— То есть ее послали не убийцы?
— Как вариант, — я пожал плечами. — Потому что если группа враждебна, и он был их пленником, нет смысла перебрасывать тело в страну, где нелегальные порталы фиксируются, а тем более с такой уликой, как клетка.
По окончании совещания Гарри предложил мне прогуляться до министерского кафе. Мы молча вышли в длинный коридор, соединявший лифтовой холл с просторным буфетом. Ровно между ними располагалась оранжерея, круглая зала, где в горшках и керамических клумбах росли цветы, кустарники и небольшие деревья, образуя собой тенистый лабиринт. Добравшись до него, Поттер повел меня вглубь, отмахиваясь от разноцветных бабочек, назойливых, словно мошкара. Когда мы скрылись за кустами, он присел на край высокой клумбы, выложенной ярко–желтой плиткой.
— Знаешь, Линг, сегодня я надеялся на мозговой штурм, — негромко произнес Поттер. — На твои свежие идеи.
— Гарри, я не сыщик, я не очень‑то в этом понимаю.
— Все ты понимаешь, — сказал Поттер. — Ты служил в военной разведке; вас еще и не такому должны были учить.
Я взглянул на него с невольным изумлением. Чтобы раздобыть эту информацию, требовалось серьезно потрудиться. Поттер повернул голову.
— Видишь, мы тоже кое‑что умеем.
— Это не "кое‑что". Это очень хорошо, — похвалил я.
— Так в чем дело? Ты не хочешь этим заниматься?
— Я не знаю, в чем дело, — ответил я. — Меня учили, что во время боевых действий нужно сначала слушать интуицию и только потом обращаться к логике. Сейчас мне кажется, что мы не правы, что попусту тратим время и занимаемся ерундой, а вся ситуация больше похожа на фарс. Подумай сам: нападение на школу, дементоры, которых нельзя не заметить, попытка вскрыть гробницу элементарными заклятьями… Анимаг в клетке на помойной куче… Даже нападение на вас обошлось без жертв, хотя они были явно сильнее и застали вашу группу врасплох.
— Ты бы смог незаметно убрать с гробницы защиту? — прямо спросил Поттер.
— Смог бы, ну и что?.. Гарри, если б Легиону понадобилась палочка, мы бы пришли и попросили. Такие прецеденты есть. Иногда нам действительно нужны редкие артефакты, амулеты большой силы, какие‑нибудь реликвии, но мы не музей, чтобы собирать их и хранить в уютном подвальчике. Это только лишняя забота и головная боль. Если для операции требуется конкретный артефакт, мы обращаемся к владельцам и просим его в аренду, под большой залог, составляем договор, а после операции возвращаем. Я не могу дать тебе стопроцентной гарантии, что Легиона в этой игре нет, но палочка Смерти нас не интересует. Если бы интересовала, мы бы просто обратились к тебе.
Поттер кивнул:
— Спасибо. Это я и хотел услышать. Значит, если вы участвуете, то не ради палочки?
— Нет.
— А ради чего?
— Не знаю. Я не думаю об этом, просто следую течению… и жду.
— Чертов буддист, — пробормотал Поттер, вставая.
— Тогда уж даос, — усмехнулся я и поднялся следом. Мы двинулись к проходу, огибая горшки и наклоняясь под ветвями.
— Слушай, а что с твоими ребятами? — спросил я, когда мы вышли в коридор. — Они ведь знают, что Легион участвует в этом с самого начала. Чем они недовольны?
— Дело не в Легионе, а в тебе. Родители Бартлетта просидели в Азкабане все девять месяцев переворота, у Вулфа погиб отец, а их самих вместо Хогвартса сослали в интернат.
— Ясно, — сказал я. — Детская травма покоя не дает.
— Они хорошие люди и стараются как могут, — отрезал Поттер.
Больше я эту тему не затрагивал.
Для проверки сквибов Шварц послал в Европу троих легионеров. Сперва они отправились в министерства магии тех стран, которые нас интересовали и которые согласились допустить Легион к своим базам данных. Судя по докладу, который я получил в конце недели, некоторые из картотек до сих пор не были продублированы в электронном виде. Однако сквибов рождалось не так уж много, и за два дня легионеры собрали всю нужную информацию, после чего сравнили данные с базой Легиона. Результаты оказались оптимистическими: в ней было полтора десятка сквибов из полученного списка. Трое из них проходили по делам о грабежах, взломах и воровстве, а двое отсидели срок во Франции и вышли на свободу два с половиной года назад.
"Конечно, — думал я, просматривая отчет, — там они и могли познакомиться — сидели в одной тюрьме, хоть и в разное время; анимаг вышел раньше, чем сели сквибы, но это ничего не значит. Они могли услышать о нем в тюрьме и найти после отсидки…" Отчет я переслал Поттеру — пусть объявляет их в розыск, — однако никакого охотничьего азарта не чувствовал: если эти сквибы были связаны с анимагом, их вряд ли оставили в живых…
— Линг?
Кто‑то меня звал. Задумавшись у камина, я потерял всякую связь с внешним миром.
— Линг, ты меня слышишь?
Я поднялся и вышел на кухню.
— Что тебе?
Риддл удобно откинулся в кресле.
— Ты о чем‑то думал?
— Именно для этого я сюда и приезжаю.
— Расскажешь мне?
— Я не уверен, что ты говорил правду насчет коридоров, и второго портрета действительно не существует.
— Разве я когда‑нибудь тебя обманывал?
— Ты просто не успел.
Зазвонил телефон, лежавший рядом со сфинксом. На экране появилась Тао.
— Привет! — радостно воскликнула она. — Как дела?
— Привет, — ответил я, уйдя в комнату и закрыв за собой дверь, чтобы портрет ничего не услышал.
— Знаешь, я тут думала–думала, и хочу спросить — нельзя ли в этом вашем Большом зале провести один ритуал? Совсем маленький ритуальчик, буквально на пять минут…
— Зачем?
— Кое‑что узнать.
— Что именно?
Тао надулась.
— Я тут стараюсь, хочу тебе помочь, а ты допросы устраиваешь. Может, мне для диплома надо.
Внезапно меня осенило.
— У меня к тебе встречное предложение, — с энтузиазмом произнес я. — Как насчет другого ритуала для твоего диплома, тоже на месте смерти, но не в Хогвартсе?
Глаза Тао загорелись, на лице возникла широкая улыбка, и в тот момент я подумал, что с портретом Риддла ее лучше не знакомить.
Премьер ждала нас в шесть, но Бруствер попросил меня зайти пораньше. Восседая за большим столом из темного дерева, министр, казалось, пребывал в хорошем настроении. В отличие от него, я чувствовал себя не так оптимистично.
— Слышал, дела у вас с переменным успехом, — сказал министр. — Анимага убили, сообщников не нашли…
— Бывает и такое, — ответил я. — Не всё же полные сети таскать.
— Да, полные сети… — Бруствер хохотнул, словно услышал шутку. — Ну так что, — проговорил он спустя минуту. — Есть какие‑нибудь версии по поводу аэропортов?
— Надеюсь, сегодня появятся.
Бруствер кивнул — мол, хорошо бы.
— Господин министр, к вам мистер Буни, — в комнате раздался негромкий голос секретарши. Не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел сам мистер Буни, невысокий худощавый человек с редкими бесцветными волосами и темными глазами на бледном лице. Его манеры были сдержанными, спокойными и уверенными.
