"Они преследуют Беллу, - рассуждал я, - а она живет в поместье. Возможно, именно там ее и ищут".
Охотники околачивались возле моего дома! Об этом даже думать было неприятно. Что, если они решат зайти внутрь? Могут ли они найти что-то, компрометирующее графа Содзмена? Впрочем, их подозрения настолько основательны, что хуже уже не станет.
Я припустился бегом к поместью. Земля так и мелькала под ногами. Я не видел окружающий пейзаж и смотрел только вперед. Совсем скоро я ощутил присутствие людей. Охотники! Они караулили мою мать. Что ж, посмотрим, кто из нас лучший охотник! Внезапно мне в нос ударил запах, который учует за полумилю даже начинающий щенок-Вервольф, и я резко затормозил так, что едва не сел на задние лапы.
Вампир! Кровопийцы - наша основная добыча, на которую оборотня даже специально науськивать не надо. Ловить вампиров - это врожденный инстинкт, возникающий в первый день жизни. Когда Вервольф ходит в обличье человека, желание поохотиться заметно уменьшается, но с волчьей шерстью, скелетом и сознанием контролировать себя невероятно тяжело. По этой причине я стараюсь не сталкиваться с матерью, когда на мне шкура оборотня.
"Убей! Разорви вампира!" - крикнул внутренний голос.
Первобытная жестокость не исчезла в оборотнях полностью, хоть наш вид и пытались выдрессировать на протяжении двадцатого столетия. А ведь там еще и Трейси! Я испугался: вдруг вместо вампира я разорву ненавистного Охотника? Людей-то мы давно не трогаем - также годы воспитания - но от меня можно ожидать любой глупости. Я ликан, страстно жаждущий прикончить человека, так что внутри меня неизбежна борьба. Впрочем, если в поместье Белла, я предпочту убить Говарда.
Сначала я увидел людей - три силуэта, разрозненно обходившие территорию поместья. Они разделились, вероятно, считая, что таким образом отловят большее количество кровопийц. Однако на самом деле сейчас сами представляли собой довольно легкую добычу. Поблизости бродил вампир, чей запах раздражал мое обоняние, и он наверняка следил за Охотниками, которые могли стать не ужином, но просто жертвами клыков кровопийцы.
Маргарет просила меня приглядывать за ее мужем. Пожалуй, наблюдение не будет лишним. Конрад осторожно и тихо крался, держа наготове заряженный револьвер. Почему огнестрельное оружие, а не мачете? За кем он охотится? За вампиром или оборотнем? Если за первым, то револьвер почти бесполезен, конечно, если пуля не пробьет сердце. Вряд ли в темноте человек способен сделать меткий выстрел. Тут нужно быть превосходным снайпером - есть время лишь на единственное нажатие на курок. Кстати, мою-то шкуру пробьет только выпущенная в упор пуля, но и она ни за что не доберется до сердца. Кровосос не позволит охотнику перезарядить ружье - они отличаются стремительностью и силой. Я знаю об их качествах лишь понаслышке, поскольку мне не доводилось сражаться с вампирами, которые бегут от меня, как от огня. Наверно, кровопийцы боятся Вервольфов так же инстинктивно, как мышь страшится кошки.
Вдруг я уловил движение между карликовыми яблонями, посаженными возле дома, резкий болотный запах (для меня все вампиры имели запах тины и водорослей) и услышал мягкий звук шагов. Похоже, Крептон не заметил слежки, а я, тихо прокравшись между кустами, навострил уши и замер в засаде. Если я начну обходить яблони для нападения, кровопийца заметит и убежит, а может, успеет наброситься на человека, и тогда я лишь потеряю время. Лучший вариант: дождаться, когда вампир выскочит сам.
Его появление ознаменовалось громким треском. Он ломал яблоневые посадки, которые радовали своим цветом и ароматом каждой весной! Я очень любил эти маленькие тоненькие деревца. "Это не Белла!" - щелкнула мысль в мозгу, и она оказалась сигналом к атаке. Не знаю, как я повел бы себя, вынырни из-за яблонь моя мать. Боюсь, что так же. Врожденный инстинкт как-никак.
Крептон замер, как истукан, когда в его поле зрения неожиданно возник вампир. В вытянутой руке Охотник держал револьвер, но не стрелял. Я мгновенно узнал кровопийцу, которого минувшей зимой обратила моя мать. Его седые волосы по-прежнему были всклокочены, а сам он стал более худым и подтянутым, кожа превратилась в пергамент. Усох, что ли?
Вампир с утробным рыком, которым сопровождается большинство нападений, понесся к человеку. Крептон интуитивно отпрянул, что, разумеется, его не спасло бы. Не тратя время на раздумья, я бросился наперерез кровопийце. Оттолкнувшись, я в прыжке сбил вампира с ног. Вмиг он вцепился обеими руками в шерсть на моей шее, и мы кубарем покатились по земле.
Я выследил добычу и теперь должен ее разорвать! Я подмял под себя вампира огромными тяжеленными лапами, выпустив когти, и лишь его руки, упиравшиеся мне в грудь, мешали челюстям оборотня сомкнуться на хрупком горле кровососа. Надо отдать ему должное: вампир оказался силен, а ведь это был всего лишь старик. К тому же в его налитых кровью, блестящих глазах читался неподдельный панический ужас. Еще бы! В конце концов, я был гораздо сильнее. Я мог загрызть его, а он дрожал просто от запаха оборотня. Мне хотелось подшутить над их изысканностью, но, увы, я не мог разговаривать в образе Вервольфа. То есть мог, конечно, но на недоступном для других существ языке - только по-волчьи.
А ведь я представлял собой отличную мишень для Охотника! Кажется, я подумал об этом слишком поздно. До меня донесся тихий звук - щелчок взводимого курка. Ноздри защекотал дух водорослей, будто мне по носу провели камышом. Явились новые вампиры: двое или трое, может быть, больше. В воздухе ощущался слабый запах пороха, который скоро усилится, и к нему примешивалось нечто постороннее, что я не мог идентифицировать. Мне почудился аромат пряностей, где ярко выразилась корица. Кто мог источать столь нежное и приятное благоухание? Вампиры ненавидят специи, но ведь и Охотники не носят с собой перечницы!
Итак, я оказался зажат в клещи: с одной стороны кровопийцы, с другой - Охотник. Серебряной пули я не боялся - наверняка смогу улизнуть, пока яд не подействует. Однако позволят ли мне уйти кровопийцы, окружавшие со всех сторон? Я не видел их (как и Крептон), но отчетливо чувствовал близость болота.
-Ррр-ав! - услышал я рычащее яростное тявканье, вслед за которым раздался изумленный и слегка напуганный вздох Крептона.
Чуть повернув голову и скосив взгляд, я заметил светлого волка, держащего в зубах револьвер, а сам Охотник беспомощно валялся на земле, прижатый одной лапой моего таинственного спасителя. Волк был столь ярок, что от него, как мне показалось, даже исходило таинственное свечение. Словно он покрыл шерсть позолотой и фосфором. "Ура! Свои!" - возликовала было душа. Я хотел поинтересоваться, кто явился мне на помощь, но кровопийцы не оставили нам ни единого шанса на разговор.
