неудобно и трудно, но ставра всегда выручала сила. Кое-как справившись, Стас отправился к ручью промыть мясо.
«Смог бы я так? Смог бы полюбить совершенно иное существо, другое: с рогами и копытами?» — думал он, склоняясь над водой, вмиг побуревшей от крови. В компьютерных играх таких существ рисуют весьма соблазнительно, но за изображениями не стоит душа. Мужчинам надо видеть, чтобы полюбить, для женщин это не главное… Стас улыбнулся, домыл тушку и пошел к стоянке.
Через полчаса мясо жарилось на самодельном вертеле, а Стас следил, чтобы не подгорело. Элор сидела рядом, глядя на его действия, как на таинственный ритуал.
— Ты все умеешь, Мечедар. Я никогда не была одна в лесу, но с тобой я ничего не боюсь.
Стас улыбнулся.
— Ты такой смешной, когда улыбаешься, — засмеялась Элор.
— Скоро будет готово, — не зная, что ответить, сказал Стас.
Вопреки опасениям Элор не стала ломаться, благосклонно приняв из рук Стаса лучший кусок.
— О-о, очень вкусно! — проговорила девушка, впиваясь зубами в мясо. — И необычно. Никогда… такого не ела.
Он смотрел, как ест Элор, и улыбался. Затем вид жаркого спровоцировал желудочный спазм. Как же есть хочется! Про себя-то он и забыл. Можно вернуться к ручью, нарвать съедобных кореньев, но стоит ли? Мясо выглядело так соблазнительно, что Стас не выдержал. В любом случае она все не съест.
— Мечедар?
— А? — Ноздри жадно ловили запах жареной плоти. Странный такой запах. В его мире аромат был вкуснее.
— Разве ставры едят мясо?
— М-м… Иногда.
Он жадно впился зубами в жаркое. Могучие челюсти вмиг раздробили хрустнувшие косточки, и мясо исчезло в желудке. Хорошо! Элор удивленно смотрела на это пиршество.
— Ты не перестаешь меня удивлять.
