— Господин министр, к вам мистер Буни, — в комнате раздался негромкий голос секретарши. Не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел сам мистер Буни, невысокий худощавый человек с редкими бесцветными волосами и темными глазами на бледном лице. Его манеры были сдержанными, спокойными и уверенными.
— Познакомься, это Уильям, — сказал Бруствер, указывая на мужчину, и по его необычно приподнятому тону я понял: что‑то происходит.
— Здравствуйте, мистер Ди, — произнес Буни, протягивая руку. Я встал и пожал ее; ледяная и твердая, она казалась вырезанной из камня.
— Уильям пойдет с нами, — объяснил Бруствер, пока Буни усаживался на соседний стул. — В целях безопасности.
"Чьей?", едва не вырвалось у меня, но я лишь кивнул: понимаю, безопасность — важная штука. Буни выжидательно смотрел на министра: вероятно, мне сказали не всё. Под его внимательным взглядом Бруствер начал ерзать в кресле.
— Вот что, подполковник, — наконец, проговорил он. — Вы ведь помните наш последний разговор. К счастью или к сожалению, но я не могу допустить, чтобы вы, общаясь с премьер–министром, пользовались легилименцией. Помимо этической стороны, есть много такого, о чем вам не следует знать. Поэтому для обеспечения неприкосновенности сознания премьера нас будет сопровождать мистер Буни.
— Кингсли, я и не думал, что вы воспримете мои слова буквально, — я покачал головой. — Но если вы беспокоитесь, тогда конечно, пусть мистер Буни защищает ее сознание.
— Я обязан предусмотреть всё, — продолжал Бруствер. — К тому же, Уильям служит в охране премьера, и это его работа — блокировать все попытки ментального вторжения. Не ты один у нас легилимент. Так что он все равно был бы на встрече. Просто я заранее ставлю тебя в известность… так сказать, по старой дружбе, во избежание недоразумений.
— Хорошо, — проговорил я. — Тогда, может, есть темы, которых мне вообще не следует касаться, как полагаете?
— Слушай, Линг, — вздохнул Бруствер. — Я не могу позволить Легиону в твоем лице копаться в голове у премьера. И ты прав, нам нужна информация только по конкретному вопросу. Вот его и обсуждайте. Рассматривай Уильяма как модератора. Он не будет вмешиваться, пока ваш разговор остается в пределах темы.
Я сдержанно кивнул. Конечно, в таких мерах предосторожности нет ничего необычного, тем более если речь шла о Легионе; да и самому мне было трудно сказать, стал бы я "копаться в голове у премьера" или нет, поскольку давно уже не строил планы там, где требовалась импровизация.
Ожидавшая нас премьер была не одна. Помимо нее за длинным столом сидели двое: молодой мужчина с ноутбуком и один из советников от Министерства магии, наследник дела Кингсли Бруствера, некогда бывшего секретарем одного из прежних премьер–министров и положившего начало этой удобной и полезной традиции.
Глава кабинета была все такой же твердой и деловой, какой я ее помнил с нашей первой и единственной встречи. Предложив нам сесть, она взглянула прямо на меня и без предисловий перешла к делу.
— Я знаю, что официально Легион не поддерживает совместные акции с неволшебниками, хотя это не мешает ему иногда их проводить. — Она подняла руку ладонью ко мне. — И не возражайте, мистер Ди, в этом нет необходимости. Я рада, что на этот раз позиция Легиона оказалась не столь железобетонной, как обычно, и вы готовы к диалогу. Проблема, которая вынуждает нас обращаться за помощью к Министерству магии, слишком сложна, чтобы я могла объяснить ее в формате короткой встречи; скажу лишь одно — нам нужна помощь колдовского сообщества, особенно сейчас, в это тревожное время. Насколько я поняла, Легион не станет возражать, если Министерство магии положительно ответит на нашу просьбу и направит своих людей в крупные аэропорты страны. Кстати, какой вы нашли Британию? — безо всякого перехода спросила она. — Вы так давно здесь не были; по–вашему, она сильно изменилась?
— Да, изменения большие, — ответил я, — как и в любой стране за такой долгий срок. Я понимаю вашу озабоченность, госпожа премьер–министр, и то, что Легион оставляет решение за Министерством магии, говорит о понимании и, возможно, поддержке участия колдовского сообщества в решении ваших проблем. И разумеется, вы всегда можете обратиться к нам за консультациями по вопросам безопасности.
Премьер кивнула:
— Благодарю вас, подполковник.
Пальцы мужчины с ноутбуком быстро бегали по клавишам. Все это время Буни оставался у входных дверей за моей спиной, и я постоянно ощущал его присутствие, стараясь, впрочем, не обращать внимания на некоторую неповоротливость собственных мыслей: хотя нас учили преодолевать внешние заградительные барьеры от легилименции, здесь ситуация подобного не требовала.
Еще несколько минут мы обменивались общими фразами, приличествовавшими дипломатическому диалогу, и лишь в конце премьер–министр спросила нечто более конкретное, поинтересовавшись, следит ли Легион за безопасностью узлов Сети вблизи объектов особой важности. Я вкратце объяснил, как происходит контроль, не сказав ничего такого, о чем Буни не смог бы узнать из открытых источников.
— Я рада, что мы с вами нашли общий язык, — проговорила премьер и поднялась. Мы встали следом. Бруствер испытывал явное облегчение, что все прошло в рамках дозволенного. Пока мы пожимали друг другу руки, мужчина закрыл ноутбук и покинул комнату. Следом за ним направились Бруствер и секретарь–колдун.
— Мистер Ди, — произнесла премьер, остановив меня у самых дверей. — Не могли бы вы задержаться еще на минуту?
Я вернулся к столу. Буни, собиравшийся выйти следом за мной, остановился в проеме.
— Уильям, вы можете быть свободны, — спокойно сказала премьер.
— Простите, но это невозможно, — возразил Буни. — Я предупреждал вас о легилиментах…
— Мистер Ди не собирается читать мои мысли и выведывать государственные тайны, — проговорила премьер.
Буни оставался невозмутим, ни капли недовольства.
— Мне очень жаль, но это невозможно, — повторил он. — Мое присутствие — такая же мера безопасности, как и ваши телохранители. Не обращайте на меня внимания, как не обращаете его на водителя, когда едете по городу.
Премьер посмотрела на меня, я — на нее.
— Что ж, — с улыбкой сказала она. — В таком случае, давайте выпьем чаю.
За чаем наш неформальный разговор продолжался гораздо дольше официальной части. Заранее извинившись за возможную некорректность вопросов, премьер поинтересовалась средним возрастом и культурной принадлежностью легионеров. Если это была импровизация, то очень удачная — такие проблемы стояли не только перед стареющими полиэтническими сообществами неволшебников, и заинтересованность в нашем обсуждении была абсолютно искренней, хотя я предполагал, что эту тему она выбрала заранее, на случай, если Буни откажется уйти и станет слушать наш разговор.
