– Этот вопрос разрешили, - подвел итог Лекс. - Так теперь ты согласен?
– А что все это изменило? - поинтересовался темный.
– Ну, Риан!.. - и спор начался по новой. Чтобы прекратить этот шум, Кирр не выдержал и рявкнул на мага:
– Да сделай ты, в конце концов. От ваших криков уже голова разболелась.
Остальные совершено искренне поддержали старшего эльфа, отняв ладони от ушей.
– Да, ладно, - пошел на попятный темный. - Только с тебя что-нибудь интересное - пригрозил он графу.
– Опять в архив идти, - простонал тот. - Может, на этот раз ты обойдешься без нового заклинания? Выбери другую тему!
– Ни за что! - категорично отказался Риан. - На этот раз тебе не отвертеться.
– А что за заклинания? - поинтересовался я, едва сдерживая смех.
– Одним из прадедов Лекса был темный маг-коллекционер, - отозвался Валериан. - Он любил находить новые магические приемы и записывал их у себя на свитках, которые теперь валяются в архиве у Лекса.
– Слушай, я отдам тебе все эти записи, только если ты сам их найдешь, - простонал граф. - У меня аллергия на книжную пыль.
– Идет, - довольно усмехнулся Риан. Форандо только сейчас понял, как его провели.
– Ну, ты и… зараза, - покачал он головой.
– Ну, вот, - удовлетворено кивнула Тара. - Если уже не только мы говорим это, то Риан, признай этот факт - ты действительно зараза.
– А я и не отрицаю, - Риан потянулся всем телом, поражая кошачьей грациозностью. - Ну, так идем?
– Пошли, - вздохнул граф.
– Вы с нами? - поинтересовался темный у нас.
– Естественно, - ответил за всех Таль. Признаюсь, было очень любопытно понаблюдать за работой некроманта.
Спустившись в подземные уровни замка Форандо, мы направились к усыпальницам. Насколько я помню, там всего три предка Лекса. Где остальные - осталось загадкой и для самого графа. Зайдя в круглый зал, я поморщился. Ну, не нравилось мне тут. Никогда не любил пыльные залы, наполненные запахом тлена. И эти три каменных гроба. Кто придумал такую планировку? Архитектору надо руки оторвать.
Свет от шести факелов едва разгонял темноту. Кстати, огонь поддерживался все время, причем без помощи людей - изобретение прадеда графа. Мне было бы полезно узнать рецептик. Ничего, порыщу по архиву в свое удовольствие…
По старой и крайне неприятной памяти я подошел к среднему гробу.
– Здесь этот маразматик лежит, - поморщился я.
– Повежливее с моими предками, - делано возмутился Лекс, при этом не отрывая полного раздражения взгляда с крышки. - М-да. Был ли он маразматиком - не знаю, а вот сволочь еще та…
– Неужели хуже Риана? - удивилась Тара, с интересом рассматривая зал.
– Поверь, хуже, - мрачно ответил граф. - Риан по сравнению с ним еще душка.
– Есть к чему стремиться, - радостно заявил я, заставив Гварта и Лекса поперхнуться воздухом.
– Вот уж не надо, - сипло произнес мой друг. - Второго я не выдержу.
– Но он же мертв, - поразился друид, стараясь перевести надписи на стенах.
– Угу. И от этого еще хуже, - подтвердил Лекс. - Теперь в виде приведения он является в замок каждое полнолуние. Вот уж подарочек.
– Стоп! - насторожился я. - Раньше же он не являлся!
– Нет.
– А с какой радости теперь проснулся?
– Ты это у меня спрашиваешь? - раздраженно отозвался граф. - Он у меня всех слуг уже вымотал своим нытьем.
– Представляю, - сочувственно сказал я.
– Нет, не представляешь! - распалялся Форандо. - Представь лучше другое! Только я с Миррой…
– Миррой? - насмешливо приподнял бровь Таль. - Ага! Все же верность вы не храните…
– Было бы кому, - скривился Лекс. - Короче, я с Миррой только приступил… ну, вы поняли… как этот старый извращенец из стены полез!
– Да? - я едва сдерживался от смеха, что уж говорить о Таре и Гварте. Алин отвернулся, сделав вид, что его ОЧЕНЬ интересует та надпись над входом. - Как не повезло.
– И не говори, - согласился друг. - Я потом Мирру несколько дней уговаривал прийти ко мне…
– И как, пришла? - с несвойственной ему усмешкой, поинтересовался Ясень.
– Нет, - печально вздохнул граф. - Эх, а была такой…
Тара предупреждающе кашлянула. Лекс тут же повернулся к ней и извиняюще улыбнулся:
– Прошу меня простить. Может, приступим к делу?
– Может, и приступим, - сварливо отозвался я. Потом снял с пояса черный жезл. Аметист приветственно сверкнул в темноте. - Отойдите лучше подальше. И Лекс…
– Да-да? - повернулся ко мне друг.
– Можно я его прикончу по настоящему? - с тоской сказал я.
– Согласен, - уныло произнес граф. - Поверь, он мне уже всю душу вымотал. Так что я обойдусь как-нибудь без его драгоценных знаний.
– А как ты его прикончишь? - заинтересовался брат. - Он же уже мертв.
– Отправлю его душу туда, куда ей положено, - мрачно ответил я, потом взмахнул рукой. - Все, отойдите. И будьте добры - не мешайте! - мой взгляд недвусмысленно уперся в Атарину. Девушка вздрогнула и залилась краской:
– Ну почему всегда я?
Я не ответил. Перехватив жезл поудобнее, затянул тихую песню, вкладывая в нее толику силы, удваивая мощь жезлом. Вот и проверю его в действии. Этот инструмент не увеличивает мои силы, как ошибочно полагают светлые, он просто уменьшает количество затрат сил на заклинание, из-за чего маг дольше способен вести бой.
Камень засиял ровным светом. Лучи потянулись к гробу, проникая сквозь камень. Вот они пропали, и на смену пришло легкое зеленоватое свечение.
– Опять спать не даете? - послышался знакомый ворчливый голос. - Когда же вы, наконец, подохнете?! Грязные ублюдки…
Я с восхищением наблюдал за работой Риана. Вся команда без испуга смотрела на магию смерти, только искренне любовалась спокойным и сосредоточенным лицом нашего спутника. Приятный во всех отношениях голос выводил жуткую песню, заставляя вздрагивать от неясных ощущений. Словно ты соприкасаешься с иным миром. Не зря, ой, не зря все так боялись некромантов. Но совершенно напрасно люди называли их мерзкими магами. Вон Тара не отрывает взгляда от глаз темного, светящихся фиолетовым, как и навершие жезла. Некромагия по своей сути не являлась злом. В ней даже присутствовало свое очарование. Жуткая, но загадочная, привлекающая внимание своей таинственностью, она влекла многих, но редко кто становился действительно мастером в этом разделе. Большинство погибало, не сумев пройти посвящение. Риан смог, за что заслуживал искреннее восхищение и уважение.
Наконец голос Валериана затих, исчезнув под каменным потолком. Над гробом сгустился воздух, собираясь в светлую, зеленоватую фигуру. Вот только слова ее не принесли никому радости.
