Голос, кто же ты? Мне так хочется тебе довериться точно родному, но я пристально
перебираю каждую сказанную тобой фразу, будто жду подвоха… словно ты уже когда-то обманул меня.
Я бегу по мерзлой земле. Босую ступню колют хвоя и сухие ветки. Одну из туфель я
потеряла, запнувшись о корягу, но даже и не подумала вернуться за ней. Мне очень
страшно… Ужас сковал на столько, что не чувствуется ни холода, ни боли. Бежать,
бежать как можно быстрей, чтоб не слышать за спиной улюлюканья и криков: «Лови, Лови ее!.. Загоняй!.. Не дайте чумному отродью выбраться!». Слезы капают с
перепачканных грязью и кровью щек, легкие разрывает от ледяного воздуха, но я
бегу. Успеть бы добежать до деревни, попросить защиты, забиться в теплый угол возле печки.
Лес кончился… Сейчас, еще немного…Осталось только перебраться через речку!
Бабы на мостках при моем приближении оставляют свои работу и, щурясь от осеннего
солнца, вглядываются в приближающуюся фигурку. Одна вдруг охает, хватает корзину и, повизгивая, несется к деревенским воротам. Другие начинают метаться по
мосткам, вытаскивая из реки белье и сваливая его в корзины, добро никто бросать не хочет.
«Подождите! Помогите мне! Не бросайте!»– хочу крикнуть я им, но из горла вырывается лишь глухой хрип.
– Чумная, чумная!– верещит тощая девица, отшатываясь от меня.
– Нет… нет,– шепчу я потрескавшимися губами.
– Пошла отсюда, убирайся!– намокшее в ледяной воде полотенце больно хлещет по лицу и груди.
Закрываюсь руками и падаю на землю. За криками моего тихого шёпота и всхлипов
все равно никто не слышит, и я ползу назад, чтоб хотя бы перестали бить. Но тут
на голову обрушивается что-то тяжелое. Я падаю на спину и слышу ненавистные мне мужские голоса. Они все-таки меня нагнали…
– Держи ее! Держи, вырвется!
В горло вдавилось что-то твердое, мешая дышать. С трудом разлепляю глаза и понимаю, что меня прижимают к земле рогатиной. Сил сопротивляться дальше не
хватает и я, задыхаясь, лежу на земле умоляюще глядя в закрытые повязками лица мучителей.
– Что дальше?
– В реку тащи ее.
– Мужики, дите же совсем,– один сострадающий голос быстро перекрывают другие крики.
– А если от нее твое дите заболеет, тоже жалеть будешь?!
– Она ж всю деревню может сгубить! Тащи давай!
Рогатина вжимается в горло сильнее, почти удушая, и меня тащат волоком по земле, обдирая кожу на спине.
– Кхе-кхе!– слышится громкое покашливание, и голоса вокруг стихают.– Мне б проехать.
– А ты куда мил-человек? Там только демоны да смерть.
– Люблю почувствовать себя как дома,– еще один голос, уверенный, насмешливый, слышится откуда-то свысока.– Хм, интересно, а это что новое развлечение, загонять детей?– рогатина с моего горла исчезает.
– Ты иди куда шел, путник, не ча в чужие дела лезть.
Где-то за спиной толпы послышалось цоканье лошадиных подков. Всадник! Приезжий!
– Помогите! Помоги…
– Цыц!– на меня опять замахиваются, но я почуяла спасение и это дает мне силы увернуться.
– Сдохни…– шепчу я,– Сдохни… Сдохни!– шепот переходит в высокий визг, больно бьющий по ушам.
Мужик вдруг выпустил рогатину из рук и зашатался. Глаза его побелели и вдруг
стали кусками высыпаться из глазниц, он простоял еще мгновение, а потом рухнул лицом в реку. Толпа ахнула и отшатнулась от меня.
– Ого! Какие у вас тут самородки!– радостно воскликнул незнакомец.
– Жги ведьму!– гаркнул басом один из мужиков.
– А ты попробуй начать с колдунов!– хохотнул чужак и повязки на лицах моих обидчиков вспыхнули черным пламенем.
Толпа с воплями и причитанием бросилась врассыпную, а я осталась сидеть на берегу реки глядя на тело убитого мной человека.
– Я его убила… Я не хотела!
– Хотела, иначе не выжгла бы ему мозги. Но нет ничего плохого в том, чтоб желать
смерти врагу!– на плечи мне опустилось теплое меховое покрывало, белое в черных разводах.
Я подскочила на месте, и принялась озираться по сторонам. Я по-прежнему находилась в повозке рабовладельцев, которая стояла возле крепости арр'раша
Ктелха, но в лёгких до сих пор ощущался морозный воздух моего мира. Я не понимаю
этих снов, раньше мне приснился незнакомый человек, к которому я испытывала…
любовь, теперь знакомые места, но как будто все происходило в прошлом. Словно я
опять была восьмилетней девочкой спасавшейся от толпы в отцовском замке. Ну да,
ведь, я не выбиралась за ворота, хотела, но не смогла. Потайная дверь, она не открылась… Нет! Открылась, я находила рычаг и даже поранилась об него. Я смотрела на свою руку, но видела маленькую ладошку ребенка с ободранными пальцами.
Я выходила из замка… Но почему же, демоны все раздери, я четырнадцать лет была
уверена, что все это время сидела в подвале! Что творится с моими воспоминаниями?
Может все дело в стрессе от пережитого, детская психика не выдержала и… И что?!
Вместо того чтоб убрать воспоминания, как я кормила мертвую сестру, убрала – как я бегала по лесу в одной туфле. Нет, что-то здесь не сходится. Кто-нибудь, помогите, иначе я свихнусь!
Тот незнакомец, маг, он должен что-то знать! Но кто он? Sakee, это ведь его я
видела в том сне через костер! Значит, тот первый странный сон не ерунда, это тоже одно из моих забытых воспоминаний!
– Кажется за последние несколько часов, она еще больше рехнулась,– раздался вдруг из-за спины мужской голос.
Lokar gjkay! Даже не заметила, когда ко мне в повозку забрались двое из наемников Кадма, а сам он стоит перед ней, внимательно меня разглядывая.
– Да уж, она и так-то выглядит как ерш из пушки, так еще и помешанная. Я не уверен, что арр'раш Ктелх обрадуется такому… подарочку.
– Поговорите еще у меня!– потряс кулаками Кадм и стал еще более пристально
разглядывать на меня.– Вот что, вытаскивайте ее из повозки и топайте за мной. Только аккуратно, не пугайте.
Я задергалась, угодливо изображая испуг, который от меня ждали, а на самом деле проверяя кинжал, что был спрятан за поясом под платьем. А вы что думали, а
головой об камни билась от полноты чувств к «избавителям». Нет, я из сверточка оружие доставала, так на всякий случай.
Интересно, а куда это меня потащили на ночь глядя? Надеюсь мыться. Ну, мне
подумалось, что будь я на месте Кадма, то первым бы делом обеспокоилась, как привести подарок в презентабельное состояние.
Тем временем Кадм подошел к одной из дверей крепости и постучал.
