Вот только получится ли сделать некроманта из инквизитора?
Озвучив свои сомнения вслух, я услышал ответ:
– Любой некромант старается освоить не только Магию Земли, но и Света, а еще лучше – Экзорцизм. Так и инквизитору будет не лишним разбираться в Некромантии, уж поверь моему опыту. Так что в этом нет ничего странного.
– Хорошо, я согласен.
– Что-то мне с утра упырь на ухо наступил, ну ни хургла не слышно... Ты что-то прошептал, или мне показалось?
И, как бы мне не хотелось съездить лопатой по этой наглой толстой роже, которая сейчас воплощала и треклятого Авраменко и Аарама-садиста, пришлось смиренно склонить голову:
– Я согласен стать твоим учеником.
– Это никуда не годится. Ни почтения, ни уважительного трепета в голосе, ни даже искры раболепия. Дай руку, раб, и помоги мне подняться!
Я выполнил его просьбу, а когда некромант, кряхтя, встал на ноги, крепко стиснул его пухлую ладонь и активировал «Иглу Инквизитора». Тот побледнел, тихо охнул и глаза его расширились.
– Вот теперь ты Бледный, как и положено, – ухмыльнулся я.
– Хурглов щенок! Отрыжка Бездны! Сын мокрицы и вурдалака!
Выдержки ему было не занимать. И словарный запас у колдуна оказался тоже весьма обширным, в отличие от моих резервов Благодати, которую стоило поберечь.
– Ну что, успокоился?
Этот наглец ободряюще похлопал меня по плечу и, хромая, подошел к разбросанным на земле камням:
– Это он оставил?
– Уууу, – я кивнул.
– Не трогай тут ничего. Быть может, их порядок что-то значит и сможет нам помочь.
Должен признать, что мне подобное и в голову не пришло!
– Я хочу пить! А еще голоден... Отыщи еды и какую-нибудь одежду поприличнее. И после этого мы обсудим твое ученичество...
Я едва не задохнулся, возмущенный его наглостью и самоуверенностью. Нет вообще никаких гарантий, что колдун сможет обучить меня некромантии, и что мне удастся провести повторный ритуал зомбификации себя любимого, и что он сработает.
Может, некромант и вовсе врет, пытаясь сохранить свою шкуру и воспоминания о тех днях, когда он был богом? Даже если после смерти Аарам воскреснет не в теле толстяка-Десятого, то память его будет стерта, а все состояния выданных или полученных заданий обнулятся.
Но надежда, которую подарил мне колдун, была сильнее голоса разума и всех сомнений. Так что мне придется терпеть его измывательства и жадно ловить каждое слово. Или...
...Или каким-то способом заставить его обучить меня некромантии и выведать все подробности ритуала. И тогда сам Аарам будет больше не нужен.
– Я долго еще буду тебя ждать, раб?
Как же мне хочется его придушить!
– Пошевеливайся, я чувствую приближение живых тварей. У тебя есть минут двадцать, и, надеюсь, ты используешь это время с пользой. Клянусь своим посохом, в жизни не видел зомби тупее и медлительнее тебя!
– Меня. Зовут. Бес. И это ты меня создал таким... хозяин...
Я попытался изобразить тяжелый взгляд, но, судя по реакции Аарама-Десятого, получилось не слишком убедительно. Он рассмеялся:
– Из паршивого материала – получается паршивый зомби. Впрочем, у тебя будет шанс все исправить и доказать мою неправоту, бессмертный. А теперь живо тащи что пожрать!
И мне не оставалось ничего другого, как заняться обыском оставленных Авраменко пожитков, буквально спиной чувствуя насмешливый взгляд некроманта.
Ну ничего, «непись», мы с тобой еще сочтемся – обещаю!
Несмотря на всю абсурдность требований некроманта, колдун был непреклонен – никакого ученичества, пока его жирная туша не будет накормлена, вымыта и прилично одета. Он просто уселся прямо на голый камень, скрестив руки на груди и не сводя с меня насмешливого взгляда.
Я мог кричать, умолять, угрожать или даже прикончить Десятого, но это не изменило бы ровным счетом ничего, таков уж был у него характер. Ну или заложенная Авраменко в «непися» модель поведения.
С кормежкой все оказалось просто: место для разведения огня под боком, как и чистая вода, а у меня при себе был не только целый мешок «запчастей» от разных животных, но и набор глиняной посуды, включая огнеупорную миску, в которой можно было готовить.
Глядя на то, как Десятый за обе щеки уплетает Кроличью печень (+10% к скорости бега), сваренную с Кореньями Комачи (дает талант «Поиск кладов») и Листьями дерева Хон (+15% к «Красноречию»), макая ее в подливку из Плодов Чавагава (иммунитет к эффекту «Кровотечения»), я вдруг понял, что навык «Разделки добычи» мне еще пригодится. И не только для того, чтобы кормить этого обжору, и для занятий некромантией.
– Теперь умываться! – промямлил Аарам-Десятый, облизывая пальцы-сосиски.
– Там ручей.
– Вообще-то я имел в виду горячую ванную.
Горячую? Ванную?!
Я голыми руками выхватил из пламени кувшин с кипящей водой и опрокинул его на голову довольно ухмыляющегося некроманта...
В его арсенале не оказалось исцеляющих заклинаний достаточно низкого уровня, на которые хватило бы маны, а у меня не было ни зелий, ни каких-то других лекарств, способных вылечить ожоги и ускорить естественное восстановление здоровья. Так что остаток дня мы провели, забившись в разные углы руин и залечивая раны. Разумеется, ни о каком ученичестве не могло больше быть и речи.
Почти половину следующего дня мы тоже провели молча: не говоря ни слова позавтракали, затем я рассортировал оставленное Авраменко имущество, предварительно сохранив несколько снимков экрана с их расположением – вдруг в нем действительно крылась какая-то подсказка? – и все это время Десятый наблюдал за мной, а лицо его оставалось совершенно бесстрастным.
Первым тишину прервал я, как лицо более мотивированное, в отличие от обычного бота:
– Надеюсь ты понимаешь, что мы оба не в том положении, чтобы отказываться от помощи друг друга? Ты нужен мне, а я – тебе, и не стоит разрывать наши и без того непрочные отношения.
Прочность языка: 12/100.
Проклятье! Я уже и забыл про него...
– Ты слишком глуп, чтобы понять это, раб, но я все же попробую тебе растолковать. Быть некромантом, это не просто поднимать мертвецов и носить черную одежду, украшенную черепами. Это так же особый образ жизни и склад мыслей. Невозможно быть сильнейшим и показывать свою власть, если ты ходишь в обносках и шарахаешься от каждой тени! Некромантия – это сила. Это власть. Это торжество разума над жизнью и смертью! Подобные не просто ходят по грани между ними, мы свободно чувствуем себя в обоих мирах. Мы осознаем наше могущество, понимаем свое превосходство.
