Я всеми силами пытался не расхохотаться в голос, схватил салфетку и закрыл ею расплывающийся в улыбке рот, но глаза меня выдавали, как, впрочем, и Лерку. Ничего не понимающий, а главное, не слышащий Ай исподтишка показывал нам кулак, но это тоже не помогало. Тем более что дедок разошёлся не на шутку.
- Ты пошто мою серебреную вилку хватаешь, туша необъятная? - вопил он. - Вон во дворе, в сарае, вилы стоят, тебе в самый раз будут! Ну, я щас тебе…
Небольшой серебряный соусник вдруг взмыл в воздух, покачался немного и полетел в сторону хозяйки, зависнув над её головой.
- Кушай, милая, - глумливо пропел призрак, - не обляпайся! - и перевернул посудину.
И тут я понял, зачем нужны слуги с деревянными ракетками. Один из них, что стоял позади графини Дракт, резко размахнувшись своим грозным оружием, на лету сбил вражеский объект, он же соусница, откинув его в сторону. Сосуд шмякнулся на пол и слегка помялся, а коричневатый соус растекся по паркету несимпатичной лужицей. Вскоре к ним присоединились черепки от супницы и их бывшее содержимое, колбаска, элитный эльфийский сыр, штоф с гномьим эликсиром (не разбившийся), солёные огурчики, треснувшее блюдо с запечённой рыбой, толстый полосатый кот (ан нет, он не прилетел, а сам выполз, из-под дивана) и многое другое. Судя по злым глазам спортсменов-метателей, что парни бросали на обжирающегося кота, питались они, видимо, тем, что сами же и сбивали в полёте. Вот интересно, как составляется их меню? Что получится? Или они с дедулей-призраком договариваются? А то и эликсирчик, и закусочка… Зря они, что ли, летающими стаканами прямо в котика метят, при его аппетите и без закуси можно остаться!
И чего это я, спрашивается, сюда ехать не хотел? Тут так весело!
Кэрлин Хорн
Принесли ужин. Всё та же зеленоватая бурда, противная, но питательная. В прошлый раз до начала Охоты я тут месяц просидела, так что к здешней кормежке привыкла, но сейчас даже пробовать не стала - если я всё просчитала правильно, то лучше это не есть. Поэтому я демонстративно поднесла ко рту пару ложек, не проглотив при этом ни капли. Скривила недовольное лицо, чтобы охранники порадовались, что не только им эта мерзость не нравится. Гномик же наяривал это варево будь здоров. А что? Организм молодой, растущий, витаминки, однако ж, нужны! Я протянула ему свою порцию, пусть питается. Он ведь обедом с нами поделился! А вот золотистый эльф, брезгливо глянув на содержимое тарелки (видать, первый день здесь), поинтересовался:
- Мы должны ЭТО есть?!
- Не нравится, не ешь, нам больше останется, - меланхолично отозвался бандит с мясистым наростом на левой половине лица, выхватил из рук пленника миску и похромал к следующей клетке.
Его напарник, высокий лысый парень с иглами (вот бы Ильсанчик на него с удовольствием поглазел, только не из клетки, конечно же!), ехидно спросил у второго эльфа:
- Тоже есть не будешь?
Тот отрицательно замотал головой, вцепившись в тарелку и делая шаг назад.
- Ты собрался это есть?! - изумлённо повторил свой вопрос первый ушастик, когда охранники отошли.
- Новоольсивиаль, чтобы сражаться, нужны силы. А значит, надо есть, пусть даже это! - черноволосый протянул другу миску. - Ешь.
Эльф принюхался, зачерпнул похлёбку (ага, это именуется похлёбкой - а вот из чего оно делается, лучше не спрашивайте!), вздохнул и мужественно отправил содержимое ложки в рот.
Доев обе порции, Костас робко обратился ко мне:
- Кэри, извини, я тут спросить хотел.
- Ну так спрашивай, - усмехнулась я, - ты чего тушуешься? Тому гному на стоянке ты неплохо врезал. А сейчас словно мальчишка себя ведёшь.
- Я не мальчишка! - крикнул гном, яростно сверкнув глазами. - Мне уже через два месяца приставку Та к имени* дадут. Я думал, ты другая, не такая как все, а ты!
Приставка к имени* - дается гному в день совершеннолетия, указывает на принадлежность к клану, ставится перед фамилией.
- Эй, Костас, я не хотела тебя обидеть, извини, - примирительно сказала я, создавая простенькую иллюзию, чтобы остальные пленные слышали совсем другой разговор, - ну надо же быть как-то, решительнее что ли.
- Вот и эти все, ну из отряда, также говорят: "давай действуй", "не сиди", "ты же мужчина", "сражайся", - вздохнул парень. - И подстраивают какие-нибудь пакости, то оружие спрячут, то в бороду во сне хвои засунут, то еду утащат, ни один раз причём. Сдачи-то я давать научился, приёмы боевые выучил, только это не значит, что мне стали нравиться драки, войны, оружие. Мне другое по душе, - он мечтательно закрыл глаза. - Вот зачем надо ругаться, если можно мирно всё решить? Как можно о даме гадости говорить, а тем более её обижать? В древних балладах ведь не так поётся.
В балладах? Вот это поворот. Гном, обожающий баллады - это нечто!
- А ты много баллад слышал?
- Ага, много. Мы в детстве, когда ещё отец был жив, часто на Ярмарку ездили. Там всегда артисты выступали. Мне так понравилось, я все песни запомнил. А потом дома я несколько баллад сам написал, - гордо заявил он и тут же сник. - Только дядя говорит, что это недостойное настоящего гнома занятие - песенки петь, вот молот и кузня - это другое дело.
- Так ты и петь умеешь?
- Умею. Хочешь, я тебе спою? - с надеждой спросил парень. - С тобой почему-то легко разговаривать. Я, конечно, с женщинами мало общался - не положено до совершеннолетия гному с девчонками дел иметь, а сестры у меня нет. Ты извини, если я что не так делаю. Мне дядька не объяснял ещё как надо. Мальчишки, правда, со старшими ребятами всё это обсуждали, но меня не брали, да я и сам не просился. В балладах ведь это лучше расскажут, чем на улице.
- То есть ты до сих пор с девушками не общался? - удивилась я. - Их что в самых дальних пещерах прячут?
- Нет, не прячут, - ответил гном, - но до совершеннолетия мальчикам нельзя заговаривать с посторонними женщинами, а девочек везде сопровождает кто-то из старших родственников. Школы у нас раздельные. А вечером после звукового сигнала детям вообще нельзя на улицу выходить. Но так даже лучше, никто не мешает песни писать. Так спеть тебе?
- Спой, - улыбнулась я, заранее готовясь зажать уши, ну и морок, чтобы Костик этого не заметил.
Ничего себе. Вот это голос! Да такому и эльфы позавидуют! И слова хорошие, про дорогу, и ветер, про дальние странствия и смелость, про поющий горн и расплавленный металл, про любовь, куда уж без неё.
- Ну как? - робко спросил он.
- Здорово! - честно ответила. - А слова твои?
- Мои, - улыбнулся Костас. - Я эту песню придумал, когда у дядьки Рунта в кузне работал. Мне её слова кузнечный горн пропел и молоточки простучали. А вот подкова, что я тогда делал, не получилась, - усмехнулся гном. - Дядька долго ругался. За два года я у него много заготовок попортил. Потом терпение у него кончилось, вот и отправил он меня к другому дядьке, его брату старшему. Тот магом заделался, знаменитым. Думали, вдруг у меня способности к магии проснутся.
