— Нории, хватит!
Снова нырок, но ты уже угадываешь его движения и успеваешь набрать воздуха. И теперь внимательно рассматриваешь окружающую красоту — дно неровное, пестрое, цвета приглушенные и в то же время очень чистые, яркие — тут и странные, огромные сиреневые цветы с лепестками-иголками, лениво колышущиеся в толще воды, пронизанной почти осязаемыми лучами солнечного света, и колонии разноцветных кораллов, растущих вверх причудливыми наростами и веточками, похожими то ли на ветви деревьев, покрытых розовым и лиловым инеем, то ли на красные кровеносные сосуды, пьющие кровь моря. И трепещущие тонкие водоросли — ржавых и ярко-зеленых оттенков, в которых прячутся радужные рыбки. И медленно движущиеся полупрозрачные медузы, от маленьких, с ноготок, до гигантских, пульсирующих куполов с длинными фиолетовыми и синими нитями. И целые террасы из белоснежных коралловых «игл», похожие на заснеженные поля с неубранной замерзшей травой, в которых вдруг показываются глаза сердитых крабов. И фиолетовые, синие, зеленые краски кругом — дивный подводный сад, хрупкий, полный жизни мир.
Дракон выныривает, дает ей отдышаться и снова уходит под воду — Ани срывается с его спины и зависает в беззвучной мерцающей прозрачной синеве в нескольких метрах от поверхности. Платье парит вокруг куполом, волосы колышутся вокруг головы, внизу расстилается коралловый рай, а огромный белый ящер медленно, завораживающе кружит вокруг нее — невероятно большой, такой, что она кажется себе маленькой рыбкой рядом с акулой, чуть голубоватый в толще воды, со сложенными по бокам крыльями. Он внимательно следит за ней, мягко подныривает под нее и движется вверх.
И снова поднимаются они к поверхности, принцесса лежит без сил, раскинув руки и дышит, дышит, и мир снова прекрасен и ярок, несмотря на то, что мокрая одежда липнет к телу, волосы слиплись от соли и растрепаны — гребни остались в подарок подводным богам, а до берега далеко.
Дракон поплыл к берегу, обернулся прямо в воде, подхватил ее на руки и вынес на песок. Ангелина закрыла глаза, слушая звук шагов и биение сердца под прохладной влажной кожей, ощущая эту кожу пальцами — как хотелось впиться в нее ногтями, но сил не было вообще. И только когда Нории поставил ее на землю и потянулся раздеть, принцесса сверкнула глазами, отступила и ушла за чахлые пальмы — снимать промокшую одежду.
— Я полью тебя, — сказал он, подходя сзади, — иначе неприятно будет от соли. Не бойся.
— Я тебя вообще никогда не боялась, — сухо ответила принцесса. На волосы и спину полилась вода, дракон держал кувшин одной рукой, другой легко касался ее тела, обмывая. Большая ладонь двигалась по спине, плечам, вслед за потоком воды оглаживала руки. Он взял другой кувшин, присел — прохладная вода потекла по ягодицам, ладонь едва коснулась их, спустилась на бедра, прошлась вниз, к лодыжкам. Она стояла, не шевелясь. Две недели назад на этом же пляже она не позволила коснуться ее руки, а сейчас принимает его прикосновения и даже желает их.
— Повернись, — пророкотал он глухо, и принцесса развернулась, с вызовом взглянув на него сверху вниз. Он стоял на коленях и смотрел на нее темными вишневыми глазами, и столько было в этом взгляде, и во всей его позе — сильнейший мира сего служит своей госпоже — что она задохнулась, сжала зубы, чтобы не потянуться к нему тут же.
Дракон отодвинулся, наполнил кувшины водой из огромного бурдюка и снова подошел к Ани. Встал близко, глядя ей в глаза, и снова стал обмывать ее тело, не отводя взгляда. Рука двигалась медленно, аккуратно, не прикосновение — познание, узнавание, и тело слабело, а она сжимала кулаки и чувствовала, что пошевелись она сейчас, даже просто моргни — и все случится прямо здесь, на этом песке, в тени развесистых пальм. Либо она просто убьет его. В его лице появилось что-то нечеловеческое, хищное, и воздух стал потрескивать, покалывать их крохотными иголочками разрядов.
— Дай мне полотенце и одежду, — сказала она неровным голосом, разрывая чудовищное напряжение, сковавшее их и пространство вокруг них.
Нории шагнул назад, резко втянул ноздрями воздух и отошел.
В этот вечер он больше не прикасался к ней. Оделся сам. Отворачивался, когда она шла к воде и снимала одежду. Накрыл на покрывале простой ужин и тихо рассказывал про свою страну — какой она была, какие люди в ней жили. Спрашивал о ее жизни, и принцесса неожиданно для себя рассказала, как они жили после переворота и как их нашли. А Нории поделился тем, как ее искали.
— Я не хотел похищать тебя, Ани-лиша, — признался он, доливая ей лимонад. — Во дворец было не попасть, и я ждал твоей коронации, чтобы сразиться с твоим женихом и заявить на тебя права. Тогда бы все было проще. Тебе бы пришлось покориться традиции и уйти с мужем.
— А если бы я успела выйти замуж и консумировать брак? — спросила она жестко. — Что было бы тогда, Нории?
Он на мгновение опустил глаза, но сразу поднял их, склонил голову набок.
— Тогда бы мне пришлось взять старшую из твоих незамужних сестер, принцесса. Но я рад, что ты была свободна для меня.
Она пожала плечами.
— Естественно. Чем сильнее средство, тем лучше. Только я человек, Нории, а не средство. Или тебе все равно?
— А разве твой жених не был для тебя средством? — спросил он необидно, даже равнодушно как-то. — Тебе нужен был сильный муж для спасения Рудлога, мне — сильная жена для спасения Песков. Но сейчас мне не все равно, прринцессса. Я не знаю, каковы твои сестры, но ты вся такая, как нужно мне. Со своим огнем и своей яростью, непокорностью и нежеланием быть слабой. И ты только со мной сможешь быть слабой, Ани-эна. Только моя вода может усмирить твой огонь, уберечь тебя от выгорания. Я нужен тебе так же, как ты мне. Ты сама это знаешь.
— Нет, — ответила она упрямо и дракон усмехнулся.
Они вернулись во дворец, когда Истаил уже засыпал. Хозяин Города тихо пролетел на белеющими домами, над бодрствующим Базаром, над парком со знакомыми тропинками, пятнами прудов и беседок, опустился во внутреннем дворе с фонтаном и цветущими после поединка с Мастером апельсиновыми деревьями. Уставшая наездница его медленно спустилась по крылу, погладила крепкие длинные перья, сказала «Спасибо» и ушла спать. И сон к ней сегодня пришел быстрый, легкий и красивый. Снова она парила в толще воды над изумительным живым и красочным подводным миром, и сновали туда-сюда рыбы, величественно двигались медузы, а рядом беззвучно кружил в завораживающем танце огромный, невероятно красивый белый дракон.
30 октября
Солнце вставало над Милокардерами, играя и искрясь в языках начавших расти к зиме ледников, освещая хвойный лес, высоко поднимающийся в горы, кривые росчерки бурных горных рек, белые террасы горячих источников и проплешины оползней и камнепадов. Чуть к северо-западу поблескивало огромное вытянутое озеро, которого раньше не было — запруда, образовавшаяся при обрушении Драконьего пика.
