– Может быть, – промямлил Келемвар, уставившись на землю под ногами.
Миднайт всегда казалась такой уравновешенной и спокойной – воину никогда не приходила в голову мысль о том, что чародейка тоже может страдать.
Посмотрев на поникшего Келемвара, Адон продолжил:
– Обвиненная нами в смерти Проныры, Миднайт, как бы она ни возражала, также винит во всем себя.
– Ладно, – ответил воин, повернувшись к западному склону горной гряды, чтобы не видеть ни Адона, ни Миднайт. – Я тебя понял. Миднайт и без того тяжело, чтобы еще напоминать ей об этом.
Келемвар ощутил стыд за свое поведение.
– Жизнь была намного проще, когда проклятие мешало мне думать о ком-то еще, – сказал он. – По крайней мере, мой эгоизм находил себе оправдание. – Воин сердито покачал головой. – Я совсем не изменился! Я все еще проклят.
– Разумеется, – согласился Адон. – Но не больше и не меньше, чем любой другой человек.
Келемвар повернулся и снова посмотрел на Миднайт.
– У меня тем более достаточно оснований, чтобы перенести ее сюда на руках. Я смогу извиниться за грубость.
«Похоже, воин так и не понял, что я ему пытаюсь втолковать», – подумал Адон и сказал:
– Еще не время. Миднайт уже начала считать себя обузой, и предложение твоей помощи лишь убедит ее в этом. Садись и жди, пока она сама не заберется сюда.
Несмотря на то, что дул жуткий ветер и на небе собирались облака, Келемвар сделал так, как просил священнослужитель. Горная седловина была неподходящим местом, чтобы пережидать бурю, и все же слова Адона казались разумными. Кроме того, даже в случае непогоды спуск по западному склону хребта займет значительно меньше времени, чем потребовало восхождение по восточному.
Адон подошел к своему пони и начал перекладывать припасы и снаряжение, полученные в Отрожье.
Затем он вытащил пергаментную карту и принялся изучать ее, закрыв спиной от сильного ветра.
Адон тоже изменился, и Келемвар не мог не заметить этого. К священнослужителю вернулась его прежняя самоуверенность, однако теперь ее смягчало сострадание, которого так не хватало ему прежде. Откуда пришла эта перемена, воин не знал. Но ему все же нравился новый характер жреца – пусть даже Адону по-прежнему требовалась тысяча слов, чтобы высказать то, на что вполне хватило бы и десяти.
– Ты меня удивляешь, Адон, – наконец сказал Келемвар, наблюдая за тем, с каким усердием его товарищ изучает карту. – Никак не думал, что ты так опытен в сердечных делах.
– Я удивлен не меньше твоего, – ответил Адон, отрываясь от пергамента.
– Может, Сьюн гораздо ближе, чем тебе кажется, – предположил воин, припомнив то, что говорил священнослужитель относительно своего разрыва с богиней.
Адон угрюмо улыбнулся, задумавшись о том, как далек он теперь от своей прежней богини.
– Сомневаюсь, – пожал он плечами. – Но в любом случае, спасибо.
Непривычный к подобным сантиментам, Келемвар перевел взгляд на Миднайт, упрямо продолжавшую восхождение. Лошадь чародейки двигалась медленно, останавливаясь на каждом шагу. Миднайт упорно смотрела в землю перед собой. Воин еще раз подивился изяществу и грациозности движений, выражавших внутреннюю силу женщины.
Волна какого-то заботливого участия к судьбе чародейки захлестнула Келемвара.
– Сможет ли Миднайт пережить все это? – спросил он как бы про себя.
– Сможет, – промолвил Адон, даже не взглянув в сторону чародейки. – Она вынослива так же, как ты или я.
Келемвар продолжал любоваться женщиной-магом.
– Я имел в виду другое. Мы с тобой – просто два солдата, случайно оказавшиеся в неподходящем месте в неподходящее время. Но для нее это нечто большее.
Воин вспомнил об амулете Мистры, носимом чародейкой.
– Она вся поглощена происходящим. Может быть, магия – не знаю, как выразиться, – может, магия как-то переделала ее?
Адон задумался и опустил карту.
– Я не знаком с магией, – сказал он наконец. – А если бы и был, что толку? Силы Миднайт возрастают – в этом нет сомнений. Но по этому поводу каждый вправе думать, что хочет. Лично я считаю, что магия изменяет ее.
Миднайт, будто почувствовав, что стала предметом обсуждения, подняла голову. Ее глаза встретились с глазами Келемвара, и воин ощутил прилив страстного желания.
– Я не могу потерять ее, ведь я только-только обрел ее вновь, – прошептал он.
– Будь осторожен, мой друг, – предупредил Адон. – Миднайт сама должна все решить.
Внезапно ветер стих. Со всех сторон серые облака навалились на горы. Всего лишь пятьсот шагов отделяли теперь Миднайт и ее коня от вершины, и все же Келемвар сопротивлялся соблазну подойти к чародейке. Воин решил не расстраивать Миднайт предложением помощи.
Не замечая изменений погоды, Адон передал карту Келемвару.
– Посмотри-ка сюда, – ткнул пальцем священнослужитель. – Кратчайший путь в Захолмье лежит через западное ущелье. Но если построить небольшую лодку, мы могли бы спуститься по Дальней, что гораздо быстрее. – И Адон указал на реку, вытекающую из маленького озера. – Что скажешь?
Келемвар не стал утруждать себя изучением карты.
– Мне казалось, что после Ашабы ты по горло сыт всякими лодками, – хмыкнул воин, поглядев на речку.
Припомнив подробности непростого путешествия из Долины Теней к мосту Черных Перьев, Адон скривился, но без доли сомнений и страха продолжил:
– Мы можем сэкономить целую неделю.
Келемвар покачал головой. Возможно, Адон и разбирался в людях, но, когда дело касалось выбора маршрута, священнослужителю все же не хватало здравого смысла.
– Ни один плот, который мы построим, не устоит перед бурными водами, – сказал воин, указывая на узкое ущелье, лежащее за озером. – Даже если он не развалится на части сразу и не утопит нас, мы погибнем на первом же пороге.
Адон внимательно изучил ущелье.
– Да, конечно. Я понял, – наконец согласился он.
Пролетели еще пять минут, и небо затянуло зловещим мраком. Миднайт оставалось пройти с десяток шагов до вершины, и Келемвар едва мог дождаться, когда чародейка закончит свое восхождение. Воин припомнил восторг, какой он испытал, взойдя на вершину, вспомнил, как воспрянул духом, и решил воспользоваться удобным моментом и принести извинения. После этого путешествие пойдет более гладко.
Медленно преодолев оставшееся расстояние, Миднайт ступила на вершину и с облегчением вздохнула, когда поняла, что долгому восхождению пришел конец.
Келемвар не смог удержаться.
– Ну вот и ты! – радостно промолвил он.
Миднайт огляделась по сторонам.
– Ага, то, что от меня осталось, – спокойно кивнула она. Чародейка, конечно, уловила приподнятый тон Келемвара, однако его восторга не разделила.
