Эван потерял сознание.
Ещё не открывая глаз, Эван через веки увидел яркий алый свет. Этот свет его настораживал, был ему неприятен, и поэтому юноша совсем не хотел открывать глаз. Но вот он услышал слабый, плачущий голос Лючии Айи:
— Пожалуйста, ответьте, что это за место… Хоть кто-нибудь…
И Эван вынужден был открыть глаза. К сожалению, предчувствия не обманули его — ничего хорошего он не увидел. Прямо напротив него, в железную стену, которая из-за обилия алого света казалась залитой кровью, были вмонтированы двое участников их мини-экспедиции, а именно: Лючия Айя, и пилот грузового аэроцикла Серж Текздом. Оба они были лишены не только защитных костюмов, но и одежды (Эван подумал: "хорошо, что хотя бы кожу на них пока что оставили). Оба были оплетены проводами и тонкими металлическими трубками, обода обхватывали их головы, руки и ноги. Глаза и рот Сержа Тездома были закрыты — он походил на мертвеца. Впрочем, несмотря на нервный взгляд и приоткрытый, подрагивающий рот — Лючия Айя при таком освещении тоже казалась мёртвой и производила отталкивающее впечатление. Её порывистые слова быстро неслись в воздухе:
— Ах, Эван, Эван, как хорошо, что ты очнулся. Так, может, ты знаешь, как выбраться отсюда?
Эван сделал тщетную попытку пошевелиться, и понял, что закреплён также, как и Серж Текздом и Лючия Айя. Скосив глаза в сторону, увидел и других участников их мини-экспедиции на «Лёд-1», ещё дальше закреплены были в стенах скелетообразные существа, а за ними — безносые создания с четырьмя руками. Только у некоторых глаза были открыты, остальные казались спящими или мёртвыми…
Сделав вынужденную паузу, Эван ответил на вопрос Лючии Айи:
— Чего не знаю, того не знаю.
В это мгновенье закреплённый в дальней части коридора безносый, вместе со всеми опутывающими его проводами и трубками стремительно поехал вверх.
Эван произнёс:
— Это напоминает внутренности «Объекта». Там тоже были экспонаты — живые существа, собранные на разных мирах, только на «Объекте» всё работало по старой программе, бессмысленно, тогда как здесь, сдаётся мне, есть живые хозяева, которым мы понадобимся для некоторых, вполне определённых целей. Только, Лючия, не спрашивай, для каких именно целей — ведь я не всеведущий.
По щекам Лючии Айи покатились слёзы, и она вымолвила:
— Только мне совершенно об этих целях узнавать не хочется, а только хочется убежать отсюда.
Неожиданно распахнулись глаза Сержа Текздома, и он, несвойственным ему хриплым, резким голосом проскрежетал:
— А мне надо узнать! К чему себя готовить?! А?! Быть может, ты, Эван, подскажешь, как вырваться отсюда?! — и, не дожидаясь его ответа, закричал. — Кто же ответит, что это за место такое…
Во лбу висевшего в самом конце коридора четверукого существа открылся цветами радуги сияющий глаз. Этот глаз начал выпучиваться, и делал это до тех пор, пока не вылетел, но этот, принявший форму шара глаз не упал, а поплыл в воздухе. При этом он раздувался, становился прозрачным. Внутри шара виделись некие образы. А изо лба существа выдувался уже второй глаз-шар, следом за ним — и третий. Все они медленно, друг за другом плыли воздухе, по коридору, между вмонтированными в стены пленниками, и кому это было интересно, заглядывал в эти шары, и видел то, что происходило неподалёку от дыры в Скорлупе мирозданья.
Мир Скоджогов имел такую же ярко-оранжевую окраску, как и их кожа. Имелись там, конечно, и другие, но преобладал всё же именно ярко-оранжевый…. Ярко-оранжевой была их почва, растения, которыми они питались; ярко-оранжевыми были и их мечты…
Чем жили, о чём мечтали Скоджоги, какой была их история — не столь уж и важно, хотя в другом повествовании достойно подробного пересказа. Главное, что за время существования своей цивилизации они научились жить вполне счастливо, без войн, без насилия друг над другом. Так, в благоденствии, жили они долгие века — одно поколение медленно сменяло другое, и память своих предков они чтили.
Беда надвигалась медленно. Сначала они увидели скорлупу мирозданья, к которой, оказывается, их несло все эти века. А потом начало холодать. Движение пока что было неспешным, поэтому и холодало медленно, почти незаметно — год за годом менялся климат. Поначалу и Скоджоги и местные животные и растения приспосабливались к этим всё же через чур стремительным для естественной эволюции изменениям. Но, чем ближе к дыре, тем быстрее летел их мир, тем быстрее падала температура. Скатжоги, как могли, утепляли свои жилища, но от холода погибали те растения и животные, которыми они прежде питались.
Теперь уже все Скоджоги видели смещении в движенье миров, которые прежде, казалось бы, неизменно висели в одном месте.
А потом появился один мир, который на фоне других, двигающихся, неизменно висел на одном месте, и казался раз в восемь, а то и в десять больше остальных миров.
Вся поверхность этого мира была покрыта трубами, которые, как тянулись по его поверхности, так и стояли торчком. Помимо того, там возвышались округлые баки, треугольники, шестигранники, сто и тысяча угольники; иногда над поверхностью этого мира проносились устрашающего вида корабли, подобные тому, который похитил участников мини-экспедиции и скелетообразных существ.
Мир Скоджогов, так же как и все остальные стягиваемые к дыре миры, пролетал поблизости от железного мира. И Скоджоги ждали — слабо надеялись, что ничего страшного с ними не случится. Их надежды не осуществились. Когда железный мир находился так близко, что можно было разглядеть множество новых, и отнюдь не приятных для глаз деталей, с него поднялся, приблизился к миру Скоджогов корабль. Из корабля вылетали железные хвататели — находили свои цели — Скоджогов.
Конечно, Скоджоги пытались спрятаться: забивались в свои жилища, но хватали разрушали жилища — не было от них спасения. Правда, не все Скоджоги были схвачены, но этим, не схваченным, скорее повезло — ведь они и не прятались, а находились на видных местах.
Итак, мир Скоджогов продолжал своё движение к дыре, а железный мир оставался на прежнем месте…
Но через несколько дней от железного мира снова отделился и догнал мир Скоджогов корабль, снова появились хвататели, и снова многие Скоджоги были схвачены. После этого подобные атаки следовали с переодичностью то в десять, то в пять дней.
Железный мир к тому времени представлялся лишь маленьким тёмным пятнышком. Последние Скоджоги вырыли глубокие ходы в своей оранжевой почве, и затаились, надеясь, что Хвататели их там не отыщут. И снова их мечтам не суждено было осуществиться. Оказалось, что хвататели копали почву столь же стремительно, как и разрушали жилища.
