По плану, он создал несколько секретных комплексов, где разместил спящих людей нового типа, лишенных всякого намека на корень духа. Он поместил туда же инструменты труда, еду и обучающие материалы. Всё, чтобы новая цивилизация смогла подняться на руинах старой.
Закончив с подготовкой, он выпустил чуму. Но к сожалению, созданная им болезнь оказалась недостаточно сильной и не справилась со своей задачей.
Более того, специально позволивший себя убить, чтобы отвести подозрения, оригинальный Лю потерпел вторую ошибку, уже с перерождением, после чего стал пленником в своем собственном теле.
Да, у созданных им убежищ были таймеры, чтобы выпустить людей на поверхность. Но Девятиглавый паук не сомневался, что все те люди нового поколения, выйдя из убежищ скорее всего, были убиты другими же крестьянами, не желающими, чтобы «бездуховные» продолжили существовать. А даже если кто-то и выжил, этого было недостаточно, чтобы создать полноценную популяцию.
Понимая всё это и многое другое, Сян Лю окончательно разочаровался, как в человечестве, так и своём месте в этом мире. Будучи изуродованным не только внешне, но и внутренне, Лю не желал продолжать своё существование. Тем не менее у него оставалось одно, последнее дело.
Лю не верил, что человечество когда-либо сумеет разорвать этот порочный круг. Слишком много раз подобное повторялось. Ему было тесно в этих убогих рамках. А значит, человечество должно уйти, дав место кому-нибудь, кто займет его место.
Сян Лю не был слепым и видел, как ци способна менять тех же зверей, даруя им подобие разума. Кто знает, на что будут способны звери, если их не будут поколениями вырезать люди? Возможно, они проваляться так же, как и они, но у них будет шанс попробовать.
Так, находясь в плену своего тюремщика, Лю начал работу над специальной «добавкой», способной дополнить ту чуму, что разрабатывал его пленитель.
Возможно, Тюремщик был гениален, но именно Сян Лю когда-то создал чуму.
Сотни лет прошли в подготовке к его мести, и сегодняшний день должен был стать последним. Прошло уже больше четырёх месяцев, как болезнь была выпущена наружу.
Сян Лю чувствовал, как она проникла, в том числе, и в его плоть, хоть он всё так же был заперт глубоко под землёй.
Недостающая часть чумы была скрыта в его собственном теле. В некотором роде он сам изменил себя, чтобы чума стала его неотъемлемой частью, чтобы проверка не обнаружила ничего чужеродного в его теле. Всё это время она спала, но пора было ей проснуться.
Он стал ключом и пришло время открыть замок.
Чувствуя, как Чума внутри него и вокруг взрывообразно меняется, распространяясь всё дальше и дальше, Сян Лю впервые за многие годы улыбнулся как нормальный человек.
На секретной базе зазвенела тревога, когда изменённый патоген был замечен артефактами, что привело находящихся здесь ученых в панику.
Спустя пару минут в его комнату ворвутся и найдут лишь труп, но эти оставшиеся минуты он проведет, как человек, который сам выбрал свою судьбу.
Глава 20
Люди по-разному принимают победы. В некотором роде, именно в этот важный момент бывает и приоткрывается истинная суть человека. Глядя на то, как он или она реагирует на свой триумф, можно прочитать, каким человеком этот кто-то является.
Кто-то пытается показать, что это было ожидаемо. С большой долей вероятности можно сказать, что такой человек очень горд и самоуверен. Он желает утвердить не только в своём собственном разуме ощущение безошибочности, но и убедить в этом окружающих.
Есть те, кто наоборот принимают каждую победу, словно это чудо, что случилось вопреки их усилиям. Если это не притворство, то у такого человека глубокие проблемы с уверенностью в себе.
Однако все эти победы не более чем проходные достижения, которые мы все получаем раз в несколько месяцев или даже лет. Случайное повышение, победа в игре в бильярд или многое другое.
Куда интереснее в нашем случае победы, что случаются, скажем, раз в десятилетие или вообще раз в жизни. Подобные достижения столь значительны и невероятны, что человек с шоком осознает, что он не только добился того, чего хотел, но, скорее всего, может никогда не добиться ещё большего.
Когда политик после десятилетий тяжелейшей подковерной политической борьбы становится губернатором, или работник садится в кресло генерального директора гигантской корпорации, то они чувствуют опустошение.
Эти люди понимают, что шанс получить ещё одну корпорацию, или президентство исчезающе мал, а значит, они достигли потолка своей жизни.
И казалось бы, вот, сейчас человек и должен раскрыться, ведь у него есть всё, чего он так желал, к чему стремился большую часть своей жизни!
Но к несчастью всё устроено несколько сложнее.
За любые сверх усилия рано или поздно приходят сверх последствия. С достижением вершины человек с ужасом понимает, что он остался без цели. Потерянный, словно ребёнок, которого оставила мама у кассы в продуктовом магазине, а очередь уже почти закончилась.
Кто-то перебарывает это чувство и учится жить дальше, а некоторые остаются с ним навсегда, глуша его алкоголем, женщинами и разгульным образом жизни.
Шин Чан Ди оказалась из тех, кто не умеет принимать подобные победы.
Гибель её брата оставила императрицу в растерянном виде, словно она до конца так и не могла поверить, что он умёр, и теперь она законная императрица. Она даже пришла на место его смерти и долго стояла у кратера, где покоился пепел её брата.
Даже во время коронации Шин Чан Ди осталось потерянной, не зная, что ей делать дальше. Впрочем, для меня это было даже благом. Чем меньше Шин лезла в политику, тем меньшей она была бы проблемой впоследствии.
Всемирный план не предполагал наличие императоров, поэтому Шин Чан Ди в лучшем случае получит, как и все, кусок территории на вырост. Если же она не сможет достичь ранга высшего, то её земли отойдут в общий пул территорий.
Последние я намеривался использовать, как этакую «мусорку», куда я бы добавил те земли, что или очень сложно поделить или они имеют какие-то тяжело решаемые проблемы.
Перейдем же к итогам битвы.
Стоило Джунгу умереть, как смысл дальнейшего сражения умер вместе с ним. Опять же, сложно воевать, когда все высшие практики дружно решили перейти на сторону твоего противника?
Конечно, настоящих предателей было всего трое — двое прикончили императора, а ещё один был среди сражающихся, но и остальные не стали строить из себя героев, тут же присоединившись к большинству. В конце концов, с тремя предателями наша общая численность стала равна аж восьми, в то время как у них осталось лишь четверо живых высших. А столь старые практики прекрасно умели менять свою сторону, если чувствовали, что проигрывают.
По договору, их предательство должно было быть оплачено вступлением в объединение жрецов на равных правах и получение своей собственной земли. И я не собирался им в этом врать. Они и впрямь получили бы всё обещанное. Вот только была одна деталь, что особо не оговаривалась.
— Лжецы! Проклятые лжецы! Отпустите меня! Вы обещали! — надсадно орал Чанг, корчась от пронизывающей его нестерпимой боли. Когда чужая ци проникает в твоё тело и подавляет твою собственную, это чертовски больно.
Последнее было необязательно, но иначе Чанг сумел бы использовать ци и вырвался бы из захвата, чего желательно было избежать.
Сам Чанг лежал на каменном полу, где его и уронили Светоносный, Безымянная и новенький из охраны Джунга. Чуть ранее он тоже был пойман и насильно привязан к Кошмару. Было удивительно, что он сам вызвался помочь тоже пройти «инициацию» своему другу.
— Не стоит так дёргаться и злиться, — безэмоционально заявил я, склоняясь над Чангом, попутно активируя жуткие картины в помещении. На данный момент существовало уже несколько комнат инициации, и, признаваться честно, я заметно заколебался разрисовывать помещения, чувствуя себя чем-то средним между проклятым маляром и Микеланджело. — Иначе ты рискуешь навредить сам себе.
