— Так ты уже?.. — я замолчал, не в силах сказать ни слова. — Но как?
— Не так уж и сложно уговорить того, кем руководит кое-что между ног, правда ведь?
— Ну-у-у, может быть…
— Наплела ему про знакомую ведьму, рассказала о несуществующих болячках, он и повелся и даже ничего не заподозрил. Как этому придурку в голову придет, что мне это нужно?
Я бы пожал плечами, если б мог. Даже самые, казалось бы, разумные люди часто совершают дурацкие ошибки. Моего дружка Августа же назвать «разумным» невероятно сложно, он скорее идиот-суицидник, которым я становиться не собирался и не собираюсь.
— Когда примемся за работу?
— Сейчас же, — ответил я. — Одевайся, бери только самое необходимое: деньги и сменку на всякий случай, много вещей не бери. Прихвати нож или кинжал, какой у тебя есть. Если надо, на месте докупим остальное.
— А что случится с этим миром? Август все трясется над равновесием и прочей магической лабудой…
— Разве это столь важно? Сотни чернокнижников создают порталы в бездну, и мы еще живы! Ничего не случится, конец света откладывается.
Селеста кивнула, и через пятнадцать минут мы уже стояли на заднем дворе перед лежащей на земле глиняной чашей, в которой лежал знакомый всем перстень с черным как ночь камнем.
Женщина присела над чашей и вылила туда собранную кровь. Она закипела. Перстень мелко задрожал, со звонким треском стукаясь о глиняные стенки сосуда, и внезапно подлетел вверх. Чернота камня вышла наружу. Она быстро распространялась по воздуху, поглощая весь свет, и вскоре все вокруг заполонила тьма.
Она поглотила и нас, и когда мы очнулись, я увидел рассвет…
— Как прекрасно, — пораженно выдохнула Селеста.
— Угу. Вставай давай, женщина, застудишь почки! Прекрасно ей, блин…
Мы лежали на траве. Мягкий прохладный ветер, берущий начало на далеком западе и огибающий снежные шапки до боли знакомых гор, нежно трепал наши волосы и обдувал лицо, вдыхая в легкие чарующий аромат ромашки и сирени.
Несмотря на мое нервное ворчание, Селеста подниматься не спешила. Женщина упивалась свободой, да и как я мог ее винить? Я сам на несколько коротких мгновений оказался в плену этого теплого родного солнца и поразительного чистого синего неба, по которому, будто огромные перья белого голубя, плавали мягкие снежинки облаков.
Всего лишь на несколько мгновений во мне проснулось все былое, вновь вспыхнули чувства. Я готов был взлететь ввысь, отдаться ощущению полета и желанной свободы, отбросить все сомнения и всю ту боль, сдерживающую меня здесь, сейчас, и стать частью чего-то большего. Всего лишь на несколько жалких коротких мгновений…
А потом я вспомнил, кто я и зачем пришел, и наваждение пропало. Сейчас не время для подобной чепухи, да и никогда не было. Стоит вспомнить, что скрывает за собой эта наигранная умиротворенность, и разом перестаешь ее замечать. Хищники всегда бродят в округе, и не важно, животное это или что пострашнее, а тех, кто отвлекается на белоснежные облачка, природа заставляет об этом горько пожалеть.
— Чего ты такой хмурый? — ее губы невольно расплылись в улыбке. Женщина скинула с себя душную шубу, сапоги и несколько накидок, которые приходилось на себя натягивать из-за суровой зимней обстановки края света. Она осталась в одном легком платье и тонких кожаных брюках и снова улеглась на траву, глубоко вдыхая свежий воздух.
Он пьянил ее, делал ее счастливой. Кто сказал, что только Эрин способен развить у тебя зависимость? Зависимость может создать все, особенно люди.
— Давно я не бывала в таких местах, — прошептала небу Селеста, любуясь неровными разводами облаков. — И это твой дом.
— Это наш дом, — поправил я ее и снова повторил: — Поднимайся. Задержимся тут еще минут на тридцать, и можешь смело копать себе могилку.
— Это еще почему?
Я почувствовал резкий укол разочарования. Ну, чего-чего, а приносить людям плохие вести — моя профессия. Не зря ж я почти тридцать лет монстров убивал!
— Северная Голиция, мамаша, — место не для слабаков, любующихся прелестями природы. Это место силы, место отчаяния и зла, причем настолько великого, что тебе и не снилось. Здесь больше века не жил ни один человек в страхе, что проклятие, павшее на этот край, затронет его и сделает безумным чудищем, которого свои же пристукнут при первой возможности. Может, из-за отсутствия людей эти земли стали такими прехорошенькими…
— Не жил.
— Чего?
— Ты сказал «не жил», а сейчас живут? — с интересом спросила Селеста.
— Честно? Без понятия, но когда я в последний раз здесь был, нашлись дураки. Так что поднимай свои сочные бедрышки с сырой землицы и топай на северо-восток: быстрее смоемся, меньше проблем будет.
С некой долей жалости от прощания с красочным пейзажем Селеста встала на ноги и осмотрелась, натягивая перстень с Амнелом на указательный палец. Она откинула шубу в сторону (и правильно: за такую махину здесь мало кто заплатит, морозы тут не такие уж и сильные, да и тащить ее до ближайшего города дело весьма трудоемкое), стянула с ног теплые шерстяные носки и вновь напялила свои сапоги, которые теперь болтались на ступнях как петух с ломаной шеей.
— Ноги сотрешь в кровь, — предупредил я.
— Пусть, потом разберемся, — упрямо заявила женщина, и я не стал больше лезть к ней со своими (не дурацкими!) советами.
Селеста перекинула через плечо свою сумку, и мы потопали вперед.
— Северная Голиция, — будто смакуя каждое слово, пробормотала женщина. — Что за название такое? Есть и Южная?
— Не-а, насколько я знаю.
— Тогда почему?..
— Почемушто! Просто название, чего ты прицепилась?
— Да просто, — она взяла короткую паузу между своими постоянными вопросами. — А что там с проклятием? Оно нас не коснется?
Я выдохнул, но это скорее прозвучало как монотонное «у-у-у-у».
— Я твое проклятие, дорогуша. Второй раз Волком стать просто невозможно.
— Так это отсюда…
— Да! — решил я опередить все ее следующие вопросы. — Я здесь родился, здесь жили мои родители и родители их родителей, проклятие у меня в крови. Как оно появилось? Второй договор с Проводницей, это тебе что-нибудь говорит? Нет? Вот и все!
Селеста фыркнула.
— Мог бы просто поделиться воспоминаниями, разве так не легче?
— Боги, за что вы послали мне эту женщину… Поделиться воспоминаниями — залезть в твою голову так глубоко, что потом не вылезть. Не хочу рисковать, уж лучше ты сама прочти это.
— Нет. Мы ведь договорились пока друг к другу не лезть.
— Вот и умничка.
