Точнее, это я так думала… а тут взметнулось адово пламя, я свернуть не успела и в мгновение оказалась… в собственной комнате.
Пока стояла и пыталась отдышаться, в мою собственную дверь постучали, и я услышала голос леди Верис:
— Риате, вы там?
— Войдите, — ответила я, и дверь тут же открылась.
Куратор вошла, внимательно разглядывая меня. Я же с удивлением разглядывала ее грязные босые ноги, такие же грязные ладони и темный теплый халат, надетый, судя по всему, на голое тело, и черные распущенные волосы.
— Только вернулась, — улыбнувшись, сообщила куратор Верис. — Парк у вас примечательный. Как у тебя дела?
— Тоже только вернулась. — Мне почему-то очень грустно стало.
— Так тебя там ждали? — сверкнув глазами, полюбопытствовала куратор.
— Не меня… — сквозь зубы призналась в том, о чем даже думать не хотелось.
— Правда? — Леди Верис казалась обескураженной. — Странно… хотя в духе Тьера.
— Правда? — спросила я.
— Тьер ненавидит, когда его пытаются соблазнить. Охотниц в его жизни было предостаточно, причем очень настойчивых, и от ненужного внимания Риан избавляется мастерски… Обычно находит слабое место и по нему бьет. Вот и у тебя нашел. — Леди грустно улыбнулась.
— А какое у меня слабое место? — Я не могла не спросить.
— Неуверенность в себе. — Куратор Верис оскалилась, сверкнув клыками. — Забудь, малышка. Ложись спать и выкинь все мысли о Тьере из головы. Серьезно. Темных снов.
— И вам, — пробормотала я, стягивая пальто.
Но уже у двери леди Верис обернулась и произнесла:
— Слушай, понимаю, что тебе сейчас неприятно и больно, но любопытство просто-таки жрет поедом — а кого Тьер ждал?
Да, говорить об этом было малоприятно, но и промолчать не вышло:
— Какую-то продажную… леди. — Я отвернулась, пытаясь скрыть слезы.
И тут куратор выдала:
— Да быть такого не может!
Тряхнув головой, словно отгоняя неприятные мысли, леди Верис вошла обратно в мою комнату, даже двери закрыла и, уже не скрывая подозрительности, переспросила:
— Риате, ты уверена?!
Я уже ни в чем не была уверена, но таки ответила:
— Так Жловис сказал, что пришла леди…
— Пришла?! — У куратора глаза округлились. — Дорогая моя, мы с Тьером не ладили еще в годы обучения, меня бесконечно бесила его манера во всем достигать наилучшего результата… обходя меня на поворотах, его — моя неразборчивость в связях. Но вот чего у Риана не отнять, так это крайней избирательности в отношении леди, то есть с продажными он никогда не связывался. И кроме того, не отнять у него и уважительного к женщинам отношения. И Тьер никогда не заставил бы женщину идти к нему ночью пешком! Как минимум — обеспечил бы для нее максимально комфортабельную карету, а как максимум перенес бы через портал. Но чтобы продажная, сама пришла, это… — и тут леди стремительно побелела и пробормотала: — Это то, о чем предупреждал магистр Эллохар! Это…
И халат упал на пол, а гибкая черная кошка, ловко подцепив лапой дверь, устремилась прочь, выкрикнув мне напоследок:
— Риате, спать! — И уже не мне, уносясь в даль по коридору: — Дара, блокируй все выходы из общежитий.
Увы, сколько я потом ни пыталась открыть дверь — она не поддавалась. И пришлось смириться со своей запертой участью.
Раздеваясь, стоя под теплыми струями воды, вытираясь полотенцем, я все время думала, думала и думала… Если лорд-директор действительно никого к себе не приглашал, тогда кто посмел к нему явиться? Ведь член ордена Бессмертных всегда вызывает страх, и к таким без приглашения не заявляются, но… Но вспоминаем весь тот травяной набор, который прислали в качестве ужина лорду Тьеру, и можем предположить, что в маловменяемом состоянии он мог бы и принять посетительницу… Ведь Жловис не леди Верис, и он не знает об отношении Тьера к женщинам, а к нашему прежнему лорду-директору не обремененные моралью приходили едва ли не каждую ночь.
И я не выдержала:
— Дара!
В ответ тишина. Позвала еще несколько раз и вновь не дождалась ответа. И только когда я решительно поднялась с постели и направилась к шкафу, чтобы одеться и пойти узнать, что там, даже если придется выбить окно, над головой послышалось:
— Риате, ложитесь спать. С лордом Тьером все замечательно — взбешен, раздосадован, трясет всех попавшихся на пути прохожих, кто хоть что-то может сказать о пытавшейся проникнуть на территорию академии женщине. Вероятнее всего, пострадает еще одно дерево в парке, так как столб на тренировочном поле искромсан, но в остальном все замечательно.
— Спасибо, — устало поблагодарила я.
— Спи уже, — насмешливо фыркнула Дара, и опять наступила тишина.
Уснула я под утро…
* * *
Наш первый выходной день начался с построения. И, наверное, я была единственная в толпе адепток, кто рвался на построение, а точнее, увидеть леди Верис. Да я и одета была за час до сигнала, а после стояла перед дверью, нервно постукивая и ожидая, когда выходы, наконец, разблокируют. Но увы — куратор упорно отводила глаза, а после и вовсе попыталась уйти, фактически проигнорировав меня.
Как бы не так!
Я не сумела догнать леди Верис по пути в общежитие, но в самом общежитии…
— Капитан Верис! — в десятый раз вопрошаю, отчаянно колотя в дверь преподавательских комнат. Остальные леди из преподавательского состава удивленно поглядывали на меня, но не вмешивались. — Капитан Верис, или вы открываете, или я… я… дверь выломаю!
Проходящая мимо леди Орис удивленно воскликнула:
— Адептка Риате, милая, не ожидала от вас.
— Я сама от себя не ожидала, — простонала я, прижимаясь лбом ко все еще запертой двери, — и если мне не откроют, я… полезу в окно!
Из-за моей непреодолимой преграды раздалось меланхоличное:
— Там решетка.
И я вспылила:
— Знаете, капитан Верис, если вам даже нечего мне сказать, имейте смелость сказать мне это в лицо!
Тишина. Затем дверь распахнулась, а я чуть не ввалилась в чужую комнату по инерции, впрочем, меня туда «ввалили», схватив за плечо и практически втащив. Затем леди закрыла дверь и, скрестив руки на груди, враждебно поинтересовалась:
— Сама поняла, что сказала? Что значит «Если вам даже нечего мне сказать, имейте смелость сказать мне это в лицо»?
Но угрожающий тон оборотня меня ничуть не испугал, потому как волновало другое:
— Кто приходил вчера, леди Верис? И почему вы не хотите разговаривать со мной?
Устало покачав головой, леди вдруг тяжело вздохнула и грустно призналась:
— Потому что мне запретили, Дэя. Как запретили помогать тебе с решением долгового дела и выступать твоим поручителем в банке. Мне искренне жаль.
