***
Я никак не реагировал на оглушительный рёв трибун, громогласно повторявших моё прозвище.
Не отвечал на поздравления встретившихся мне на пути людей.
Покинув Арену, вытряхнул из сандалий песок. И зашагал по уже ставшему мне привычным за сегодняшний день тёмному проходу.
Идущий мне навстречу отряд рабов разделился на две неравные части, освободил мне путь в центе коридора. Я вдохнул запах немытых тел. Тот добавился к аппетитному аромату моей сгоревшей плоти. А еще в него влился уже узнаваемый смрад, что царил в комнате, куда я направлялся. В комнате, где ещё недавно меня дожидался Гор.
Я напомнил себе о том, что Гора больше нет. Нет Первого, нет Седьмой, нет весельчака Тринадцатого. Из всего нашего отряда остался только я.
И Двадцатая.
Похоже, она тоже жива. И всё ещё любит меня - я уверен в этом. А иначе не объяснить то везение, что сопутствовало мне в финальном поединке.
За всё время, что я участвовал в одиночных боях огоньков (в том числе и тренировочных) щиты-браслеты не ломались ни разу. Ни у меня, ни у других бойцов моего отряда. Даже не знал раньше, что такое возможно!
Усталость я почти не ощущал. Уверен, при необходимости, сумел бы провести еще десяток поединков. Вот только не испытывал желания сражаться.
Скольких людей я сегодня убил, стоя с ними лицом к лицу? Не считал. Я убивал и раньше. Много. Когда атаковал указанные командиром цели.
Но сегодня было иначе. На Арене передо мной стояли не цели – огоньки, такие же, как я. Они тоже пытались меня убить.
Некоторые поединки напомнили мне охоту на ночных зверей. На опасных хищников, способных наказать за любую ошибку - убить. Особенно последний.
Он не походил на казнь беззащитного. Если не называть беззащитным меня. Бой с сильным противником даже доставил мне удовольствие. Не только тем, что я сумел победить - именно в этом сражении я понял, на что способен; что мои возможности не беспредельны; почувствовал, где именно находятся те границы, преступить которые пока не в силах.
Уверен, я не раз вспомню сегодняшние бои. Но думать о них сейчас не хотел. В голове вертелись лишь обрывки мыслей – клочки тех планов, которые я придумал для финального поединка.
Возможности соперника превзошли худшие предположения - планы не пригодились. Но вытеснять их остатки нечем: новые планы не появлялись.
Я выжил. Хотя утром допускал, что не доживу до темноты. И победил в Битве Огней.
Чего хотеть теперь – пока не представлял.
Знал только, что должен выполнить распоряжение вар Брена – вернуться туда, где провел большую часть дня. Ждать командира.
И терпеть боль – активно напоминал о себе полученный в схватке с Вулканом ожог.
Но мысли о боли вдруг исчезли. Словно кто-то спугнул их.
Я остановился.
Осмотрелся.
Ни позади, ни впереди себя никого не увидел.
Но я был уверен, что мне не показалось.
Её запах не спрятался от меня даже за вонью человеческих испражнений. Знакомый запах – тот, который я не ожидал когда-либо почувствовать снова.
Тем более, здесь и сейчас.
А значит…
Свернув в комнату, я знал, кого там увижу.
И не ошибся. На лавке у самого входа сидела маленькая седая женщина - в сером халате с капюшоном (такие носили работники Арены). Улыбалась.
- Здравствуй, Хорки, - сказала она. – Поздравляю тебя с победой. Не сомневалась, что ты обставишь всех этих людишек. Жаль, твой триумф не видела моя мама. Она была бы в восторге от того, что её младший братец снова утер всем нос.
- Мираша? - сказал я. – Что ты здесь делаешь?
- Не мог придумать вопрос глупее? Сижу. Жду тебя. Ну и воняет тут у вас!
- Да. Запашок мерзкий. Как ты узнала, что я буду драться на Арене?
- Узнала. После всё расскажу.
Она встала.
- Видела, тебе поджарили голову, - сказала она. – Вот, принесла лекарство. Оно снимет боль.
Мираша вынула из кармана небольшой тёмный предмет.
- Покажи голову.
Я послушно наклонился.
Женщина сжала мне виски пальцами. Встала на носочки.
- Выглядит жутковато, - сказала она. – Тебе повезло, что мозги не поджарились. Сверху ещё ничего. А вот на затылке… Повернись-ка.
Выполнил её просьбу. Повернулся к Мираше спиной. Приоткрыл рот, чтобы рассказать, как быстро жезл регенерации излечивает раны, подобные моей – лучше, чем любое лекарство!
Но не успел.
Заметил мелькнувшую на стене тень. Звук удара не услышал. Но почувствовал в затылке вспышку боли. Она звоном отозвалась в ушах.
Словно дерево упало мне на голову.
Пол под ногами покачнулся.
Прежде чем провалился в темноту, услышал голос Мираши:
- Прости, Хорки.
Конец первой части
